Дата: Понедельник, 21 Января 2013, 19.10.22 | Сообщение # 815
27.08.1937 - _.09.2022
Группа: Модератор
Сообщений: 64630
Статус: Отсутствует
Что делать, мой ангел, мы стали спокойней...
Что делать, мой ангел, мы стали спокойней, мы стали смиренней. За дымкой метели так мирно клубится наш милый Парнас. И вот наступает то странное время иных измерений, Где прежние мерки уже не годятся — они не про нас.
Ты можешь отмерить семь раз и отвесить и вновь перевесить И можешь отрезать семь раз, отмеряя при этом едва. Но ты уже знаешь как мало успеешь за год или десять, И ты понимаешь, как много ты можешь за день или два.
Ты душу насытишь не хлебом единым и хлебом единым, На миг удивившись почти незаметному их рубежу. Но ты уже знаешь, о, как это горестно — быть несудимым, И ты понимаешь при этом, как сладостно — о, не сужу.
Ты можешь отмерить семь раз и отвесить, и вновь перемерить И вывести формулу, коей доступны дела и слова. Но можешь проверить гармонию алгеброй и не поверить Свидетельству формул — ах, милая, алгебра, ты не права.
Ты можешь беседовать с тенью Шекспира и собственной тенью. Ты спутаешь карты, смешав ненароком вчера и теперь. Но ты уже знаешь, какие потери ведут к обретенью, И ты понимаешь, какая удача в иной из потерь.
А день наступает такой и такой-то и с крыш уже каплет, И пахнут окрестности чем-то ушедшим, чего не избыть. И нету Офелии рядом, и пишет комедию Гамлет, О некоем возрасте, как бы связующем быть и не быть.
Он полон смиренья, хотя понимает, что суть не в смиренье. Он пишет и пишет, себя же на слове поймать норовя. И трепетно светится тонкая веточка майской сирени, Как вечный огонь над бессмертной и юной душой соловья.
Юрий Левитанский
И это тоже Юрий Левитанский
С уважением, Владимир Скрыпнюк Легница 1946-48 Гарнизон 8 ИАБКК
Дата: Среда, 23 Января 2013, 14.31.09 | Сообщение # 816
27.08.1937 - _.09.2022
Группа: Модератор
Сообщений: 64630
Статус: Отсутствует
Эдуард КОНОВАЛОВ
(23.01.1936 – 29.09.2011)
Поэт, переводчик, историк искусства, член Союза писателей России. Автор ряда поэтических сборников, многочисленных переводов исторических любовных романов, опубликованных издательством «АСТ» и «Нового полного биографического словаря русских художников» (М., «Эксмо»), включающего свыше 2700 персоналий живописцев, графиков, иконописцев, миниатюристов, граверов, скульпторов, медальеров, мозаичистов России с древнейших времен до второй половины XX века.
РУССКОМУ НАРОДУ
Я не люблю твое долготерпенье И за безропотность тебя корю. А твой авось есть оправданье лени, И я об этом прямо говорю. Я не люблю твое дурное пьянство - Оно и боль, и бич твой с давних пор. Я не люблю, что терпишь ты тиранство, Гуру лукавым не даешь отпор. Ты жить привык без света, без зарплаты И вымираешь по мильону в год. В недоуменье ищешь виноватых, А ты ведь сам виновен, мой народ! Ты растерял традиции былые И множишь каждый день число утрат. Очнись, взгляни: вокруг уж не Россия, Вокруг плохой американский штат! И ни к чему быть на меня в обиде! Я буду счастлив, если белый свет Посмотрит на Россию и увидит, Что ошибался некогда поэт.
НАШ ЦЕЛОМУДРЕННЫЙ РОМАН
Наш целомудренный роман На фоне осени грустящей… Но, как в романе настоящем, Я от твоей улыбки пьян.
Наш целомудренный роман, Где юность встретились и зрелость, Где об руку моя несмелость И дерзких помыслов дурман.
Наш целомудренный роман Уйдет в небытие когда-то, Но сохраню я в сердце свято Рубцы его незримых ран.
Наш целомудренный роман…
ПРОЩАНИЕ С РОДИНОЙ
До свиданья, а может - прощай. Заповедный, родимый мой край! Доведется ль вернуться сюда? С ускорением мчатся года, И все более дерзок недуг, И все уже друзей моих круг. Как далеки дни нашей весны! Из другой, из суровой страны Я на них зрелым взглядом смотрю – И нисколько себя не корю. Был наивен порой - ну и что ж? Осуждал лизоблюдство и ложь. Ошибался, как все - e’est la vie, Да, прошел мимо первой любви. Но нашла б она счастье со мной? Это было далекой весной… Мчится, мчится в степи “Святой Крест”, От родных унося меня мест. До свиданья, а может - прощай. Заповедный, родимый мой край…
ВРЕМЯ КНИГУ СУДЕБ ЛИСТАЕТ...
Время книгу судеб листает, И у времени свой резон. Имя Сталина прорастает Сквозь наносы лихих времен. Пусть росток этот мал пока что И кому-то пока не люб. Но из желудя - знает каждый - Вырастает с годами дуб. И в могучем его обличье - Это, верно, придет не вдруг - Осознает его величие Наш далекий разумный внук. С уважением, Владимир Скрыпнюк Легница 1946-48 Гарнизон 8 ИАБКК
Сообщение отредактировал ВладС - Среда, 23 Января 2013, 14.34.25
Дата: Четверг, 24 Января 2013, 01.15.02 | Сообщение # 817
Группа: Модератор
Сообщений: 4317
Статус: Отсутствует
Семён Гудзенко.
МОЕ ПОКОЛЕНИЕ
Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели. Мы пред нашим комбатом, как пред господом богом, чисты. На живых порыжели от крови и глины шинели, на могилах у мертвых расцвели голубые цветы.
Расцвели и опали… Проходит четвертая осень. Наши матери плачут, и ровесницы молча грустят. Мы не знали любви, не изведали счастья ремесел, нам досталась на долю нелегкая участь солдат.
У погодков моих ни стихов, ни любви, ни покоя - только сила и зависть. А когда мы вернемся с войны, все долюбим сполна и напишем, ровесник, такое, что отцами-солдатами будут гордится сыны.
Ну, а кто не вернется? Кому долюбить не придется? Ну, а кто в сорок первом первою пулей сражен? Зарыдает ровесница, мать на пороге забьется,- у погодков моих ни стихов, ни покоя, ни жен.
Кто вернется - долюбит? Нет! Сердца на это не хватит, и не надо погибшим, чтоб живые любили за них. Нет мужчины в семье - нет детей, нет хозяина в хате. Разве горю такому помогут рыданья живых?
Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели. Кто в атаку ходил, кто делился последним куском, Тот поймет эту правду,- она к нам в окопы и щели приходила поспорить ворчливым, охрипшим баском.
Пусть живые запомнят, и пусть поколения знают эту взятую с боем суровую правду солдат. И твои костыли, и смертельная рана сквозная, и могилы над Волгой, где тысячи юных лежат,- это наша судьба, это с ней мы ругались и пели, подымались в атаку и рвали над Бугом мосты.
…Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели, Мы пред нашей Россией и в трудное время чисты.
А когда мы вернемся,- а мы возвратимся с победой, все, как черти, упрямы, как люди, живучи и злы,- пусть нам пива наварят и мяса нажарят к обеду, чтоб на ножках дубовых повсюду ломились столы.
Мы поклонимся в ноги родным исстрадавшимся людям, матерей расцелуем и подруг, что дождались, любя. Вот когда мы вернемся и победу штыками добудем - все долюбим, ровесник, и работу найдем для себя. С уважением, Галина
Дата: Суббота, 26 Января 2013, 18.12.13 | Сообщение # 819
27.08.1937 - _.09.2022
Группа: Модератор
Сообщений: 64630
Статус: Отсутствует
Напрочь путь ко мне отрезая...
Напрочь путь ко мне отрезая, чтоб не видеть и не писать, ты еще пожалеешь, знаю, станешь локти себе кусать. Чтоб не видеть... Но ты увидишь. Взглянешь - взгляда не отведешь. Ты в метельную полночь выйдешь, а от памяти не уйдешь. -Обхватить бы двумя руками, унести б ее за моря! Почему же она такая? Отчего она не моя? Снег летит над землей застылой, снег рассыпчатый и сухой,... А ведь было бы счастье, было,- оказался кузнец плохой.
Вероника Тушнова
С уважением, Владимир Скрыпнюк Легница 1946-48 Гарнизон 8 ИАБКК
Дата: Воскресенье, 27 Января 2013, 17.13.12 | Сообщение # 820
Группа: Поиск
Сообщений: 4032
Статус: Отсутствует
Когда мне встречается в людях дурное...
Когда мне встречается в людях дурное, То долгое время я верить стараюсь, Что это скорее всего напускное, Что это случайность. И я ошибаюсь.
И, мыслям подобным ища подтвержденья, Стремлюсь я поверить, забыв про укор, Что лжец, может, просто большой фантазер, А хам, он, наверно, такой от смущенья.
Что сплетник, шагнувший ко мне на порог, Возможно, по глупости разболтался,
А друг, что однажды в беде не помог, Не предал, а просто тогда растерялся.
Я вовсе не прячусь от бед под крыло. Иными тут мерками следует мерить. Ужасно не хочется верить во зло, И в подлость ужасно не хочется верить!
Поэтому, встретив нечестных и злых, Нередко стараешься волей-неволей В душе своей словно бы выправить их И попросту "отредактировать", что ли!
Пусть циники жалко бормочут, как дети, Что, дескать, непрочная штука - сердца... Не верю! Живут, существуют на свете И дружба навек, и любовь до конца!
И сердце твердит мне: ищи же и действуй. Но только одно не забудь наперед: Ты сам своей мерке большой соответствуй, И все остальное, увидишь,- придет!
Эдуард Ассадов Безнаказанность рождает вседозволенность
Дата: Воскресенье, 27 Января 2013, 19.51.22 | Сообщение # 821
27.08.1937 - _.09.2022
Группа: Модератор
Сообщений: 64630
Статус: Отсутствует
Быть женщиной - что это значит?
Быть женщиной - что это значит? Какою тайною владеть? Вот женщина. Но ты незрячий. Тебе ее не разглядеть. Вот женщина. Но ты незрячий. Ни в чем не виноват, незряч! А женщина себя назначит, как хворому лекарство - врач. И если женщина приходит, себе единственно верна, она приходит - как проходит чума, блокада и война. И если женщина приходит и о себе заводит речь, она, как провод, ток проводит, чтоб над тобою свет зажечь. И если женщина приходит, чтоб оторвать тебя от дел, она тебя к тебе приводит. О, как ты этого хотел! Но если женщина уходит, побито голову неся, то все равно с собой уводит бесповоротно все и вся. И ты, тот, истинный, тот, лучший, ты тоже - там, в том далеке, зажат, как бесполезный ключик, в ее печальном кулачке. Она в улыбку слезы спрячет, переиначит правду в ложь... Как счастлив ты, что ты незрячий и что потери не поймешь.
Римма Казакова
Музыка А. Пахмутовой, слова Р. Казаковой.
С уважением, Владимир Скрыпнюк Легница 1946-48 Гарнизон 8 ИАБКК
Дата: Понедельник, 28 Января 2013, 20.06.36 | Сообщение # 822
27.08.1937 - _.09.2022
Группа: Модератор
Сообщений: 64630
Статус: Отсутствует
ИЗ ПИСЬМА
Во-первых, объявлю вам, друг прелестный, Что вот теперь уж более ста лет, Как людям образованным известно, Что времени с пространством вовсе нет; Что это только призрак субъективный, Иль, попросту сказать, один обман. Сего не знать есть реализм наивный, Приличный ныне лишь для обезьян. А если так, то, значит, и разлука, Как временно-пространственный мираж, Равна нулю, а с ней тоска и скука, И прочему всему оценка та ж... Сказать по правде: от начала века Среди толпы бессмысленной земной Нашлись всего два умных человека — Философ Кант да прадедушка Ной. Тот доказал методой априорной, Что, собственно, на все нам наплевать, А этот — эмпирически бесспорно: Напился пьян и завалился спать.
Владимир Соловьев (из позапрошлого века) С уважением, Владимир Скрыпнюк Легница 1946-48 Гарнизон 8 ИАБКК
Дата: Понедельник, 11 Февраля 2013, 17.22.00 | Сообщение # 825
27.08.1937 - _.09.2022
Группа: Модератор
Сообщений: 64630
Статус: Отсутствует
СВОБОДА
Я поклялся в верности свободе, а она -- плевала на меня... Пьяная, в подземном переходе У прохожих требует огня, клянчит на стакан у инородца, ползает в ногах у пришлеца, хочется бежать, куда придется, от ее бесстыжего лица... Я поклялся в верности свободе, а она прелюбы сотворих... За гроши, за пайку при народе обслужила сразу четверых. Вон того, барыгу-прощелыгу, и того -- в мундире без погон; а вон тот о ней напишет книгу, а четвертый после рявкнет: "Вон!" Вот тебе и девушка-свобода! да на ней живого места нет! Семь печатей блуда и развода, девять штампов -- синь да фиолет... Вот она бредет, бродяжка вроде, вот и я, как тень, бреду за ней -- я ведь клялся в верности свободе, кто меня, свободного, верней?!
Александр Хабаров С уважением, Владимир Скрыпнюк Легница 1946-48 Гарнизон 8 ИАБКК
Дата: Четверг, 14 Февраля 2013, 20.03.59 | Сообщение # 826
27.08.1937 - _.09.2022
Группа: Модератор
Сообщений: 64630
Статус: Отсутствует
Николай Рыбалко
(14.02.1922 - 8.07.1995)
Николай Александрович Рыбалко родился 14 февраля 1922 года в селе Орехово-Васильевка. В 1931 году семья переехала в Краматорск, который стал для Николая родным городом. Здесь он окончил 10 классов средней школы № 1. Затем стал студентом Днепропетровского государственного университета. Вступительное сочинение по украинскому языку и литературе он написал в стихах, получил «пятерку» за сочинение на тему «Радянські льотчики – горді соколи країни соціалізму». Обучение на филологическом факультете было прервано началом Великой Отечественной войны. В числе других Николай Рыбалко ушёл на фронт добровольцем. Был принят в Барнаульское миномётное училище.
В июне 1942 г. лейтенант Рыбалко принял первый бой под Воронежем, тогда же получил первое ранение и первую награду — орден Красной Звезды. Противотанковая батарея под его командованием принимала участие во многих кровопролитных боях, среди которых — крупнейшее танковое сражение под Прохоровкой, на Курской дуге. Освободительными боями в составе 38-й армии Николай Александрович прошёл всю Украину — от Сум до Львова. За форсирование Днепра южнее Киева он был удостоен ордена Красного Знамени. 3атем были бои под Корсунь-Шевченковском, вновь ранение и ещё одна награда – орден Красной Звезды. Прошёл с освободительными боями Польшу, дошёл до Одера. 1945 год встречал на немецкой земле. В феврале 1945-го на Одерском плацдарме гвардии капитан Рыбалко был тяжело ранен. Прошли долгие месяцы лечения в госпиталях, но медицина, увы, была бессильна, он навсегда потерял зрение. Тогда ему было только 23 года. Но для него война не закончилась в сорок пятом, для него оружием стало поэтическое слово.
Я жил в такие времена, В такие дни, в такие даты!.. Меня, безусого, война До срока призвала в солдаты, И в краснозвездного меня Сто пушек целилось, наверно. Москву собою заслоня, Весь мир прикрыл я в сорок первом.
Я жил в такие времена – Горели руки от работы, Земля мне золотом зерна Платила за соленость пота. Припав к динамику щекой, Я слушал, как, свершая чудо. На крыльях зрелости людской В глубины проникали люди.
Я жил в такие времена, Что голова ходила кругом: Моя планета и война Стояли в шаге друг от друга. Мне вся земля была видна И зорким днем, И ночью звездной. И был я ласковый и грозный — Я жил в такие времена.
***
А будет так, неотвратимо будет… На сцену выйдет в орденах старик – Последний на планете фронтовик. И перед ним в порыве встанут люди.
И голосом спокойным и усталым Солдат бывалый поведет рассказ, Как землю эту вырвал у металла, Как наше солнце сохранил для нас.
И будут парни очень удивляться, Девчонки будут горестно вздыхать: Как это можно умереть в семнадцать, Как можно в годик маму потерять...
И он уйдет, свидетель битвы грозной, С букетом роз и маков полевых... Запоминайте их, пока не поздно, Пока они живут среди живых. С уважением, Владимир Скрыпнюк Легница 1946-48 Гарнизон 8 ИАБКК
Сообщение отредактировал ВладС - Четверг, 14 Февраля 2013, 20.10.51
Дата: Пятница, 22 Февраля 2013, 15.44.43 | Сообщение # 829
27.08.1937 - _.09.2022
Группа: Модератор
Сообщений: 64630
Статус: Отсутствует
Алексей Жемчужников
О, скоро ль минет это время...
О, скоро ль минет это время, Весь этот нравственный хаос, Где прочность убеждений - бремя, Где подвиг доблести - донос; Где после свалки безобразной, Которой кончилась борьба, Не отличишь в толпе бессвязной Ни чистой личности от грязной, Ни вольнодумца от раба; Где быта старого оковы Уже поржавели на нас, А светоч, путь искавший новый, Чуть озарив его, погас; Где то, что прежде создавала Живая мысль, идет пока Как бы снаряд, идущий вяло И силой прежнего толчка; Где стыд и совесть убаюкать Мы все желаем чем-нибудь И только б нам ладонью стукать В "патриотическую" грудь!..
1870
В Европе
Посмотришь, все немцы в лавровых венках, Во Франции - мир и порядок; А в сердце всё будто бы крадется страх, И дух современный мне гадок.
Кулачное право господствует вновь, И, словно нет дела на свете, Нам жизнь нипочем, и пролитая кровь Нам видится в розовом цвете.
Того и гляди что еще будет взрыв, И воины, злы без границы, Могильные всюду кресты водрузив, Крестами украсят петлицы.
Боюсь я, что мы, опорожнив свой лоб От всех невоенных вопросов, Чрез год не поймем, что за зверь - филантроп, И спросим: что значит - философ?
Тем больше, что в наши мудреные дни Забрали весь ум дипломаты, И нужны для мира - с пером лишь они, Да с новым оружьем солдаты.
Два дела в ходу: отрывать у людей От туловищ руки и ноги Да, будто во имя высоких идей, Свершать без зазора подлоги.
Когда же подносят с любезностью в дар Свободу, реформы, науку,- Я, словно как в цирке, все жду, что фигляр Пред публикой выкинет штуку.
Все речи болезненно режут мой слух, Все мысли темны иль нечисты... На мирную пальму, на доблестный дух Мне кажут вотще оптимисты.
Вид символа мира им сладок и мил, По мне - это чуть ли не розга; Где крепость им чудится нравственных сил, Там мне - размягчение мозга...
1871
Осенние журавли
Сквозь вечерний туман мне под небом стемневшим Слышен крик журавлей всё ясней и ясней... Сердце к ним понеслось, издалёка летевшим, Из холодной страны, с обнаженных степей. Вот уж близко летят и все громче рыдая, Словно скорбную весть мне они принесли... Из какого же вы неприветного края Прилетели сюда на ночлег, журавли?..
Я ту знаю страну, где уж солнце без силы, Где уж савана ждет, холодея, земля И где в голых лесах воет ветер унылый,- То родимый мой край, то отчизна моя. Сумрак, бедность, тоска, непогода и слякоть, Вид угрюмый людей, вид печальный земли... О, как больно душе, как мне хочется плакать! Перестаньте рыдать надо мной, журавли!..
28 октября 1871, Югенгейм, близ Рейна
С уважением, Владимир Скрыпнюк Легница 1946-48 Гарнизон 8 ИАБКК
Дата: Пятница, 01 Марта 2013, 19.55.02 | Сообщение # 834
Группа: Старейшина
Сообщений: 1206
Статус: Отсутствует
"...обычно Лермонтов ассоциируется у читателей с Печориным. Лермонтов этого и хотел. Такой идеализированный автопортрет. «А смешно подумать, что на вид я еще мальчик: члены свежи и гибки, густые кудри вьются» и т.д. Сам же бедный Лермонтов был невелик ростом, какой-то немного скособоченный, туловище имел плоское и широкое, ноги короткие и кривые, лысеть стал где-то лет с двадцати пяти. В свои неполные двадцать семь уже сильно оплешивел. И менее всего он походил на красавца и героя Печорина.
Вот этот самый Лермонтов, который также у нас проходит по разряду невинных жертв, убиенных врагами русской литературы. Судя по всему, этот Лермонтов был абсолютно непереносим в личном общении. Мартынова он затравил, Мартынова он довел, как сказали бы позднее, до нервного срыва. Мартынов несчастный, который никого не трогал, жил в состоянии постоянного стресса. И от Лермонтова Мартынов хотел только одного – хорошо бы никогда не попадаться Лермонтову на глаза. Но общество на Кавказе было узкое, и как только Лермонтов видел Мартынова, так он начинал издеваться над ним. В конце концов и случилась дуэль, где Мартынову пришлось, в общем, стрелять, потому что там были свои дуэльные правила на тот момент, на 1841 год, когда выстрел на воздух шел в нехороший незачет, и т.д. и т.п. Всю остальную жизнь несчастный Мартынов прожил в провинции, в общем, в бедности, в деревне, в раскаянии, и как-то вот совершенно нехорошо он себя имел. (Там, правда, была еще одна смешная европейская история. Но это выходит, к сожалению, за рамки нашего сегодняшнего разговора.)
Вот этот самый Лермонтов, который впервые в русской поэзии написал блистательные стихи, не устаревшие за полтора века, Лермонтов, который дал непревосходимые образцы поэзии на русском языке, как оставшимся хрестоматийным: Есть речи: значенье Темно иль ничтожно, Но им без волненья Внимать невозможно. Не встретит ответа Средь шума мирского Из пламя и света Рожденное слово.
Вот это написано еще в первой половине XIX века. Пройдет много лет, пока русская поэзия вернется к таким же вершинам.
Вот этот Лермонтов написал и так вам достаточно известного «Героя нашего времени». Но перед этим он писал «Княгиню Лиговскую». Писал и не дописал… В свое время я пытался говорить с лермонтоведами о том, что, по идее, Лермонтов, который принадлежал к тем людям, которые начинали говорить по-французски раньше, чем по-русски, и читали французские романы, естественно, за отсутствием русских романов на тот момент, – этот Лермонтов не мог, по идее, не читать романа Стендаля «Красное и черное». Роман «Красное и черное» иначе мог бы быть назван «Путь наверх», как назвал уже в другом веке другой роман другой писатель. А «Княгиня Лиговская» – это аналогичная история, это путь наверх. Но вот когда Лермонтов прочитал «Красное и черное» и увидел, что «Путь наверх» уже написан, он написал сразу следующий вариант, который условно может быть назван «Жизнь наверху». О том, что какой смысл было туда рваться маленькому чиновничку, который описывается у него поначалу, и вот у него есть уже все от рождения: знатность, богатство, красота, мужество, – а счастья нет как нет, пустое все это, и т.д.
Для того чтобы понимать, кто что написал, нельзя ограничиваться формальным рассмотрением текста, а надо смотреть – откуда куда тянутся какие нити. Вот никогда не верьте тому, что уже сказано, иначе вообще ничего не сможете понять, а будете ехать по чужой проторенной колее.
Значит. К числу моментов, которые никогда не мог понять я, и могу только поделиться с вами своими сомнениями, – относится искрометный необыкновенный юмор великого классика русской литературы – Николая Васильевича Гоголя. …Когда-то я прочитал у Хемингуэя, что он, Хемингуэй, прочитал «Записки Пиквикского клуба» Диккенса, и в том случае, если это смешная книга, то значит у него, у Хемингуэя, нет ни капли юмора. Я не хочу уподобить себя Хемингуэю, а Гоголя – Диккенсу, но. Если Гоголь смешон, значит, у меня с юмором плохо. Никогда не мог я заставить себя улыбнуться над Гоголем. Напротив, всегда это казалось мне достаточно тяжеловесным, и каким-то даже не очень высокопробным. Этот юмор представлялся мне, простите меня великодушно, тупым. Возможно, тупой я сам, даже вероятнее тупой я сам, но по-моему этот юмор все-таки тупой.
И еще одно. Понимаете, Гоголь и Лермонтов писали настолько по-разному, настолько разным языком, с разными интонациями, а кроме того, Гоголь и Лермонтов были настолько разными людьми – ничего общего, что я очень сильно сомневаюсь, что можно одному человеку в одно и то же время любить и Лермонтова, и Гоголя. Что-то тут не получается. Вот эта какая-то внутрилитературная бисексуальность вызывает у меня большое недоверие.
Дело в том, что в России в XIX веке уже сформировались как бы два народа: высший класс – дворянство, которые говорили более по-французски, чем по-русски, которые одевались так, как одеваются в Европе, которые читали европейскую литературу. И большая часть народа, – которая иначе одевалась, иначе питалась, иначе себя вела, имела иные представления о правилах хорошего тона и о хамстве, – а кроме того, говорила иным языком .
И если Лермонтов был, пожалуй, первым в русской литературе, кто стал писать по-французски на русском языке , потому что в «Герое нашего времени» сплошь и рядом французская постановка фразы, французская конструкция, французский синтаксис и французская интонация. А поскольку у Лермонтова было очень-очень хорошо со словесным и музыкальным слухом, то проза у него – совершенно замечательная. Но после Лермонтова никто уже в XIX веке так в России писать не мог." http://www.litmir.net/br/?b=89976&p=9 М. Веллер "Перпендикуляр" Алексей Крупин
Сообщение отредактировал Penguin - Пятница, 01 Марта 2013, 19.58.20
Дата: Воскресенье, 03 Марта 2013, 19.19.51 | Сообщение # 835
27.08.1937 - _.09.2022
Группа: Модератор
Сообщений: 64630
Статус: Отсутствует
Нас старят не годы, а беды. И боль от нежданных утрат. И я выбираюсь из бездны, Боясь оглянуться назад.
Господь иль судьба, - я не знаю, - Вернули надежду в душе. Иду я по самому краю В последнем своем вираже.
И нету ни боли, ни страха, Ни прошлых обид и ни ссор. Хоть жизнь - как нежданная плаха - Означила свой приговор.
Но я ничему не поверил. И даже не сбавил шаги. И лишь у спасительной двери Я тихо сказал: "Помоги"…
И руки к глазам твоим поднял, Почти умирая уже. И в это мгновение понял - Откуда надежда в душе. Андрей Дементьев С уважением, Владимир Скрыпнюк Легница 1946-48 Гарнизон 8 ИАБКК
Дата: Воскресенье, 03 Марта 2013, 19.23.55 | Сообщение # 836
27.08.1937 - _.09.2022
Группа: Модератор
Сообщений: 64630
Статус: Отсутствует
Я последний романтик ушедшего века. Потому и живу по законам любви. И душа моя, как одинокая ветка, Что теряет последние листья свои.
Я упрямый романтик ушедшего века. Верил я, что для счастья воспрянет земля. Но от веры осталась лишь горькая метка, Как от взрыва воронка, — в душе у меня.
Смотрят предки вослед, удивлённо и строго. Нашу жизнь не понять им в далёкой дали... Разбрелись земляки по нежданным дорогам. И дороги опять мимо Храма прошли.
Обманулась душа, разуверилось сердце От ушедших надежд, от нахлынувшей тьмы... Я пытаюсь в минувшие годы всмотреться, Где ещё оставались наивными мы.
Я последний романтик ушедшего века... И таким я останусь уже навсегда. Пролегла через судьбы незримая веха Нашей веры, надежды, потерь и стыда.
Андрей Дементьев С уважением, Владимир Скрыпнюк Легница 1946-48 Гарнизон 8 ИАБКК
Дата: Вторник, 05 Марта 2013, 10.39.50 | Сообщение # 837
27.08.1937 - _.09.2022
Группа: Модератор
Сообщений: 64630
Статус: Отсутствует
Семен Гудзенко
(5 марта 1922, Киев - 12 февраля 1953, Москва)
Советский поэт-фронтовик
Семен Петрович Гудзенко родился в Киеве. В 1939 г. поступил в МИФЛИ и переехал в Москву. В 1941 г. добровольцем ушёл на фронт, в 1942 был тяжело ранен. После ранения был фронтовым корреспондентом. Первую книгу стихов выпустил в 1944 г. После окончания Великой Отечественной войны работал корреспондентом в военной газете. …Гудзенко умер от старых ран. Последствия контузии, полученной на фронте, медленно убивали его. По воспоминаниям Евгения Долматовского, последние месяцы жизни поэта — это «новый подвиг, который по праву можно поставить рядом с подвигом Николая Островского, Александра Бойченко, Алексея Маресьева: прикованный к постели поэт, точно знающий о том, что его недуг смертелен, продолжал оставаться романтиком, солдатом и строителем. У его постели собирались друзья, чтобы говорить с ним не о недугах и лекарствах, а о борьбе вьетнамского народа за свою независимость, о строительстве на Волге и Днепре, о новых изобретениях и открытиях, и конечно, о стихах. В последние месяцы своей жизни Семен Гудзенко, уже не могший писать сам, диктовал свои стихотворения. Евгений Евтушенко писал в антологии «В начале было Слово»: «…был киевлянин, украинский еврей, русский поэт Семён Гудзенко». Вдова поэта впоследствии стала женой Константина Симонова.
ПЕРЕД АТАКОЙ
Когда на смерть идут, - поют, А перед этим можно плакать. Ведь самый страшный час в бою - Час ожидания атаки.
Снег минами изрыт вокруг И почернел от пыли минной. Разрыв - и умирает друг. И, значит, смерть проходит мимо.
Сейчас настанет мой черед, За мной одним идет охота. Ракеты просит небосвод И вмерзшая в снега пехота.
Мне кажется, что я магнит, Что я притягиваю мины. Разрыв - и лейтенант хрипит. И смерть опять проходит мимо.
Но мы уже не в силах ждать. И нас ведет через траншеи Окоченевшая вражда, Штыком дырявящая шеи.
Бой был коротким. А потом Глушили водку ледяную, И выковыривал ножом Из-под ногтей я кровь чужую.
1942
Могила пилота
Осколки голубого сплава Валяются в сухом песке. Здесь всё: и боевая слава И струйка крови на виске...
Из боя выходила рота, Мы шли на отдых, в тишину И над могилою пилота Почувствовали всю войну.
Всю. От окопов и до тыла, Ревущую, как ястребок. И отдых сделался постылым И неуютным городок.
Мы умираем очень просто, По нас оркестры не звенят. Пусть так у взорванного моста Найдут товарищи меня.
Я был пехотой в поле чистом...
Я был пехотой в поле чистом, В грязи окопной и в огне. Я стал армейским журналистом В последний год на той войне.
Но если снова воевать... Таков уже закон: Пускай меня пошлют опять В стрелковый батальон.
Быть под началом у старшин Хотя бы треть пути, Потом могу я с тех вершин В поэзию сойти.
Действующая армия, 1943-1944
МОЕ ПОКОЛЕНИЕ
Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели. Мы пред нашим комбатом, как пред господом богом, чисты. На живых порыжели от крови и глины шинели, на могилах у мертвых расцвели голубые цветы.
Расцвели и опали... Проходит четвертая осень. Наши матери плачут, и ровесницы молча грустят. Мы не знали любви, не изведали счастья ремесел, нам досталась на долю нелегкая участь солдат.
У погодков моих ни стихов, ни любви, ни покоя - только сила и зависть. А когда мы вернемся с войны, все долюбим сполна и напишем, ровесник, такое, что отцами-солдатами будут гордится сыны.
Ну, а кто не вернется? Кому долюбить не придется? Ну, а кто в сорок первом первою пулей сражен? Зарыдает ровесница, мать на пороге забьется,- у погодков моих ни стихов, ни покоя, ни жен.
Кто вернется - долюбит? Нет! Сердца на это не хватит, и не надо погибшим, чтоб живые любили за них. Нет мужчины в семье - нет детей, нет хозяина в хате. Разве горю такому помогут рыданья живых?
Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели. Кто в атаку ходил, кто делился последним куском, Тот поймет эту правду,- она к нам в окопы и щели приходила поспорить ворчливым, охрипшим баском.
Пусть живые запомнят, и пусть поколения знают эту взятую с боем суровую правду солдат. И твои костыли, и смертельная рана сквозная, и могилы над Волгой, где тысячи юных лежат,- это наша судьба, это с ней мы ругались и пели, подымались в атаку и рвали над Бугом мосты.
...Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели, Мы пред нашей Россией и в трудное время чисты.
А когда мы вернемся,- а мы возвратимся с победой, все, как черти, упрямы, как люди, живучи и злы,- пусть нам пива наварят и мяса нажарят к обеду, чтоб на ножках дубовых повсюду ломились столы.
Мы поклонимся в ноги родным исстрадавшимся людям, матерей расцелуем и подруг, что дождались, любя. Вот когда мы вернемся и победу штыками добудем - все долюбим, ровесник, и работу найдем для себя.
1945 С уважением, Владимир Скрыпнюк Легница 1946-48 Гарнизон 8 ИАБКК
Дата: Среда, 06 Марта 2013, 16.56.03 | Сообщение # 838
27.08.1937 - _.09.2022
Группа: Модератор
Сообщений: 64630
Статус: Отсутствует
Петр Ершов
* * *
Природа скрыта в ризе ночи, Творенья в сон погружены, Небес недремлющие очи Едва мерцают с вышины. Везде покой. Чуть ветер веет, Отрадной свежестью дыша... Одно мое лишь сердце млеет, Одна грустит моя душа. О чем же грусть? Мечты ль былые Волнуют пламенную кровь, Или потери роковые, Иль безнадежная любовь? О, нет! Суровой жизни холод Давно мечты уж потушил, Давно судьбы тяжелый молот Мне сталью сердце закалил...
ГРУСТЬ
В вечерней тишине, один с моей мечтою Сижу измученный безвестною тоскою. Вся жизнь прошедшая, как летопись годов, Раскрыта предо мной: и дружба, и любовь, И сердцу сладкие о днях воспоминанья Мешаются во мне с отравою страданья. Желал бы многое из прошлого забыть И жизнью новою, другою пережить. Но тщетны поздние о прошлом сожаленья: Мне их не возвратить, летучие мгновенья! Они сокрылися и унесли с собой Все, все, чем горек был и сладок мир земной... Я точно как пловец, волной страстей влекомый, Из милой родины на берег незнакомый Невольно занесен: напрасно я молю Возврата сладкого на родину мою, Напрасно к небесам о помощи взываю И плачу, и молюсь, и руки простираю... Повсюду горестный мне слышится ответ: "Живи, страдай, терпи - тебе возврата нет!"
ОДИНОЧЕСТВО
Враги умолкли - слава богу, Друзья ушли - счастливый путь. Осталась жизнь, но понемногу И с ней управлюсь как-нибудь.
Затишье душу мне тревожит, Пою, чтоб слышать звук живой, А под него еще, быть может, Проснется кто-нибудь другой. С уважением, Владимир Скрыпнюк Легница 1946-48 Гарнизон 8 ИАБКК
Дата: Пятница, 08 Марта 2013, 12.51.08 | Сообщение # 839
27.08.1937 - _.09.2022
Группа: Модератор
Сообщений: 64630
Статус: Отсутствует
Женщине
Ты — женщина, ты — книга между книг, Ты — свернутый, запечатленный свиток; В его строках и дум и слов избыток, В его листах безумен каждый миг. Ты — женщина, ты — ведьмовский напиток! Он жжет огнем, едва в уста проник; Но пьющий пламя подавляет крик И славословит бешено средь пыток. Ты — женщина, и этим ты права. От века убрана короной звездной, Ты — в наших безднах образ божества! Мы для тебя влечем ярем железный, Тебе мы служим, тверди гор дробя, И молимся — от века — на тебя!
Валерий Брюсов
Русская женщина
Ты нас на войну провожала, К груди прижималась щекой, Ты рядом с теплушкой бежала, Крестила дрожащей рукой.
Ты нас об одном лишь просила Врагу отомстить до конца. И слов твоих гневная сила Обуглила наши сердца.
«Ты с нами, родная, ты с нами», — Мы шепчем в кровавом бою, — Мы держим высоко, как знамя, Святую надежду твою.
В окопе, в атаке ли жаркой, Где гибель стоит на пути, — Ты с нами — бойцом, санитаркой, Заветным письмом на груди.
Глядишь с зацелованных снимков Сиянием ласковых глаз, Стоишь под огнём невидимкой — Защитой за каждым из нас;
Испившая полную чашу Солдатских потерь и побед, Ты — женщина русская наша, Которой и имени нет,
Кого только мысль великанша В походе сумеет обнять… Так славься ж вовеки ты, наша Жена, героиня и мать!
Павел Шубин
Ирине
Зачем послал тебя Господь и в качестве кого? Ведь ты не кровь моя, не плоть и, более того, ты даже не из этих лет - ты из другого дня. Зачем послал тебя Господь испытывать меня и сделал так, чтоб я и ты- как выдох и как вдох - сошлись у края, у черты, на стыке двух эпох, на том незримом рубеже, как бы вневременном, когда ты здесь, а я уже во времени ином, и сквозь завалы зим и лет, лежащих впереди, уже кричу тебе вослед - постой, не уходи! сквозь полусон и полубред - не уходи, постой! - еще вослед тебе кричу, но ты меня не слышишь.
Юрий Левитанский С уважением, Владимир Скрыпнюк Легница 1946-48 Гарнизон 8 ИАБКК
Дата: Пятница, 08 Марта 2013, 18.45.40 | Сообщение # 840
Группа: Модератор
Сообщений: 4317
Статус: Отсутствует
Омар Хайям: Стихи о женщинах
Я лунной ночью ждал свидания с Луной, Гляжу, идет она. О, сердце, что со мной? Глаза к земной Луне, потом к луне небесной… Небесная луна померкла пред земной.
*****
Прошлась ты по душе, как благодать. Ты кто? И, сам не свой, прошу: пройди опять! Ты кто? Ах, ради бога… Нет, скорее, ради сердца, Присядь со мной, а я начну гадать: ты кто?
*****
О, Божьего письма начало! Это — ты. О, высшей красоты зерцало! Это — ты. Нет в мире ничего, что не было б тобою. Ищи в себе, коль что пропало: это — ты.
*****
Учуяв в ветерке твоих духов струю, Рванулось сердце вслед… Растерянно стою, Совсем забытый им: в себя впитало сердце Не только ветерок — и ветреность твою. С уважением, Галина
