Дата: Четверг, 27 Сентября 2012, 12.53.09 | Сообщение # 754
27.08.1937 - _.09.2022
Группа: Модератор
Сообщений: 64631
Статус: Отсутствует
А. А. Ахматовой
За церквами, садами, театрами, за кустами в холодных дворах, в темноте за дверями парадными, за бездомными в этих дворах. За пустыми ночными кварталами, за дворцами над светлой Невой, за подъездами их, за подвалами, за шумящей над ними листвой. За бульварами с тусклыми урнами, за балконами, полными сна, за кирпичными красными тюрьмами, где больных будоражит весна, за вокзальными страшными люстрами, что толкаются, тени гоня, за тремя запоздалыми чувствами Вы живете теперь от меня.
За любовью, за долгом, за мужеством, или больше - за Вашим лицом, за рекой, осененной замужеством, за таким одиноким пловцом. За своим Ленинградом, за дальними островами, в мелькнувшем раю, за своими страданьями давними, от меня за замками семью. Разделенье не жизнью, не временем, не пространством с кричащей толпой, Разделенье не болью, не бременем, и, хоть странно, но все ж не судьбой. Не пером, не бумагой, не голосом; разделенье печалью... К тому ж правдой, больше неловкой, чем горестной: вековой одинокостью душ.
На окраинах, там, за заборами, за крестами у цинковых звезд, за семью - семьюстами! - запорами и не только за тысячу верст, а за всею землею неполотой, за салютом ее журавлей, за Россией, как будто не политой ни слезами, ни кровью моей. Там, где впрямь у дороги непройденной на ветру моя юность дрожит, где-то близко холодная Родина за финляндским вокзалом лежит, и смотрю я в пространства окрестные, напряженный до боли уже, словно эти весы неизвестные у кого-то не только в душе.
Вот иду я, парадные светятся, за оградой кусты шелестят, во дворе Петропаловской крепости тихо белые ночи сидят. Развевается белое облако, под мостами плывут корабли, ни гудка, ни свистка и ни окрика до последнего края земли. Не прошу ни любви, ни признания, ни волненья, рукав теребя... Долгой жизни тебе, расстояние! Но я снова прошу для себя безразличную ласковость добрую и при встрече - все то же житье. Приношу Вам любовь свою долгую, сознавая ненужность ее.
Иосиф Бродский С уважением, Владимир Скрыпнюк Легница 1946-48 Гарнизон 8 ИАБКК
Сообщение отредактировал ВладС - Четверг, 27 Сентября 2012, 12.57.17
Дата: Суббота, 29 Сентября 2012, 13.47.51 | Сообщение # 755
27.08.1937 - _.09.2022
Группа: Модератор
Сообщений: 64631
Статус: Отсутствует
ЖДИ МЕНЯ
Жди меня, и я вернусь. Только очень жди, Жди, когда наводят грусть Желтые дожди, Жди, когда снега метут, Жди, когда жара, Жди, когда других не ждут, Позабыв вчера. Жди, когда из дальних мест Писем не придет, Жди, когда уж надоест Всем, кто вместе ждет.
Жди меня, и я вернусь, Не желай добра Всем, кто знает наизусть, Что забыть пора. Пусть поверят сын и мать В то, что нет меня, Пусть друзья устанут ждать, Сядут у огня, Выпьют горькое вино На помин души... Жди. И с ними заодно Выпить не спеши.
Жди меня, и я вернусь, Всем смертям назло. Кто не ждал меня, тот пусть Скажет: — Повезло. Не понять, не ждавшим им, Как среди огня Ожиданием своим Ты спасла меня. Как я выжил, будем знать Только мы с тобой, — Просто ты умела ждать, Как никто другой.
Константин Симонов
С уважением, Владимир Скрыпнюк Легница 1946-48 Гарнизон 8 ИАБКК
Дата: Суббота, 06 Октября 2012, 16.03.30 | Сообщение # 758
27.08.1937 - _.09.2022
Группа: Модератор
Сообщений: 64631
Статус: Отсутствует
Нас было двое. Женщина была Веселой, молодой и рыжеватой, Умела лгать и изменять могла, Не быв при том ни разу виноватой. Теперь она… – но нет, мне легче с ней На «ты»! – теперь ты все уже забыла: Как целовала с каждым днем скучней, Как мучила меня и как убила. Нет не сама, конечно! Кто теперь Сам убивает? Я отлично помню, Как ты на выстрел распахнула дверь И кинулась ко мне, и как легко мне Внезапно стало: я в твоих глазах Прочел все то, во что уже не верил – Недоумение, и боль, и страх, И чувство горькой все-таки потери. …О, если бы из тишины моей, Из моего прекрасного свершенья Вернуться снова в ужас этих дней, Изведать снова все твое презренье, Всю ложь прикосновенья твоего И как последнюю земную милость Спустить курок – все только для того, Чтоб ты опять вот так ко мне склонилась.
Дмитрий Кленовский
С уважением, Владимир Скрыпнюк Легница 1946-48 Гарнизон 8 ИАБКК
Дата: Воскресенье, 07 Октября 2012, 13.54.15 | Сообщение # 760
27.08.1937 - _.09.2022
Группа: Модератор
Сообщений: 64631
Статус: Отсутствует
Маргарита Алигер
О красоте
По всей земле, во все столетья, великодушна и проста, всем языкам на белом свете всегда понятна красота. Хранят изустные творенья и рукотворные холсты неугасимое горенье желанной людям красоты. Людьми творимая навеки, она понятным языком ведет рассказ о человеке, с тревогой думает о нем и неуклонно в жизни ищет его прекрасные черты.
Чем человек сильней и чище, тем больше в мире красоты.
И в сорок пятом, в сорок пятом она светила нам в пути и помогла моим солдатам ее из пламени спасти.
Для всех людей, для всех столетий они свершили подвиг свой, и этот подвиг стал на свете примером красоты земной. И эта красота бездонна, и безгранично ей расти.
Осень только взялась за работу, только вынула кисть и резец, положила кой-где позолоту, кое-где уронила багрец, и замешкалась, будто решая, приниматься ей этак иль так? То отчается, краски мешая, и в смущенье отступит на шаг... То зайдется от злости и в клочья все порвет беспощадной рукой... И внезапно, мучительной ночью, обретет величавый покой. И тогда уж, собрав воедино все усилья, раздумья, пути, нарисует такую картину, что не сможем мы глаз отвести. И притихнем, смущаясь невольно: что тут сделать и что тут оказать? ...А она нее собой недовольна: мол, не то получилось опять. И сама уничтожит все это, ветром сдует, дождями зальет, чтоб отмаяться зиму и лето и сначала начать через год.
Несчетный счет минувших дней...
Несчетный счет минувших дней неужто не оплачен? ...Мы были во сто крат бедней и во сто крат богаче. Мы были молоды, горды, взыскательны и строги. И не было такой беды, чтоб нас свернуть с дороги. И не было такой войны, чтоб мы не победили. И нет теперь такой вины, чтоб нам не предъявили. Уж раз мы выжили. Ну, что ж! Судите, виноваты! Все наше: истина и ложь, победы и утраты, и стыд, и горечь, и почет, и мрак, и свет из мрака. ...Вся жизнь моя — мой вечный счет, с лихвой, без скидок и без льгот, на круг,— назад и наперед,— оплачен и оплакан. С уважением, Владимир Скрыпнюк Легница 1946-48 Гарнизон 8 ИАБКК
Дата: Четверг, 11 Октября 2012, 12.42.43 | Сообщение # 761
Группа: Поиск
Сообщений: 868
Статус: Отсутствует
Юрий Левитанский
ЭЛЕГИЯ
Тихо. Сумерки. Бабье лето. Четкий, частый, щемящий звук — будто дерево рубят где-то. Я засыпаю под этот звук.
Сон происходит в минувшем веке. Звук этот слышится век назад. Ходят веселые дровосеки, рубят, рубят вишневый сад.
У них особые на то виды. Им смешны витающие в облаках. Они аккуратны. Они деловиты. У них подковки на сапогах.
Они идут, приминая травы. Они топорами облечены. Я знаю — они, дровосеки, правы. Эти деревья обречены.
Но птица вскрикнула, ветка хрустнула, и в медленном угасанье дня что-то вдруг старомодно грустное, как дождь, пронизывает меня.
Ну, полно, мне-то что быть в обиде! Я посторонний. Я ни при чем. Рубите вишневый сад! Рубите! Он исторически обречен.
Вздор — сантименты! Они тут лишни. А ну, еще разик! Еще разок! ...И снова снятся мне вишни, вишни, красный-красный вишневый сок.
С деревянным домом живу в ладу...
С деревянным домом живу в ладу. Собираю хворост и в печь кладу. За водой иду и варю еду из картошки да из крупы. А потом я корни ищу в лесу. А потом я корни домой несу, чтобы там разобраться в них. А старательный дятел — всё тук да тук. А сосна надо мною — всё скрип да скрип. И стоит сыроежка, печальный гриб, дурачок на одной ноге... Вот ушел я от суеты сует. Ни о чем душа моя не болит. Телефонный мой торопливый быт где-то в прошлом — как неолит. Там под слоем пыли молчат часы. Там лежит в беспамятстве календарь. Телефонная трубка на рычаге, как удавленница, висит. А в лесу стоит деревянный дом и летит, как бабочка, желтый лист. Сыроежка, недальновидный гриб, хочет сам себя обмануть.
Дата: Суббота, 13 Октября 2012, 15.28.15 | Сообщение # 762
27.08.1937 - _.09.2022
Группа: Модератор
Сообщений: 64631
Статус: Отсутствует
Саша Чёрный
Больному
Есть горячее солнце, наивные дети, Драгоценная радость мелодий и книг. Если нет — то ведь были, ведь были на свете И Бетховен, и Пушкин, и Гейне, и Григ...
Есть незримое творчество в каждом мгновеньи — В умном слове, в улыбке, в сиянии глаз. Будь творцом! Созидай золотые мгновенья — В каждом дне есть раздумье и пряный экстаз...
Бесконечно позорно в припадке печали Добровольно исчезнуть, как тень на стекле. Разве Новые Встречи уже отсияли? Разве только собаки живут на земле?
Если сам я угрюм, как голландская сажа (Улыбнись, улыбнись на сравненье мое!), Этот черный румянец — налет от дренажа, Это Муза меня подняла на копье.
Подожди! Я сживусь со своим новосельем — Как весенний скворец запою на копье! Оглушу твои уши цыганским весельем! Дай лишь срок разобраться в проклятом тряпье.
Оставайся! Так мало здесь чутких и честных... Оставайся! Лишь в них оправданье земли. Адресов я не знаю — ищи неизвестных, Как и ты неподвижно лежащих в пыли.
Если лучшие будут бросаться в пролеты, Скиснет мир от бескрылых гиен и тупиц! Полюби безотчетную радость полета... Разверни свою душу до полных границ.
Будь женой или мужем, сестрой или братом, Акушеркой, художником, нянькой, врачом, Отдавай — и, дрожа, не тянись за возвратом: Все сердца открываются этим ключом.
Есть еще острова одиночества мысли — Будь умен и не бойся на них отдыхать. Там обрывы над темной водою нависли — Можешь думать... и камешки в воду бросать...
А вопросы... Вопросы не знают ответа — Налетят, разожгут и умчатся, как корь. Соломон нам оставил два мудрых совета: Убегай от тоски и с глупцами не спорь.
* * * Это не было сходство, допусти- мое даже в лесу,- это было то- ждество, это было безумное превра- щение одного в двоих. (Л.Андреев. "Проклятие зверя")
Все в штанах, скроённых одинаково, При усах, в пальто и в котелках. Я похож на улице на всякого И совсем теряюсь на углах...
Как бы мне не обменяться личностью: Он войдет в меня,а я в него,- Я охвачен полной безразличностью И боюсь решительно всего...
Проклинаю культуру! Срываю подтяжки! Растопчу котелок! Растерзаю пиджак!! Я завидую каждой отдельной букашке, Я живу, как последний дурак...
В лес! К озерам и девственным елям! Буду лазить, как рысь, по шершавым стволам. Надоело ходить по шаблонным панелям И смотреть на подкрашенных дам!
Принесет мне ворона швейцарского сыра, У заблудшей козы надою молока. Если к вечеру станет прохладно и сыро, Обложу себе мохом бока.
Там не будет газетных статей и отчетов. Можно лечь под сосной и немножко повыть. Иль украсть из дупла вкусно пахнущих сотов, Или землю от скуки порыть...
А настанет зима- упираться не стану: Буду голоден, сир, малокровен и гол - И пойду к лейтенанту, к приятелю Глану: У него даровая квартира и стол.
И скажу: "Лейтенант! Я - российский писатель, Я без паспорта в лес из столицы ушел, Я устал, как собака, и - веришь, приятель - Как семьсот аллигаторов зол!
Люди в городе гибнут, как жалкие слизни, Я хотел свою старую шкуру спасти. Лейтенант! Я бежал от бессмысленной жизни И к тебе захожу по пути..."
Мудрый Глан ничего мне на это не скажет, Принесет мне дичины, вина, творогу... Только пусть меня Глан основательно свяжет, А иначе - я в город сбегу.
Городской романс
Над крышей гудят провода телефона... Довольно, бессмысленный шум! Сегодня опять не пришла моя донна, Другой не завел я - ворона, ворона! Сижу, одинок и угрюм.
А так соблазнительно в теплые лапки Уткнуться губами, дрожа, И слушать, как шелково-мягкие тряпки Шуршат, словно листьев осенних охапки Под мягкою рысью ежа.
Одна ли, другая - не все ли равно ли? В ладонях утонут зрачки - Нет Гали, ни Нелли, ни Милы, ни Оли, Лишь теплые лапки, и ласковость боли, И сердца глухие толчки... С уважением, Владимир Скрыпнюк Легница 1946-48 Гарнизон 8 ИАБКК
Дата: Воскресенье, 14 Октября 2012, 23.13.42 | Сообщение # 763
Группа: Старейшина
Сообщений: 2647
Статус: Отсутствует
Ангелы присели у костра Отогреть замерзшие ладошки. Приласкали мокрого кота, Что дрожал под ливнем на дорожке…
И осенней грустью лес шумел, Землю осыпая разноцветьем. И о чем-то вечном голос пел, Проносясь сквозь Пустоту столетья… Все как прежде: Осень на дворе, Сплин, который не дает встряхнуться, Холодок недюжий на заре, и желанье во сто перин уткнуться… Просто осень. Как же без нее? Иногда и грусть бывает в радость, И случайный снег, что в октябре Превращает горький ужин в сладость.
Ангелы присели у костра Отогреть замерзшие ладошки… Это осень. Это не беда. Будет солнце. Потерпи немножко… Сегодня - это первый день из тех, что у вас остались,,, Бжег 1980-85гг.
Дата: Понедельник, 15 Октября 2012, 13.08.57 | Сообщение # 764
27.08.1937 - _.09.2022
Группа: Модератор
Сообщений: 64631
Статус: Отсутствует
Во время учебы в Гудермесе, а затем во Владикавказе я познакомился с поэзией Коста Хетагурова, которая, по моему мнению, очень похожа на лермонтовскую. Творчество и трагические судьбы обоих поэтов были тесным образом связаны с Кавказом. И оба они родились в один день.
Осетинский поэт, просветитель, скульптор и художник. Основоположник осетинской литературы, традиционно считается основоположником литературного осетинского языка. Много писал на русском языке.
Коста Хетагуров родился 15 октября 1859 года в горном ауле Нар (Алагирский район Северной Осетии) в семье прапорщика русской армии Левана Елизбаровича Хетагурова. Мать Коста, Мария Гавриловна Губаева, умерла вскоре после его рождения. Хетагуров учился в нарской школе, затем, переехав во Владикавказ, - в прогимназии. В 1870 году Леван Хетагуров во главе безземельных осетин Нарского ущелья переселился в Кубанскую область. Он основал там село Георгиевско-Осетинское (ныне Коста-Хетагурово). Соскучившись по отцу, Коста бросил учёбу и сбежал к нему из Владикавказа. С 1871 по 1881 год Хетагуров учился в Ставропольской губернской гимназии. Здесь юный Коста впервые познакомился с поэзией Лермонтова. По воспоминаниям современников, он часто читал на гимназических вечерах «свои собственные стихи, произведения Пушкина, Лермонтова, Крылова». От этого времени сохранились лишь два его стихотворения на осетинском языке («Муж и жена» и «Новый год») и стихотворение «Вере» на русском языке. В августе 1881 года Хетагуров был принят в Петербургскую академию художеств. В 1883 году лишён стипендии и этим почти всех средств к существованию. Вскоре он перестал посещать Академию, а в 1885 году поехал обратно в Осетию, жил во Владикавказе.
В июне 1891 года за свои вольнолюбивые стихи был выслан за пределы Осетии. Вскоре Коста заболевает туберкулёзом и переносит две операции. Несмотря на это, он продолжает писать стихи. 29 мая 1899 года прибыл на место ссылки в Херсон. Херсон Коста не понравился: здесь душно, пыльно. Он писал, что на улицах не встретишь интеллигентных людей, а только купцов и торговок. Коста просит перевести его в Одессу, но туда его не отпустили, разрешили переехать в Очаков. Здесь он снял комнату в доме рыбака Осипа Данилова. Хетагурову очень понравились гостеприимные хозяева, но особенно его покорило море, «которое всей своей ширью расстилалось перед самыми окнами хаты». Здесь, в Очакове, в 1899 году Коста узнает что во Владикавказе был издан сборник его осетинских стихов - «Осетинская лира». В декабре 1899 года Коста получил телеграмму об отмене ссылки, но смог выехать лишь в марте 1900 года, сперва поселившись в Пятигорске. Затем он переехал в Ставрополь. В 1901 году Хетагуров вновь тяжело заболел. Болезнь помешала ему закончить поэмы «Плачущая скала» и «Хетаг». Осенью этого же года поэт переезжает во Владикавказ, где болезнь окончательно приковала его к постели.
Меньше всего Коста думал о себе. Только в конце жизни он начал строить дом, но не достроил, собрался завести семью - и тоже не успел. Он умер 1 апреля 1906 года, измученный преследованиями и тяжелой болезнью, в селе Георгиевско-Осетинском. По настоянию народа Осетии прах великого земляка был впоследствии перевезен во Владикавказ.
Дом-музей Коста Хетагурова в селении Нар
Хетаг
(Начало никогда не имеющей быть оконченной поэмы)
Читатель! Сбираюсь поведать тебе Старинную повесть о славном И доблестном предке, стяжавшем себе Бессмертье в потомстве забавном.
Я сам из потомков его и, как гусь, Лишь годный в жаркое, нередко, Встречаясь с другими «гусями», кичусь Прославленным именем предка.
Преданье я черпал из тысячей уст, А памятник цел и поныне: Священная роща иль «Хетагов куст» Стоит в Куртатинской долине.
Еще не касался ни разу топор Его долговечных питомцев; В нем странник чужой потупляет свой взор, Послушный обычаю горцев.
Памяти М. Ю. Лермонтова
Зачем, поэт, зачем, великий гений, Явился ты так рано в этот мир, Мир рабства, лжи, насилья и гонений, Мир, где царил языческий кумир?..
Зачем судьба с таким ожесточеньем Гнала тебя из-за пустых интриг Трусливых бар, взлелеянных бездельем, Когда клеймил их твой могучий стих?
Ты нужен был не царству бар и рабства, А вот теперь, когда талантов нет, Когда нас всех заело декадентство, О, если бы ты жил теперь, поэт!
Твой мощный стих, могучие аккорды Рассеяли б остаток прежней тьмы,— Тогда бы по пути добра, любви, свободы Пошли бы за тобой вперед со славой мы.
Прочь, скорбь, печали и сомненья! Свершилось чудо из чудес — Из мрака, суеты и тленья, Скорбей и слез Христос воскрес!
Слез, мироносицы, не лейте! Не плачь, святая Дева-Мать! Идите, сеятели, сейте На нивах Божью благодать!
Спасенье миру возвещая, Гремит торжественно с небес Бесплотных духов песнь святая: «Христос воскрес! Христос воскрес!»
Настанет день,— сплотившись дружно Под светлым знаменем креста, Мы все пойдем единодушно На зов Спасителя-Христа...
Девизом будет нам распятье, Благословление небес Повсюду с нами... Пойте, братья: «Христос воскрес! Христос воскрес!..»
Прости («Простите...»)
«Простите»... В этом все сказалось,— Теперь все ясно для меня,— Моей любви ты испугалась,— Она всегда тебе казалась Скучнее траурного дня...
Ну, что ж... прости! Немой досады На встречи наши не таи,— Я не искал за них награды... Прости, и мира и отрады Да будут полны дни твои!
Прими последнее моленье Тобой истерзанной души! — Забудь меня, как сновиденье, Как стих печали и сомненья, Как бред полуночной тиши...
Прости! Всю прошлую тревогу Беру я в спутницы себе,— Свою печальную дорогу Я с ней пройду, моляся богу Лишь только, только о тебе.
Джук-тур1
Бестрепетно, гордо стоит на утесе Джук-тур круторогий в застывших снегах И, весь индевея в трескучем морозе, Как жемчуг, горит он в багровых лучах.
Над ним лишь короной алмазной сверкает В прозрачной лазури незыблемый Шат; У ног его в дымке Кавказ утопает, Чернеют утесы и реки шуршат...
И луг зеленеет, и серна младая Задумчиво смотрит в туманную даль... И смутно, на эту картину взирая, Познал я впервые любовь и печаль...
1 Дикий баран. (Примеч. авт.)
«Благодарю тебя за искреннее слово...»
Благодарю тебя за искреннее слово... Прости, прости на век! Отвергнутый тобой, Я посох и суму благословляю снова, Благословляю жизнь, свободу и покой.
Благодарю тебя... Ты снова возвратила Скитальцу бедному потерянное «я», Мучительным «прости» ему ты озарила Забытую стезю разумного бытья.
Теперь настрою вновь заброшенную лиру, Забуду твой напев и незлобивый смех, Начну по-прежнему я странствовать по миру, Молиться и любить, любя, страдать за всех.
«Один, опять один без призрака родного...»
Один, опять один без призрака родного, Как бы отторгнутый от мира, от людей,— Нет искры тлеющей участия былого, Нет сплоченных рядов мне преданных друзей...
Опять темно вокруг, до боли беспросветно, Пустынно, холодно... утерян снова путь... А как хотелось жить и верить беззаветно, Любовью к ближнему переполняя грудь!
А как хотел раскрыть горячие объятья И в них вселенную, как друга, заключить, Простить врагам своим, в ответ на их проклятья Страдать за них, любя, страдая, их любить!!. С уважением, Владимир Скрыпнюк Легница 1946-48 Гарнизон 8 ИАБКК
Дата: Понедельник, 15 Октября 2012, 15.21.28 | Сообщение # 765
Группа: Поиск
Сообщений: 868
Статус: Отсутствует
Олег Павловский
ОСЕННИЕ СТИХИ
Когда Мельпомена едва прикоснулась падуг, рыдал парадиз, и стенали, и плакали ложи, писали заклятье в стихах на шагреневой коже Трагедия века и века больничный недуг.
Гекзаметра грани, пеона пленительный ритм, хорея хорал и провал оркестрового ямба шептали: надейся, поверь под капель фортепьяно – навзрыд, наудачу, на слово поверь, на пари...
Поверьте себе в этой самой нелепой судьбе – войне балаганов, миров, колпачку Коломбины – вы счастья хотели, любили и были любимы, и музы слетались как пчелы на званый обед.
А где-то над Сеной уже облетают листки, каштаны трещат в угольках угорелого лета... Пишите стихи на стекле, на крахмале манжеты, ломая сюжеты... поэты, пишите стихи.
Дата: Понедельник, 15 Октября 2012, 15.39.18 | Сообщение # 766
Группа: Поиск
Сообщений: 868
Статус: Отсутствует
Денис Коротаев
(1967 - 2003)
Я летел день и ночь к небесам и, едва ли не ведая, Что творю, я творил, не считая потери и вот Кто бы мне рассказал, что мне делать с моею победою И дано ли списать боль утрат на какой-либо счет.
Но я все-таки жил во дворце своего одиночества, Но я все-таки пел, а хотелось до боли, как встарь, Помолившись богам, или Богу, кому как захочется, Положить втихаря свою жизнь на забытый алтарь.
Только нет алтарей в этом мире, без меры изменчивом, И давно уж не Бог, а жрецы принимают дары, А нужна моя жизнь лишь одной удивительной женщине, Что сполна поняла все премудрости этой игры,
Где расчислено все - от последней дешевой сенсации До паденья звезды, до крушенья земного дворца, И где нам суждено лишь менять и менять декорации, Каждой ролью своей прославляя сценарий творца.
Значит, все-таки - прочь, вон из этого сонного города, Что приятен и мил, но клещами берет за плечо, И лететь день и ночь, не страшась ни жары и ни холода, И лететь день и ночь - к небесам иль куда-то еще...
***
Молодая весна, мы похожи с тобой, мы похожи - Мы приходим в дома, овдовевшие долгой зимой - И меняется день, что с утра еще был непогожим, И меняемся мы, расставаясь с бедой и виной.
Так наследуют слуги привычки господ и в итоге Принимают их крест, заражаясь чужою судьбой. Молодая весна, я встречаю тебя на пороге И хочу рассказать, что я делал до встречи с тобой.
В эту зиму хлопот, как и водится, было в избытке - Слишком мало снегов, слишком много холодных ночей, Но когда в феврале солнце плавило белые слитки, Я согрелся теплом этих робких, случайных лучей
И запел, не щадя ни размера, ни слов, ни мотива, Заклиная тебя не остаться в далеком краю, И уже через миг неподвижному лесу на диво Легкий ветер унес эту вешнюю песню мою.
Возвращалась зима, обнимая до боли, до дрожи, Но звучать и звучать этой песне без ритма и слов. Молодая весна, мы похожи с тобой, мы похожи, Как похожи слова вещих дум и пророческих снов...
***
Все встает на свои места На земле, опаленной адом, И когда-нибудь Храм Христа Вознесется над стольным градом.
Сгинет след одиозных драм. Пепел смуты приветит небыль. И взлетит над землею Храм, Приподняв куполами небо.
А пока все старо до слез, И не верится в близость чуда. И прощает врагам Христос, И целует Христа Иуда.
***
Я в этот мир пришел, Чтоб видеть солнце… Анаксагор
Я пришел дорогой дальней, Не растратив юных сил, Мимо звонов погребальных И поруганных могил.
В одиночку, не в отряде, На заброшенный рубеж Мимо вечных неурядиц И несбывшихся надежд.
По камням разбитой бурсы, По углям сожженных сел… Огляделся, ужаснулся – И забыл, зачем пришел…
Дата: Среда, 17 Октября 2012, 18.44.33 | Сообщение # 769
27.08.1937 - _.09.2022
Группа: Модератор
Сообщений: 64631
Статус: Отсутствует
Виктор Мельников
Осенний вечер
Осенний вечер, строго, молчаливо, Словно предлагая быть на Вы, На город опускается лениво, Тревожа память шорохом листвы.
В вечерних сумерках мельканье силуэтов, Как будто представление теней, И лица, вдруг сошедшие с портретов, В неясном чудятся мне свете фонарей.
Я их сквозь время рассмотреть пытаюсь: Кого-то узнаю, кого-то уже нет, А листья, тихо с веток осыпаясь, Рисуют на асфальте свой портрет.
Осенний вечер гаснет понемногу, Со мной переходя уже на Ты, Построив в прошлое из памяти дорогу, Сжигает на дороге той мосты.
О дорогах
Открыв глаза, взглянув на мир впервые, Ты начинаешь долгий, долгий путь. Дороги разные - прямые и кривые, Как выбрать ту, что бы себя не обмануть? Как прошагать по жизни без оглядки, Не спотыкаясь и не делая ошибок? И как играть с судьбой своею в прятки, Не вызывая у других смешных улыбок? Ответов нет. Никто не знает, и не знал, Какой дорогою по жизни нам идти. Но к слову: страшен вовсе не финал, Страшнее пустота в конце пути!
Остановись мгновение!
Остановись мгновение, застынь! Хочу запомнить всё, как есть сейчас: Вкус этой жизни горький, как полынь, И до безумства сладкий, без прикрас.
Хочу запомнить горы и равнины, Как шепчет лес, и как течёт река, И гроздья раскрасневшейся рябины, И колокольный звон издалека,
Запомнить солнце, небо в цвет сапфира, Запомнить, если можно, всех людей. Хочу себя запомнить в этом мире, Запомнить жизнь и всё, что было в ней! С уважением, Владимир Скрыпнюк Легница 1946-48 Гарнизон 8 ИАБКК
Дата: Четверг, 18 Октября 2012, 18.12.24 | Сообщение # 771
Группа: Поиск
Сообщений: 868
Статус: Отсутствует
Денис Коротаев
*** Вот и выпит океан, полный зелени и света. Снова росы по утрам, снова небо далеко. Вот и скисло молоко остывающего лета, Это пахнущее сеном молоко.
Вот и ночи посвежей, вот и стали дни короче, Но зато - какой рассвет, но зато - какой закат! Это август-вертопрах всем бессонным счастье прочит, Промотавши то, чем прежде был богат.
Вот и вымыт небосвод тихим ливнем звездопада, Вот и яблоко и мед развенчали под орех. А что скисло молоко - так и надо, так и надо, Но зато - хватило творога на всех.
Вот и сказочке конец, и у шулера рукав пуст. Остывает до поры обесцветившийся сад. Что же горе горевать, если жизнь - такой же август, Где цветенье, урожай и листопад?..
***
Наверно, так заведено - Живя в Москве, мечтать о Пскове И разбивать сто тысяч "но" О зов всеведающей крови.
Однажды выбраться сюда И слышать где-то в Завеличье, Как тихо молится вода И мастерятся гнезда птичьи;
Осесть навек в один из дней, Слагать стихи прекрасной бабе, Удить для кошки окуней И кончить жизнь в твоем захабе,
Вдыхая благовест церквей, Чей купол выше горизонта, И ощущать в руке своей Пудовый груз меча Давмонта;
Последних дней веретено Крутить неспешней карусели... Наверно, так заведено... Да только мне ли это, мне ли,
Когда столичная печать Уныло властвует во взоре, И впору ссылкой величать Мое родное семигорье;
Когда пристало, словно встарь, В немом усердии молиться: Услал бы, что ли, государь Меня подальше от столицы...
***
Пой, музыка, пой, музыка, Паясничай, но пой! По тропочке по узенькой Веди над пустотой!
В молчании ли, в шуме ли, Вызванивай мотив Во славу тех, кто умерли, На благо тех, кто жив!
Пой, музыка весенняя, В которой на века - И шума наваждение, И Шумана строка.
Пой, звонкое высочество, Для коего равны И Баха одиночество, И баханье волны.
Пой, музыка служивая, Растапливая кровь, А коли будем живы мы - Споем друг другу вновь.
И праздничное марево Обнимет небосвод. Пой, музыка, наяривай, И час, и день, и год.
Пой, музыка нехитрая, Не ради, а за так В краю, где горе - литрами, А радость - на пятак;
В краю, где редки музы, ну А демоны - толпой... Пой, музыка, пой, музыка, Паясничай, но пой!..
Дата: Четверг, 18 Октября 2012, 19.37.05 | Сообщение # 772
27.08.1937 - _.09.2022
Группа: Модератор
Сообщений: 64631
Статус: Отсутствует
Алексей Владимирович Эйснер (18.10.1905 – 30.11.1984)
Русский поэт, переводчик, прозаик
Уроженец Петербурга, сын киевского губернского архитектора. После Октябрьской революции отчим вывез юного Эйснера на Принцевы острова. Началась жизнь в эмиграции. Окончил кадетский корпус в Сараево. В Европе зарабатывал на жизнь мойкой окон, рабочим на стройках. Писал стихи, общался со многими известными людьми русской эмиграции - Георгием Адамовичем, Мариной Цветаевой, дружил с Сергеем Эфроном. Его стихотворение «Надвигается осень, желтеют кусты…» стало хрестоматийным и было очень популярным в литературных эмигрантских кругах. Был участником литературного объединения русских эмигрантов в Праге «Скит» (1922-1940). С конца 1920-х г. стремился вернуться в СССР и в 1934 году вступил в Союз возвращения на Родину. Стал коммунистом. В 1936 году защищал Республику в Испании, был бойцом 12-й Интернациональной бригады, адъютантом генерала Лукача. В 1940 году вернулся в СССР, но вскоре был арестован и приговорён по статье 58-10 к 8 годам воркутинских лагерей, а потом отправлен в «ссылку навечно» в Карагандинскую область. В 1956 году реабилитирован, вернулся в Москву. Занимался переводами, журналистикой. Выступал с устными воспоминаниями о войне в Испании и о Цветаевой, был консультантом театральных постановок об Испании. Написал несколько книг, а также опубликовал воспоминания о генерале Лукаче, разведчике Хаджи Мамсурове, воевавшем в Испании под именем Ксанти, Илье Эренбурге и Эрнесте Хемингуэе.
«Надвигается осень, желтеют кусты…»
Надвигается осень. Желтеют кусты. И опять разрывается сердце на части. Человек начинается с горя. А ты Простодушно хранишь мотыльковое счастье.
Человек начинается с горя. Смотри, Задыхаются в нем парниковые розы. А с далеких путей в ожиданьи зари О разлуке ревут по ночам паровозы.
Человек начинается... Нет. Подожди. Никакие слова ничему не помогут. За окном тяжело зашумели дожди. Ты, как птица к полету, готова в дорогу.
А в лесу расплываются наши следы, Расплываются в памяти бледные страсти – Эти бедные бури в стакане воды. И опять разрывается сердце на части.
Человек начинается... Кратко. С плеча. До свиданья. Довольно. Огромная точка. Небо, ветер и море. И чайки кричат. И с кормы кто-то жалобно машет платочком.
Уплывай. Только черного дыма круги. Расстоянье уже измеряется веком. Разноцветное счастье свое береги, – Ведь когда-нибудь станешь и ты человеком.
Зазвенит и рассыплется мир голубой, Белоснежное горло как голубь застонет, И полярная ночь проплывет над тобой, И подушка в слезах как Титаник потонет...
Но, уже погружаясь в арктический лед, Навсегда холодеют горячие руки. И дубовый отчаливает пароход И, качаясь, уходит на полюс разлуки.
Вьется мокрый платочек, и пенится след, Как тогда... Но я вижу, ты всё позабыла. Через тысячи верст и на тысячи лет Безнадежно и жалко бряцает кадило.
Вот и всё. Только темные слухи про рай... Равнодушно шумит Средиземное море. Потемнело. Ну что ж. Уплывай. Умирай. Человек начинается с горя.
1932
ЖЕМЧУЖИНА
Охрипший Гамлет стонет на подмостках. Слезами Федра размывает грим. Мы мучаемся громко и громоздко, О страсти и о смерти говорим.
Мы надеваем тоги и котурны, Мы трагедийный меряем парик. Но прерывает слог литературный Бессмысленный и безнадежный крик.
Весь мир кричит. Мычат быки на бойне И отпевают счастье соловьи. И всё пронзительней и беспокойней Кричат глаза глубокие твои.
Весь мир кричит. Орет матрос со шхуны. Как барабан, гремит прибой в гранит. Но устрица на тихом дне лагуны Дремучее молчание хранит.
Она не стонет, не ломает руки; В соленом синем сумраке внизу Она свои кристаллизует муки В овальную жемчужную слезу.
И я лежу, как устрица, на самом Холодном, темном и пустынном дне. Большая жизнь полощет парусами И плавно проплывает в вышине.
Большая жизнь уходит без возврата... Спокойствие. Не думай. Не дыши. И плотно створки раковины сжаты Над плоским телом дремлющей души.
Но ты вошла, ничтожная песчинка, Вонзилась в летаргический покой, Как шпага в грудь во время поединка, Направленная опытной рукой.
Подобной жгучей и колючей болью Терзает рак больничную кровать... Какой дурак посмеет мне любовью Вот эту вивисекцию назвать!..
Кромешной ночью и прозрачным утром Среди подводной допотопной мглы Я розовым и нежным перламутром Твои смягчаю острые углы.
Я не жалею блеска золотого, Почти иконописного труда... И вот уже жемчужина готова, Как круглая и яркая звезда.
Сияешь ты невыразимым светом И в Млечный Путь уходишь. Уходи. На все слова я налагаю вето, На все слова, что у меня в груди.
В таких словах и львиный голос Лира – И тот сорвется, запищит, как чиж... Ты в волосатых пальцах ювелира, Ты в чьем-то галстуке уже торчишь.
Я, думаешь, ревную? Что ты, что ты, Ни капельки, совсем наоборот: Пускай юнец пустой и желторотый Целует жадно твой карминный рот.
Пускай ломает ласковые пальцы. Ты погибаешь по своей вине, Ведь жемчуг – это углекислый кальций, Он тает в кислом молодом вине.
Так растворяйся до конца, исчезни Без вздохов, декламации и драм. От экзотической моей болезни Остался только незаживший шрам.
Он заживет. И всё на свете минет. Порвутся струны и заглохнет медь. Но в пыльной раковине на камине Я буду глухо о тебе шуметь.
Воркута. Июль 1946 г. С уважением, Владимир Скрыпнюк Легница 1946-48 Гарнизон 8 ИАБКК
Дата: Пятница, 19 Октября 2012, 13.53.05 | Сообщение # 775
27.08.1937 - _.09.2022
Группа: Модератор
Сообщений: 64631
Статус: Отсутствует
Бесконечность и вечность - веков миллиарды, Миллиарды парсек - два сакральных крыла. Даль кругла и плотна, словно шарик бильярдный, Беспощадное время остро, как стрела.
Бесконечность и вечность. ...Мы в их перекрестии, Как на мушке у снайпера - "быть иль не быть". Мы в пространстве космическом то ли Известие, То ль пылинка, которой позволено плыть.
Бесконечность и вечность - две тёмных стихии, Неподвластных сознанию, чуждая суть... Где-то в них заблудилась больная Россия, Потеряв ненароком и время, и путь.
Полюбила ты, Русь, семь цветов ядовитых, Ты впустила в свой терем семь смертных грехов. Скрипу ржавой петли стал подобен твой выдох, Сладким запахом тлена наполнен твой вдох.
Век недолгий секундою краткой продлится... Бесконечность и вечность бесстрастно глядят, Как народ неприкаянный самоубийцей Пьёт из дьявольской чаши забвения яд.
Виктор Васильев
С уважением, Владимир Скрыпнюк Легница 1946-48 Гарнизон 8 ИАБКК
Дата: Понедельник, 22 Октября 2012, 17.41.43 | Сообщение # 777
27.08.1937 - _.09.2022
Группа: Модератор
Сообщений: 64631
Статус: Отсутствует
Солнечная Поэзия Юности
Николай Доризо
Николай Константинович Доризо родился 22 октября 1923 года в станице Павловской Краснодарского края, в семье адвоката. Стихи Коля начал сочинять очень рано, а впервые его произведения были опубликованы в 1938 году в газете «Пионерская правда». Среднюю школу Доризо окончил в 1941 году в Ростове-на-Дону, и буквально со школьной скамьи ушел на фронт, участвовал в боях на Черноморском побережье. Затем работал литературным сотрудником в Военном издательстве и в редакции окружной газеты «Слово бойца». В 1942 году на фронте, еще не будучи профессиональным поэтом, Николай написал стихотворение «Дочурка», музыку к которому сочинила Р.Гольдина. И буквально через несколько дней эта песня стала известна всему фронту и была пронесена солдатами до конца войны.
Вернувшись с войны, Доризо в 1945 г. поступил на историко-филологический факультет Ростовского государственного университета, который окончил в 1948 году. В том же году в Ростове-на-Дону вышла его первая книга стихов «На родных берегах». В 1957 году Николай окончил Высшие литературные курсы при Литературном институте им. Горького и вскоре был принят в Союз писателей СССР. После первой книги стали выходить и следующие сборники стихов и поэм Доризо, среди которых: «Мы – мирные люди», «Стихи», «Верю, люблю, пою!», «Имя мое – человек», «Избранное», «Люблю писать в дороге...», «Ровесникам нашей победы», «Пока деревья есть на свете», «Звенья» и многие другие. Творчество Доризо очень многогранно, в нем присутствует и лирико-эпический жанр, представленный поэмами – «Утро после самоубийства», «Место действия – Россия», «Андрей Желябов», «Яков Джугашвили». В них – оригинальность, яркость, неожиданность поворотов сюжетной линии. Печатался Николай Константинович и как драматург. Вышло несколько томов его драматических произведений. Признание заслужили и его исследования творчества А.Пушкина.
Но наиболее известен Доризо как поэт-песенник. Он автор стихов к песням, ставшим, по сути, народными, а также визитными карточками многих советских фильмов. Картин, в которых звучат его песни, более полусотни – это знаменитые ленты «Разные судьбы», «Дело было в Пенькове», «Девушка с гитарой», «У тихой пристани», «Простая история», «Увольнение на берег», «Полустанок», «Моя судьба», «Посейдон спешит на помощь» и другие.
Член Союза писателей СССР, Секретарь Правления Союза писателей РСФСР, лауреат Государственной премии РСФСР им.Горького, премии им.Фадеева, премии Министерства обороны СССР, Почетный гражданин городов Краснодара и Сочи, Доризо награжден орденами Трудового Красного Знамени и «Знак почета». Николай Константинович Доризо скончался 31 января 2011 года в Переделкино. И сегодня его песни продолжают звучать по радио, на телевидении и в обычной жизни.
Любовь
Отыскала мой адрес, С мороза вошла. И горючей Своей красотой Обожгла. Нет! Она не вошла — Это слишком земно, Как подбитая ласточка, Залетела в окно. И робеет, молчит Как-то очень всерьёз, И большие глаза Хорошеют от слёз. — Чем обязан?.. Простите, что без пиджака... Но, по-моему, Мы не знакомы пока? — И притих От притихших, Доверчивых глаз. — Я пришла... У меня вся надежда На вас! Не с кем Мне поделиться. Молчу и терплю. Понимаете, Очень его я люблю! Подружились Ещё мы на школьной скамье... Напишите стихи — Он вернётся ко мне! Он послушает вас, Он поверит, поймёт, Что нелепой, Неправильной жизнью живёт! - Я молчу... Виновато гляжу на неё. Как петлёй, Перехвачено горло моё. Что же мне ей ответить, Когда в первый раз Получил я такой Социальный заказ? О, святая наивность Хороших людей, Ничего нет прекрасней Ошибки твоей! «Он послушает вас!» Только здесь я немой. Да, но адрес Взяла она именно мой! Как укор, как награда, Звучит в тишине: — Напишите стихи — Он вернётся ко мне! Нет! Конечно, не даром. Ведь это ваш труд! Вот за них гонорар... Вся стипендия тут. - — О, святая наивность, Постой, — говорю, — Так за зельем любовным Идут к знахарю! И сижу одинокий, Молчанье храня. Если б так же безгрешно Любили меня!
Мы ехали с нею в двухместной...
Мы ехали с нею в двухместной Уютной каюте на юг, В двухместной, совсем неуместной Для нас - незнакомых, для двух.
Я выйду гулять на причале, Она - в стороне от меня... Подчёркнуто с ней мы молчали До вечера первого дня.
Но в море трудней, чем на суше, Так долго молчать в тишине. Она рассказала о муже, А я ей в ответ - о жене.
Почувствовав вдруг облегченье, Впервые ей глядя в глаза, Жену я свою с увлеченьем Упорно хвалить принялся.
Но что-то в груди защемило, Когда вдруг заметил я, как Впервые две ямочки мило Мелькнули на смуглых щеках.
Заметил, как чист её профиль, Нахмурился и замолчал. Нет, то не кассир, - Мефистофель Билет проездной мне вручал!..
И тесно мне стало в каюте. На пристань я вышел один. Смотрите, мол, грешные люди, - Вот верный жене гражданин!
Мне место вполне на плакате: Пай-мальчик, примерен и мил, Как будто в самом Детиздате Я отредактирован был!
И так захотелось обратно! Тем вечером, не утаю, Мне было чертовски досадно И стыдно за верность мою.
Так в детстве казалось мне стыдным Отстать от курящих друзей, - Боялся я прозвищ обидных, Старался быть взрослым скорей.
Я первую помню затяжку, Свинцовую горечь во рту, От дыма так тошно и тяжко, Что чувствую - вот упаду...
Но всё же курил я. И даже При девочках пиво я пил, Но, чем я старался быть старше, - Тем больше мальчишкою был!
...Мы с ней попрощались в Анапе, В ночном незнакомом порту, Она появилась на трапе И тотчас ушла в темноту.
Светало в горах молчаливых, Здесь час предрассветный хорош! Как много тропинок красивых, Да разве их все обойдёшь...
Исчезли Анапы утёсы, Мы в море идём на зарю. Сосед достаёт папиросы, - Спасибо, но я не курю!
Есть люди откровенно невезучие...
Есть люди откровенно невезучие, А я живу, от всех себя тая. Обманное мое благополучие, Общительность обманная моя. С людьми я весел, звонко и находчиво, Мол, жизнь до удивленья хороша. И все ж при этом так неразговорчива Моей души глубинная душа. Не то чтоб я родился незадачливым, Я понимаю, что в глазах людей Быть выгодней несчастным, чем удачливым, Быть выгодней, а значит, и хитрей. Но, как назло, когда надежды-чаянья Вдруг рушилось, да так, что пыль от них, Когда мне было плохо до отчаянья, Я выглядел счастливее других. Мол, весел я и сыт небесной манною. И потому подспудно в глубине Не раз мою удачливость обману Жестоко люди не прощали мне. С уважением, Владимир Скрыпнюк Легница 1946-48 Гарнизон 8 ИАБКК
Дата: Среда, 24 Октября 2012, 21.07.05 | Сообщение # 779
27.08.1937 - _.09.2022
Группа: Модератор
Сообщений: 64631
Статус: Отсутствует
Бабье лето
В ушедшее мосты сожги без сожаленья, Излей последний жар на золото берёз, Чуть слышного "прощай" щемящее круженье Не замечай. Сорви рябиновую гроздь.
В притихшие леса войдёшь желанной гостьей. Призывен и манящ твой бежевый наряд. Укрась унылый дом рябиновою гроздью, Надеждой озари в тоске поникший сад.
Рябины спелой вкус и терпок и с горчиной- Под стать твоей судьбе, под стать твоим словам. Ещё не тяжек груз, и нет ещё причины Смотреть печально вслед летящим журавлям.
Виктор Васильев С уважением, Владимир Скрыпнюк Легница 1946-48 Гарнизон 8 ИАБКК
Сообщение отредактировал ВладС - Среда, 24 Октября 2012, 21.07.57
Дата: Четверг, 25 Октября 2012, 13.59.44 | Сообщение # 780
27.08.1937 - _.09.2022
Группа: Модератор
Сообщений: 64631
Статус: Отсутствует
Александр Ерёменко
Переделкино
Гальванопластика лесов. Размешан воздух на ионы. И переделкинские склоны смешны, как внутренность часов.
На даче спят. Гуляет горький, холодный ветер. Пять часов. У переезда на пригорке с усов слетела стая сов,
поднялся ветер, степь дрогнула. Непринужденна и светла, выходит осень из загула, и сад встает из-под стола.
Она в полях и огородах разруху чинит и разбой и в облаках перед народом идет-бредет сама собой.
Льет дождь... Цепных не слышно псов на штаб-квартире патриарха, где в центре англицкого парка стоит Венера. Без трусов.
Рыбачка Соня как-то в мае, причалив к берегу баркас, сказала Косте: "Все вас знают, а я так вижу в первый раз..."
На даче сырость и бардак. И сладкий запах керосина. Льет дождь... На даче спят два сына, допили водку и коньяк.
С крестов слетают кое-как криволинейные вороны. И днем, и ночью, как ученый, по кругу ходит Пастернак.
Направо белый лес, как бредень. Налево блок могильных плит. И воет пес соседский, Федин, и, бедный, на ветвях сидит.
... И я там был, мед-пиво пил, изображая смерть, не муку, но кто-то камень положил в мою протянутую руку.
Играет ветер, бьется ставень. А мачта гнется и скрыпит. А по ночам гуляет Сталин. Но вреден север для меня!
Я памятник себе…
Я добрый, красивый, хороший и мудрый, как будто змея. Я женщину в небо подбросил - и женщина стала моя.
Когда я с бутылкой "Массандры" иду через весь ресторан, весь пьян, как воздушный десантник, и ловок, как горный баран,
все пальцами тычут мне в спину, и шепот вдогонку летит: он женщину в небо подкинул, и женщина в небе висит...
Мне в этом не стыдно признаться: когда я вхожу, все встают и лезут ко мне обниматься, целуют и деньги дают.
Все сразу становятся рады и словно немножко пьяны, когда я читаю с эстрады свои репортажи с войны,
и дело до драки доходит, когда через несколько лет меня вспоминают в народе и спорят, как я был одет.
Решительный, выбритый, быстрый, собравший все нервы в комок, я мог бы работать министром, командовать крейсером мог.
Я вам называю примеры: я делать умею аборт, читаю на память Гомера и дважды сажал самолет.
В одном я виновен, но сразу открыто о том говорю: я в космосе не был ни разу, и то потому, что курю...
Конечно, хотел бы я вечно работать, учиться и жить во славу потомков беспечных назло всем детекторам лжи,
чтоб каждый, восстав из рутины, сумел бы сказать, как и я: я женщину в небо подкинул- и женщина стала моя! С уважением, Владимир Скрыпнюк Легница 1946-48 Гарнизон 8 ИАБКК
