Фильтрационные и спецлагеря НКВД (СМЕРШ) - Страница 8

Дата: Понедельник, 18 Февраля 2013, 22.57.38 | Сообщение # 212

Группа: Эксперт

Сообщений: 25600

Статус: Отсутствует

Цитата (Саня)

обнаружили националистическое движение

А разве его не было? И разве оно не существует до сих пор? Метро в Москве при старом режиме взрывали армянские националисты, сейчас тоже с Кавказа.
Но тогда за все время был один раз, а сейчас раз в год минимум. У кого из нас двоих паранойя? Она проявляется также и зеркально - когда больные врагов не видят, будучи окруженными ими.
Мне, обычному обывателю, под завяз хватит, чтобы меня не взрывали в метро. За это я плачу налоги, которые идут в т. ч. спецслужбам. Меньше взрывают - хорошо, спецслужбы работают, как надо. Больше взрывают - работают хуже. А какая там кухня у них, как они добиваются хороших результатов, меня совсем не волнует. Угрозы моей жизни нет - отлично. Остальное, простите, бред параноиков.

Будьте здоровы!

Сообщение отредактировал Nestor - Понедельник, 18 Февраля 2013, 23.01.56

Дата: Понедельник, 18 Февраля 2013, 22.58.10 | Сообщение # 213

Группа: Модератор

Сообщений: 26523

Статус: Отсутствует

Цитата (Саня)

Извечный поиск врагов,причем к 48 году всех пленных оптом записали во власовцев

Я уже седни задавал тебе вопрос, какая "контора" их во власовцы оптом якобы записала? Где бы прочитать? Ответа не видел.

Цитата (Саня)

бундесфере наши служат,е-п-р-с-т!Ну нет врагов,хоть убей нет!

Ды? А зачем пиндосы создали отдельную в/ч из русскоговорящих и бывших эмигрантов из СССР (помнишь, наши "управители" еще дали им поучаствовать в марше по Красной площади в День Победы)?

С уважением,
Геннадий
Буду благодарен за информацию о побегах советских военнопленных
Suche alles über Fluchtversuche von russischen Kriegsgefangenen.

Дата: Понедельник, 18 Февраля 2013, 23.02.50 | Сообщение # 214

Группа: Админ

Сообщений: 65535

Статус: Отсутствует

Цитата (Геннадий_)

Я уже седни задавал тебе вопрос, какая "контора" их во власовцы оптом якобы записала?

Вчера воспоминания выкладывал,не буду уже листать,в них и пишут.

Qui quaerit, reperit

Дата: Понедельник, 18 Февраля 2013, 23.08.46 | Сообщение # 215

Группа: Модератор

Сообщений: 26523

Статус: Отсутствует

Цитата (Саня)

Цитата (Геннадий_)

Я уже седни задавал тебе вопрос, какая "контора" их во власовцы оптом якобы записала?

Вчера воспоминания выкладывал,не буду уже листать,в них и пишут.

Это который, ничтоже сумняшеся, вещал, что "большинство русских не хотели возвращаться в СССР"?
Лабуда бездоказательная.
Плюнул в свою страну (или в бывшую страну?) и потирает грязные ручонки.

Дата: Понедельник, 18 Февраля 2013, 23.13.23 | Сообщение # 216

Группа: Админ

Сообщений: 65535

Статус: Отсутствует

Геннадий_,

Цитата (Геннадий_)

Плюнул в свою страну (или в бывшую страну?) и потирает грязные ручонки.

Писал ветеран войны,причем честно писал,со знанием дела,ибо на постах был,с которых мог видеть все своими глазами.

Qui quaerit, reperit

Дата: Понедельник, 18 Февраля 2013, 23.17.54 | Сообщение # 217

Группа: Модератор

Сообщений: 26523

Статус: Отсутствует

Цитата (Саня)

Цитата (Геннадий_)
Плюнул в свою страну (или в бывшую страну?) и потирает грязные ручонки.

Писал ветеран войны,причем честно писал,со знанием дела

Про 2,2 миллиона советских, служивших вермахту? Или про проценты, которые с потолка и "в сумме не дают 100%" (якобы)репрессированных? Явная "честность"!

СерегаК

Дата: Понедельник, 18 Февраля 2013, 23.20.20 | Сообщение # 218

Группа: Поиск

Сообщений: 1848

Статус: Отсутствует

Цитата (Саня)

Почитываю про Брестскую крепость. Дак вот материал про одного офицера, фамилию его не нужна, а просто факт. Пишут тоже участники обороны, которые и воевали вместе с ним. Один пишет, что тот подорвался на мине; другой, что его сразила пуля; тертий пишет - ранило,и умер он уже в каземате,так как свои сумели оттащить. В общем,доверяй,но проверяй

Сергей Кудрявцев

Дата: Понедельник, 18 Февраля 2013, 23.32.32 | Сообщение # 219

Группа: Админ

Сообщений: 65535

Статус: Отсутствует

Геннадий_,
Я и в другой литературе читал,что само название "власовцы" пошло с 48 года,под это название уже шли и хиви и бывшие в рабочих батальонах и просто трущиеся возле частей вермахта,как ты говоришь подносчики чего то.То есть из всей разношерстной братии пленных власть в итоге слепила врага,под общим названием.Выгодно и устрашающе,а кто там в кадровиках разберет,истинный он власовец,или нет.Власовец и все тут и иди отсюда!Огульность пошла!Клеймо навек!

Qui quaerit, reperit

Дата: Понедельник, 18 Февраля 2013, 23.49.37 | Сообщение # 220

Группа: Модератор

Сообщений: 26523

Статус: Отсутствует

Цитата (Саня)

само название "власовцы" пошло с 48 года,под это название уже шли и хиви и бывшие в рабочих батальонах и просто трущиеся возле частей вермахта,как ты говоришь подносчики чего то.То есть из всей разношерстной братии пленных власть в итоге слепила врага

Хиви - это понятно. Получали по "десятке" и не журылись.
Кто такие "трущиеся возле частей вермахта...", не знаю.
"как ты говоришь подносчики чего то" ? "Зенитчики", условно говоря? Но с их ролью в люфтваффе ясности нет. Был ли кто из них осужден в СССР? Не знаю; пока никого из бывших в LW V и выживших по репатриации не проверял - это еще предстоит.
Что нам стоит "нарыть" фактов в ОБД: берем выжившего в плену и репатриированного и ищем сведения об его сульбе.

Дата: Вторник, 19 Февраля 2013, 01.28.42 | Сообщение # 221

Группа: Эксперт

Сообщений: 25600

Статус: Отсутствует

Цитата (Саня)

Я и в другой литературе читал,что само название "власовцы" пошло с 48 года

В документации по партизанскому движению этот термин появился много раньше. В 1944 г. уже точно был, возможно, даже с 1943 г. Там же были целые отряды из перешедших на сторону партизан русских охранных батальонов. К воинству Власова они отношения не имели, но в партизанских донесениях того времени их так уже именовали.
Тут вспомнился фильм Германа-младшего. В реальной истории бывало и прямо наоборот. Не один власовец на весь отряд с твердокаменным комиссаром, а считанные единицы невласовцев. А комиссары разные были - и твердокаменные, и просто пьянчужки. По крайней мере, так по документам выходит.
У меня в голове не укладывается, как это современные люди не понимают. Представляете: целый отряд перебежчиков. И таких отрядов был далеко не один. Вообще процент перебежчиков был очень высоким. По общему раскладу, местные в отрядах составляли меньшинство. Две остальные группы покрупнее - бежавшие пленные и перебежавшие власовцы. Где-то было больше бывших пленных, где-то бывших власовцев. Окруженцев, как правило, считанные единицы. Агенты НКВД организаторы не всегда и не везде были, во всяком случае, в 1943-1944 гг. В 1942 г. - обязательно. Видно, не доживали. Действительно, это было трудно, поскольку обстановка была сверхтяжелая.
Репрессиям бывшие власовцы не подвергались. Считалось, что искупили свою вину кровью. Это попросту факт.
Какие тут "братоубийственная война с большевизмом" и "война сталинизма со своим народом"? Полный бред. Все прямо наоборот было в реальной истории.

Будьте здоровы!

Сообщение отредактировал Nestor - Вторник, 19 Февраля 2013, 01.42.10

Дата: Вторник, 19 Февраля 2013, 01.37.49 | Сообщение # 222

Группа: Админ

Сообщений: 65535

Статус: Отсутствует

Геннадий_,

Цитата (Геннадий_)

Кто такие "трущиеся возле частей вермахта...", не знаю.

Есть такие бумажки в теме лагеря в Минске.Типа попал в плен,полгода болтается с частью Вермахта,его пленившей,потом его сдают только в лагерь.Зачем немцы таких таскали,непонятно.Скорее печку топил на кухне.Вот это и есть трущиеся возле частей Вермахта.Сколько им влындили при фильтрации,не знаю,думаю хватило.
Тему по Минску зафлудили,искать не охота,короче потеряли тему из-за флуда.

Qui quaerit, reperit

Дата: Вторник, 19 Февраля 2013, 01.55.34 | Сообщение # 223

Группа: Эксперт

Сообщений: 25600

Статус: Отсутствует

Цитата (Саня)

Вот это и есть трущиеся возле частей Вермахта

Таких, между прочим, было труднее всего выявлять. Поскольку они не являлись хиви, не приносили присяги, не регистрировались как пленные, свидетелей, которые могли бы указать на их службу при вермахте, не было. Были разве только лазаретные записки, найти которые тогда требовалось тысяча лет. Ведь картотеки по ним не заполнялись, ОБД не было, и т. д. Ну, хорошо. Нашли записку по-немецки: "Такой-то такойтыч из такой-то части направляется в лазарет военнопленных". Где тут доказательства предательства? Вот если бы записка адресовалась в немецкий лазарет, то можно было бы что-то обсуждать, инкриминировать. А так выходило, что пленный как пленный, болел, лечился в лазарете шталага, а насчет того, чем он в части вермахта занимался, он мог наплести что угодно, проверить-то все равно никак нельзя, разве лишь через немцев. А их еще разыскивать, допрашивать, большущая канитель. Да и еще большой вопрос, был ли у него реальный компромат. Пленных, например, таская с собой, заставляли идти впереди по неизвестным дорогам, которые могли быть заминированы, пить воду из колодцев, которые могли быть отравлены, и т. д. Пособничество ли это врагу? Трудно сказать.

Будьте здоровы!

Сообщение отредактировал Nestor - Вторник, 19 Февраля 2013, 01.57.26

Дата: Вторник, 19 Февраля 2013, 02.19.16 | Сообщение # 224

Группа: Админ

Сообщений: 65535

Статус: Отсутствует

Nestor,

Цитата (Nestor)

Да и еще большой вопрос, был ли у него реальный компромат. Пленных, например, таская с собой, заставляли идти впереди по неизвестным дорогам, которые могли быть заминированы, пить воду из колодцев, которые могли быть отравлены, и т. д. Пособничество ли это врагу? Трудно сказать.

Абсолютно верно!А если еще плохо владеющий русским языком боец?Такие ребята исполнительные,вне политики живущие, немецкого солдата от русского по форме не отличающие,ну какой с него спрос то?
Он одинаково работает,что в РККА,что в Вермахте и нет ему разницы,он и тех и других только по жестам понимает.

Qui quaerit, reperit

Дата: Вторник, 19 Февраля 2013, 04.58.22 | Сообщение # 225

Группа: Эксперт

Сообщений: 25600

Статус: Отсутствует

Цитата (Саня)

Он одинаково работает,что в РККА,что в Вермахте и нет ему разницы

Это не так. У представителей восточных народов тоже имеется высокое понятие о чести. Аксакалы ему сказали честно служить. Тут в другом дело. Славянин, убежав из плена, не имел языковых проблем. А ему-то куда подаваться? Везде с первого взгляда определялся как чужой.

Будьте здоровы!

Сообщение отредактировал Nestor - Вторник, 19 Февраля 2013, 04.59.37

Дата: Вторник, 19 Февраля 2013, 11.35.42 | Сообщение # 226

Группа: Админ

Сообщений: 65535

Статус: Отсутствует

Цитата (Nestor)

Аксакалы ему сказали

Нестор,я не знаю,что им говорил аксакал,но количество служивших в легионах впечатляет,хоть их порой немцы и записывали оптом в те легионы.

Qui quaerit, reperit

ИринаВС

Дата: Среда, 20 Февраля 2013, 12.04.05 | Сообщение # 227

Группа: Поиск

Сообщений: 3

Статус: Отсутствует

Добрый день!

Зашла к вам на форум при поиске "фильтрационных дел попавших в окружение".
Мой дед - СТРОКИН ВАСИЛИЙ АЛЕКСЕЕВИЧ пропал без вести в 1941 году. Последнее место службы было указано 185 АЗСП. С этим полком все не ясно в 1941 году. Вроде вначале был при 24 Армии что полегла практически целиком со своим коммандующим Ракуткиным К.И. Позже упоминается 15 октября 1941 года как вышедший из окружения в колличестве 985 человек, но уже в расположение 5 Армии. 17 октября указана линия обороны удерживаемая 185 запасным...и все. Полагаю что дальше могли его расформировать по подразделениям 5 Армии.
Последнее письмо от деда было 21 сентября. То что по выходе сразу попали в ожесточенные бои под Можайском может объяснить почему писем не было после выхода из окружения.

Мои предположения что дед был жив и после 17 октября 1941 года основаны на том что было еще не письмо, а записка переданная бабушке. Со словами "везут нас". Подробностей времени и текста никто не помнит, отцу тогда было 10 лет, бабушки уже нет в живых.
Эти же слова могли означать отправку на фильтрационную проверку.

На другом сайте мне дали рекомендацию запрашивать дело в УФСБ по месту жительства деда при мобилизации.

Можете посоветовать что-либо еще? Или рекомендации где искать фильтрационные лагеря 1941 года и куда могли отправить вышедших из окружения?

Дата: Среда, 20 Февраля 2013, 12.16.06 | Сообщение # 228

Группа: Эксперт

Сообщений: 25600

Статус: Отсутствует

Цитата Саня ()

количество служивших в легионах впечатляет

А количество доблестно воевавших и не служивших врагу Вас не впечатляет почему-то...
Все познается в сопоставлении.
Кроме того, мне ни разу не попадались никакие свидетельства и документы об участии восточных легионов в боях с РККА. "Бергман" - 1000 чел., из которых более 200 эмигрантов, и только. Что-то еще на том же твд с азербайджанцами. И обчелся. В остальном задействовались в караульной службе, охране пленных и заключенных, карательных акциях. Было достаточно много массовых переходов к своим.
Далее надо критически принимать немецкие документы. Там сплошь и рядом идет то полк, то батальон, а по реальной наличной численности человек по 20-30, в т. ч. к военной службе непригодных. В дивизии Хольмстон-Смысловского 457 чел. В том же Русском охранном корпусе в Югославии. По списочному составу 12 тыс., из них 7 тыс. находившиеся в госпиталях и на поправке после лечения, а также дезертировавшие. Т. е. с одними уже точно выяснили, что они дезертиры и косящие, а с другими пока еще нет. И т. д.

Будьте здоровы!

Сообщение отредактировал Nestor - Среда, 20 Февраля 2013, 12.44.40

Дата: Среда, 20 Февраля 2013, 13.24.10 | Сообщение # 229

Группа: Модератор

Сообщений: 26523

Статус: Отсутствует

"Мой дед - СТРОКИН ВАСИЛИЙ АЛЕКСЕЕВИЧ пропал без вести в 1941 году. Последнее место службы было указано 185 АЗСП. С этим полком все не ясно в 1941 году."
Запросите Подольский архив МО РФ о наличии в архиве документов 185-зсп за 1941-42 г.г. (однако вероятность положительного ответа близка к нулю).
Просмотрите в ОБД все записи о служивших в этом полку и пропавших (погибших) в 1941 году (154 записи).
По сентябрю 1941 года "светятся" Ельня, Смоленск, Юхнов.
Например,
Номер записи 85450781
Фамилия Емельянов
Имя Степан
Отчество Афанасьевич
Дата рождения __.__.1915
Место рождения Смоленская обл., Кармановский р-н, д. Медведки
Место призыва 23.06.1941 Кунцевский РВК, Московская обл., Кунцевский р-н
Последнее место службы 185 особ. зсп
Воинское звание мл. политрук
Причина выбытия попал в плен (освобожден)
Дата выбытия 17.10.1941
Название источника информации Картотека ФЗСП и АЗСП
Источник информации ЦАМО
http://obd-memorial.ru/Image2....991fb20
http://obd-memorial.ru/Image2....e5bf272

Номер записи 80149372
Фамилия Мельников
Имя Василий
Отчество Васильевич
Дата рождения __.__.1918
Место рождения Московская обл., Дмитровский р-н
Последнее место службы 24 Арм. 185 ЗСП
Воинское звание лейтенант
Причина выбытия попал в окружение (освобожден)
Дата выбытия 03.10.1941
Название источника информации 89
Источник информации РГВА
(ящик картотеки не открывается)

Номер записи 85436336
Фамилия Радонец
Имя Алексей
Отчество Павлович
Дата рождения __.__.1916
Место рождения Краснодарский край, Сталинский р-н, ст. Крыловская
Место призыва __.__.1939 Сталинский РВК, Краснодарский край, Сталинский р-н
Последнее место службы 185 зсп 101 тд 24 А
Воинское звание мл. лейтенант
Причина выбытия попал в плен (освобожден)
Дата выбытия 11.10.1941
Название источника информации Картотека ФЗСП и АЗСП
Источник информации ЦАМО
http://obd-memorial.ru/Image2....682787e
http://obd-memorial.ru/Image2....04d23e7

Вариант с фильтрацией после окружения представляется маловероятным. Вышедших из окружения под Вязьмой, скорее всего, сразу направляли на пополнение в/ч. Как вариант - мог быть убитым на поле боя без медальона и захоронен впоследствии советской в/ч как неизвестный (один такой документ Вы увидите в ОБД).

Дата: Среда, 20 Февраля 2013, 15.57.15 | Сообщение # 230

Группа: Эксперт

Сообщений: 25600

Статус: Отсутствует

Отправляли на фильтровку в Южский лагерь, но позднее, где-то с середины октября. Может, и раньше, но более точных сведений у меня нет. :( А в общем случае примерно до середины сентября, а может, и дольше, верно - почти сразу (после оздоровительной реабилитации в Рязани) - в бои.
Есть воспоминания на "Я помню" военврача, который тогда выходил из окружения в тех местах.
Я вроде цитировал их здесь в ветке о Владимир Волынском лагере.

Будьте здоровы!

Сообщение отредактировал Nestor - Среда, 20 Февраля 2013, 18.30.05

Дата: Пятница, 22 Февраля 2013, 05.41.04 | Сообщение # 231

Группа: Эксперт

Сообщений: 25600

Статус: Отсутствует

http://kp.ru/daily/25632/798439/

"Сталин не приказывал отправлять пленных в лагеря?

Минобороны проверит, законно ли были осуждены 333 тысячи человек, якобы, сотрудничавших с нацистами
Андрей РЯБЦЕВ — 04.02.2011

Сенсационное заявление сделал в пятницу начальник управления Минобороны РФ по увековечению памяти погибших при защите Отечества Александр Кирилин:

- По официальным донесениям, за всю войну у нас из пяти с лишним миллионов пропавших без вести как военнопленные записаны от силы 100 тысяч. Де факто - это 4,5 млн человек, - пояснил Кирилин. - То есть большая часть пропавших без вести - это военнопленные.
...
По данным минобороны, из 1 млн. 832 тысяч граждан СССР, которые вернулись из плена, за сотрудничество с немцами были осуждены 333 400 человек.

- Если эти люди были осуждены законно, мы закроем эту информацию и поставим ссылку, что семья может получить ее отдельно, - рассказал Кирилин.

Если же, напротив, выяснится, что люди пострадали несправедливо, минобороны планирует добиваться реабилитации и оповещать родственников".

1. Из 4,5 млн. попавших в плен вернулось 1,8 млн. - треть.
2. Из них 18% осужденных, однако, получается...

Но выжили-то в подавляющем большинстве не самые лучшие. Лучшим было гораздо сложнее выжить. Тем, видимо, объясняется сравнительно высокий процент осужденных. С другой стороны, если отсчитывать от общего числа побывавших в плену, то получается 7,5%. Реально совокупная оценочная доля капо, других внутрилагерных пособников и перебежчиков примерно такой и была.

3. Но интересна еще одна вещь. Кириллин ничего не сказал о реабилитированных. Имелись ли они вообще, и если имелись, то в примерно какой доле. Но все похоже на то, что обобщенные данные о реабилитациях собираются секретить, как и конкретику по предателям.

Интересно еще. А зачем министерству обороны добиваться сейчас реабилитации? Ему что, заниматься сейчас абсолютно нечем? Это, что ли, наиважнейший для нашей обороны сейчас вопрос? А уж как реабилитировать будут, представляю: в подзаголовке слово "сотрудничавшие" дополнено словом "якобы". Насчет "якобы" только еще что-то выяснять собираются. Но уже уверены заранее в результатах... Мда!
И я уже совершенно офигеваю от намерения закрыть информацию на законно осужденных людей. Чего и зачем там скрывать-то? От кого? Бред!
Потомки за своих предков никакой вообще ответственности не несут. Голимая демагогия. Намерены правду скрывать о нацистских преступлениях, подонки!

Будьте здоровы!

Сообщение отредактировал Nestor - Пятница, 22 Февраля 2013, 06.02.49

Дата: Пятница, 22 Февраля 2013, 06.46.56 | Сообщение # 232

Группа: Эксперт

Сообщений: 25600

Статус: Отсутствует

И утром, снова с боем, по льду замерзшего озера , 19/12/1941, мы прорвались к своим.

Г.К. - Как встретили?

Э.Ф. - Хорошо встретили, обнимали, поздравляли, налили сто грамм. Накормили, вывели в тыл, организовали баню, всем выдали обмундирование. С каждым из нас поговорил представитель Особого Отдела и всех стали распределять по частям на передовой.

Мы вновь вернулись в ряды родной Красной Армии. Но через месяц, в конце января, меня вызвали в штаб, приказали прибыть в другую воинскую часть, а оттуда, на грузовой машине, но без конвоя, меня отправили на государственную спецпроверку.

Г.К. - Где Вы проходили спецпроверку? Какие условия были в "проверочном" лагере?

Э.Ф. - Проверку я проходил в Гороховецких лагерях, это недалеко от Горького.Здесь находился лагерь НКВД. Проверяемых разместили в домах на территории бывшей колонии. По прибытию сняли с меня знаки различия и гимнастерку, выдали старую форму б/у, телогрейку. Я провел на проверке всего два с лишним месяца, но были и такие, что сидели там уже по полгода, с августа сорок первого, ожидая решения о своей дальнейшей судьбе. В лагерь постоянно шло "пополнение", в зимнем наступлении освободили большую территорию, на которой скрывалось много окруженцев и бывших пленных. Кормили нас впроголодь, но в домиках были печки-буржуйки, так хоть от холода мы не мучились. Поголовная вшивость. У многих - черная тоска в глазах. Ну, и "на закуску" - началась эпидемия сыпного тифа.

Г.К. - Каким было Ваше моральное состояние в те дни?

Э.Ф. - Я чувствовал себя в лагере и на допросах довольно спокойно, большой обиды на начальство не держал, грехов за душой не имел. В плен не попадал, оружия не складывал. Все время был на людях, в группе таких же, как и я, бедолаг-окруженцев. Свидетели живы, вон, лежат на соседних нарах. К своим вышел с документами, с личным и трофейным оружием. Что могли мне предъявить в обвинение? Прошел несколько повторных и перекрестных вопросов, нестыковок в ответах не было. На допросах меня лично не били, не материли, все было довольно корректно. Просто докопаться не могли ни к чему. А потом пришли документы из Нелидовоского отряда, где сказано, что "... командир взвода Фридман пришел в отряд с группой красноармейцев, проявил себя как отличный разведчик в боевых операциях, предан делу партии и товарищу Сталину", и так далее, что обычно в таких боевых характеристиках пишут... Также пришли бумаги, подтверждающие мою довоенную службу в 1-й Московской Пролетарской мотострелковой дивизии. И меня, образно говоря, из разряда "подозреваемых" перевели в "ожидающие решения".

Здесь режим был послабее, и охрана лагеря даже как-то меня пропустила в ближайшее село, менять вещи на хлеб. А те, кто никак не мог доказать, что чист перед Советской властью и не нарушил присяги, чувствовали себя ужасно...

Там вообще атмосфера была очень тяжелой и довольно зловещей. Всего о проверочном лагере ... сейчас рассказывать не хочется, еще скажут, что я "сгущаю краски"... Новых на проверку привозят, вдруг кто-то указывает на одного пальцем и кричит - "Он полицай!", так сразу десятки человек набрасывались на "полицая", и, считай что на месте, на куски разрывали, никто не разбирался... А была ли жертва лагерным полицаем, или , "указующий перст", возможно, свидетеля лишнего так убирает - иди знай. Просто сразу забивали насмерть...

Я уже получил документы на освобождение, как прошедший государственную проверку, но заболел, у меня поднялась температура, и врач ошибочно решил, что это - тиф, и вместо свободы, я оказался в "карантине". Были построены землянки для "тифозного карантина", внутри все обшито досками, нары, и здесь держали, чтобы "сыпняк" не перенес. Продержали меня там больше двух недель, но кормили неплохо. Получил направление в Канаш в Чувашию, в запасную часть, где формировались маршевые роты для фронта. Мне, с учетом моей довоенной учебы на командирских курсах и командованием взводом в партизанах, присвоили звание младшего лейтенанта.

http://iremember.ru/pekhoti....-3.html

Будьте здоровы!

Дата: Пятница, 22 Февраля 2013, 07.36.00 | Сообщение # 233

Группа: Эксперт

Сообщений: 25600

Статус: Отсутствует

Вскоре прибежал с дороги наш дозорный и сообщил, что видел передовые части наших войск. Наши действительно наступали и гнали немцев от Москвы. Мы (нас собралась небольшая группа) вышли на дорогу и смело пошли навстречу наступающим войскам.
Выход из окружения, тюрьма, "проверка" в тифозных бараках

Шли сибиряки, в полушубках, валенках, сытые, здоровые ребята. По мере приближения к Алексину к нам стали примыкать все больше и больше окруженцев. Регулировщики на дорогах направляли нас в Алексин, где был организован сборный пункт освобождаемых.

На сборном пункте шла регистрация прибывающих и беседа с сотрудником Особого Отдела. Со мной беседовал "особист" с двумя шпалами. Выслушав меня и проверив мои документы, а документы у меня все сохранились, что доказывало, что я не был в плену (о моем пребывании несколько часов у немцев я умолчал), он спросил: "Раз вы оказались в безвыходном положении, почему не застрелились, ведь могли попасть в плен и дискредитировать армию?" Я ответил: "В плен вполне мог попасть, но старался не попадать, а стреляться не хотел, хочу жить".

Затем начались этапные переходы с одного места на другое, сколько их было, уже не помню. Запомнился лишь этапный переход в холодную вьюжную ночь из Владимира в Суздаль. Все мы страшно промерзли, я старался проникнуть внутрь колонны, чтобы хоть как-то прикрыться соседями от снежной вьюги.

В Суздали нас разместили по камерам в крепости, превращенной в тюрьму. Обычный тюремный режим. Дежурные приносили бачок с баландой, но вполне съедобной. Питание далеко не санаторное, но много лучше, нежели когда я бродил в окружении. Были короткие прогулки во дворе крепости, они меня мало интересовали, свежего воздуха я надышался вполне достаточно при бродяжничестве по лесам. Целыми днями сидели мы на нарах и делились впечатлениями. Из числа сокамерников запомнился врач Соловьев, он три дня пробыл в плену, его освободили наступающие части, а трибунал присудил его к расстрелу за измену Родине, затем высшую меру заменили десятью годами тюрьмы, дальнейшая его судьба мне неизвестна.

В Суздале я пробыл недолго. Из общего числа окруженцев отобрали четырех врачей (в том числе и меня) и несколько фельдшеров и в машине НКВД доставили нас на свежий воздух: в лагерь, за колючую проволоку, в лес в районе Южа (Владимирская область). Там стояло несколько бараков, в которых содержалось несколько тысяч окруженцев. Они работали на лесоповале и одновременно шла их проверка. Среди окруженцев вспыхнула эпидемия сыпного тифа, протекающая тяжело, со смертельными случаями. Вот на ликвидацию эпидемии и одновременно для проверки нас и привезли.

Для размещения заболевших было выделено и оборудовано несколько бараков, каждый из них представлял как бы больничку, возглавляемую врачом. В один из таких бараков назначили меня врачом. Обслуживающий персонал назначался из числа лагерников, но старшей медсестрой была фельдшер из лагерного персонала. Со всеми вопросами обеспечения своей "больнички" я обращался к ней и всегда находил у нее полное понимание. С самого начала она объявила, что ее общение с нами, лагерниками, должно быть ограничено только сугубо служебными вопросами, за вольное обращение с нами их преследуют, но в то же время, как бы сглаживая свое особое положение, со мной она была очень внимательна. Нужно сказать, что мне везло на хороших людей.

Весь обслуживающий персонал "больнички" после работы располагался в бараках-казармах, а нам, врачам, разрешено было размещаться в каморках при своей "больничке". Небольшая часть барака была отделена от общей площади и составляла приемную, где я принимал больных, прибывающих из казарм, решая вопрос о госпитализации, если он оказывался тифозным больным, или давал справку о необходимости временного освобождения от работы. А работу лагерники делали тяжелую: в любую погоду, в морозы, они вели лесозаготовку. Как всегда при большом скоплении народа, находились люди, умеющие организовать "бизнес". Сзади одного из бараков, около колючей проволоки, после ужина всегда толпились люди обо всем сведущие и что-то на что-то обменивающие, вобщем "черный рынок". Основным товаром была махорка и различные новости, интересующие нас. Прослышав про рынок, я пошел ради любопытства и... встретил там моего дорогого попутчика по окружению капитана Сумина. Оба мы обрадовались встрече. Он тоже не смог пробиться к своим и застрял в одной из деревушек Калужской области. Он скромно просил подтвердить его показания о сложной обстановке, в которой мы оказались, и что в самый критический момент он был болен. На беседе с особистом я так и сделал.

Жизнь в лагере у меня была полностью заполнена приемом и лечением больных. Эпидемия сыпного тифа охватила все бараки. Больных было много. Болезнь протекала тяжело, оно и понятно, организм у многих ослаблен, к тому же процветала большая завшивленность среди лагерников. Когда я осматривал пришедших на прием больных, приходилось удивляться их завшивленности. У некоторых брючный ремень, а он брезентовый, и швы рубашки под мышками были сплошь покрыты гнидами, целыми гроздями гнид. Поскольку в казармах спали вповалку, вши гуляли по всем телам и переносили заразу от одного к другому. После общения с больными обнаруживались вши у всех медработников, были вши и у меня. Но бороться с ними мы могли только самым примитивным способом, сидя вечерами у горячей печки. Некоторые медработники заболели, а самый опытный, уже немолодой врач Абакумов, умер от сыпного тифа. Вообще смертность была высокой. Я просто удивляюсь, как не заболел сам.

Тогда я не обратил внимания на процедуру захоронения. Где хоронили, как оформляли, не знаю. А ведь могло быть, что многие из окруженцев-лагерников так и остались числиться без вести пропавшими. Все, кто попал в окружение, кто погиб в окружении, все числятся пропавшими без вести, в том числе и обо мне было сообщено, что я пропал без вести.

Наконец эпидемия пошла на убыль. Больные из моей "больнички" кто умер, кто начал поправляться, некоторые выздоровели, а поступления новых стали единичными. У меня стало появляться свободное время, мы с Суминым часто встречались, вели беседу на общие темы. Все медики иногда собирались вечерком, чаще у меня в каморке. Раза два моя "попечительница", старшая медсестра, давала мне пузырек со спиртом, и мы с товарищами смаковали маленькими дозами, отдавая должное ее доброте.

http://iremember.ru/mediki....17.html

Весь период моего пребывания в лагере Особый Отдел усиленно работал над проверкой лагерников, вызывая на допрос-беседу, в зависимости от того, какие данные имелись о человеке. В один из вечеров вручили и мне повестку о явке на беседу. Помню, беседа состоялась в 10 часов вечера. Это была действительно беседа, а не допрос. Видимо, никаких компрометирующих материалов на меня не было. Я подробно начал излагать обстановку окружения, но особист быстро прервал меня. Ему сотни раз уже говорили об этом, и он был вполне в курсе событий, разыгравшихся на фронте в октябре. Его интересовали люди, встречавшиеся мне, интересовали изменники Родины, люди, сами сдававшиеся в плен, поступавшие на службу к немцам, полицаи и т. д. Таких примеров у меня не было. Я мог сообщить только о капитане Сумине и только положительное. Особист отнесся ко мне с доверием и обещал мне скорое освобождение.

В феврале 1942 года меня освободили из лагеря. Вернули мои документы и дали справку о пребывании на проверке. Справка была размером в четверть тетрадного листа, на простой бумаге, долго она не могла просуществовать в кармане гимнастерки. Когда пропотеешь, когда промокнешь до нитки, когда вывозишься в грязи во время бомбежки или артобстрела, могла ли такая бумажка уцелеть? Я так и не помню, когда и где она прекратила свое существование.

Но я отвлекся. Освобождение из лагеря событие важное, и оно должно быть отмечено. Прибежал капитан Сумин с радостным сообщением, что и его освобождают в тот же день, что и меня. Не рада была лишь старшая медсестра, она сказала, что ей со мной было работать приятно. В знак признательности она дала мне на дорогу бутылочку спирта и немного закуски, ведь дорога предстояла дальняя, нужно пешком пройти до станции много километров.

И вот в солнечный морозный день мы с Суминым опять вдвоем вышли за проволоку и пошли навстречу новой жизни.

http://iremember.ru/mediki....18.html

Будьте здоровы!

Дата: Пятница, 22 Февраля 2013, 07.49.47 | Сообщение # 234

Группа: Эксперт

Сообщений: 25600

Статус: Отсутствует

В итоге в районе деревень Алексино и Грибино нам удалось перейти линию фронта. В ближайшем селе мы, счастливые, явились на глаза командованию и представились. Те были очень удивлены, что две девчонки в такой мороз лесами перешли линию фронта.

На следующий день мы предстали перед представителем СМЕРШа в гражданской одежде, без документов, и ещё пришли от немцев. Короче, немецкие шпионы. С подругой нас разлучили, и начался бесконечный процесс дознания. В итоге я оказалась в офицерском фильтрационном лагере, который располагался на территории института в городе Подольск. Условия содержания в лагере были очень жесткие: никаких перемещений по территории. Жили в аудиториях по 30-40 человек. Контингент – офицеры от младшего лейтенанта до полковника. Привозили одних, исчезали неизвестно где другие. Все понимали, что без последствий пребывание здесь не окончится. Особо о своих злоключениях никто не рассказывал, боялись подсадных. По ночам вызывали на допросы, где разные следователи задавали одни и те же вопросы. Ты предатель. Тебя заслали немцы. Где документы? Цель перехода линии фронта? Как ты смогла самостоятельно пройти через немецкий тыл? И так за ночь два-три раза. Обстановка рисовала мрачную перспективу.

В одну из ночей меня вызвали с вещами. Это был сигнал к тому, что сейчас что-то в жизни произойдёт. В комнате за столом в полумраке сидели три человека. Один выпалил заученную речь, что я, изменник Родины, разжалована в рядовые и направляюсь санинструктором в дисциплинарный батальон, чтобы искупить свою вину кровью. Что такое дисциплинарный батальон, я понятия не имела. Но появилась какая-то определённость. Мне выдали обмундирование на два размера больше с заштопанными дырками, и я из лейтенанта медицинской службы превратилась в рядового жуткого внешнего вида.

http://iremember.ru/mediki....-2.html

Будьте здоровы!

Дата: Пятница, 22 Февраля 2013, 07.55.24 | Сообщение # 235

Группа: Эксперт

Сообщений: 25600

Статус: Отсутствует

- Предположим, летчика сбили за линией фронта. Он выпрыгнул с парашютом или на вынужденную сел, дотопал пешком до своего аэродрома. В 1941 году таких летчиков проверяли?

В 1941 году проверяли, недоверие было. Как вы выбрались? Особый отдел таскал иногда.

- Как вы пришли? Где вас сбили? Где ваша машина?

Это было. Они перепроверяли, и опять к ним ходишь, уточняешь. Потом убеждаются, что более-менее… Тут и подтверждение как было приходит… Они запрос посылали в наземные войска про подробности боя. Там тоже был особый отдел, докладывал, что самолет такой-то сбит был в бою. Хорошо если кто-то видел. Но наверно, не всегда… А в 1943-1944 годах, так дотошно уже не выясняли, попроще стало. И уж тем более такого не было в 1945 году.

http://iremember.ru/letchik....-2.html

Будьте здоровы!

Дата: Пятница, 22 Февраля 2013, 08.04.41 | Сообщение # 236

Группа: Эксперт

Сообщений: 25600

Статус: Отсутствует

Когда вас освободили?

Наш лагерь освободили англичане в самом конце войны. Всех отправили в город Ахен, где располагался большой пересыльный лагерь. Тысяч десять там нас, наверное, было. И что запомнилось, первые дни англичане нас очень плохо кормили. Но потом приехал представитель нашего командования полковник Мельников, который все это увидел и потребовал, чтобы нас стали кормить нормально. Вот только после этого питание стало нормальным. И как раз в это время мы узнали, что война закончилась… Конечно, радовались, кричали "Ура!", и все не верилось, что остались живы…

Потом начались проверки, но со мной, например, всего раз беседовали. Как это происходило? Вызывали и подробно расспрашивали, вот как мы сейчас с вами разговариваем. И никого не били, это все брехня. Я уже стал подумывать, что скоро поеду домой, но в один день нас погрузили в эшелоны и вывезли в советскую зону. Вот тут уже начались более тщательные проверки. Потом через неделю приехал какой-то капитан и перед строем обратился к нам: "Артиллеристы, два шага вперед!" Я говорю: "А минометчики?" Он подошел: "Какого миномета?" - "82-миллимитрового". - "Тоже два шага вперед!" Вот так я опять попал армию, и меня назначили наводчиком 76-мм орудия.

Во время службы вас не попрекали пленом?

Ни разу не попрекнули. Во-первых, таких как я, у нас служило довольно много, так что у нас это не считалось позором, и я мог спокойно в этом признаться. Правда, был один курьезный случай. Когда началась массовая демобилизация, то меня из наводчиков повысили в командиры расчета, но я так и остался рядовым. И вот, помню, как-то мы занимались на плацу, и вдруг подъехал командир части, подполковник. Я ему доложился и как положено в конце доклада закончил: "Командир орудия красноармеец Остапчук". Он удивился: "Как это так, командир орудия и рядовой?! А почему не сержант?" - "А это уж я не знаю, вы же командир вы и должны знать". - "Ладно, я с этим делом разберусь!"

Долго вы еще служили?

Демобилизовался я 16 мая 1946 года

http://iremember.ru/minomet....-5.html

Будьте здоровы!

Дата: Пятница, 22 Февраля 2013, 08.33.07 | Сообщение # 237

Группа: Эксперт

Сообщений: 25600

Статус: Отсутствует

Примерно недели через две в лагерь приехал представитель командования Советской Армии и приказал оформить списки всех военнопленных по армейскому принципу (разбить всех на отделения, взводы, роты и т. д. офицеров и младших командиров оформить на соответствующие должности командиров отделений, взводов, рот). Когда он предложил назначить ответственного за эту работу почти все предложили старшего лейтенанта Петлина. Он переспросил: "Не ошибаетесь ли Вы поручая ему эту работу?" Многие пленные стали выступать в его защиту. Смысл всего сказанного сводился к тому, что хоть Петлин и был начальником лагерной полиции, но это была только маскировка. Выслушав доводы пленных, представитель сказал: "Если это так, то быть по-вашему!" На прощание он сказал: "Скоро придет пароход и Вы все вернётесь на Родину" и уехал. Мы долго спорили, куда нас повезут, одни говорили, что в Мурманск или в Архангельск, другие утверждали что в Ригу или в Ленинград, были и другие варианты.

И вот объявили сбор, мы в лагере построились повзводно в соответствии с составленными списками и двинулись в порт. Получили питание на одни сутки и погрузились на пароход. Вечером пароход вышел из порта. Нам разрешили находиться на палубе и я по заходу солнца определил, что мы плывём на северо-восток, многие сразу решили, что везут нас в Мурманск или в Архангельск. Один пожилой солдат сказал, что везут нас прямо на Соловки. Я впервые услышал это слово и ничего не понял, тогда этот солдат разъяснил мне, что это острова, куда ссылают преступников и врагов народа, там они умирают от голода и болезней или их расстреливают, мало кто из них освобождается.

Я сильно расстроился, думал неужели и меня считают преступником и стал перебирать в памяти всю свою жизнь в колхозе, на фронте и в плену и никак не мог понять, почему я должен сесть в тюрьму да ещё такую жестокую. Увлёкшись разговором, мы и не заметили, как прошла ночь, пароход повернул и мы плыли уже по фиорду. Перед нами показался порт в который и направился наш пароход.

После того как мы причалили, поступила команда повзводно сойти на берег и построиться на портовой площади. На берегу мы встретили нескольких пленных и спросили у них какой это порт. Они сказали нам, что это порт города Нарвик. Тут же, на берегу мы увидели много английских моряков и некоторые горячие головы решили, что нас передадут англичанам.

Закончив построение, старший лейтенант Петлин подал команду: "Равняйсь! Смирно!" и приложив руку к козырьку фуражки рапортовал какому-то представительному мужчине в шляпе и одетому в добротный плащ. Что докладывал Петлин, нам слышно не было, но после его доклада мужчина стал говорить с нами, он сказал, что является послом СССР в Норвегии, назвав свою фамилию (я её уже забыл), поздравил нас с победой над Германией, пожелал успешно вернуться на Родину и много-много другого. В конце своей речи он сказал, что если у нас будут возникать какие-нибудь недоразумения или конфликты, то чтобы обращались к нему.

Пришли сопровождающие и отвели нас в бараки, где накормили и предложили отдохнуть после ночи, проведённой на пароходе. В бараках стояли аккуратно заправленные кровати с одеялами и подушками. Некоторые хотели сходить в город, но на воротах стояли дневальные и не выпускали никого за пределы лагеря. Старший лейтенант Петлин вызвал их командира, и пришедший начальник караула пояснил, что завтра у нас будет работать комиссия и после комиссии можно будет выходить в город. Мы успокоились и разошлись по баракам.

Утром, как обычно, прозвучал армейский сигнал "Подъём!". После зарядки и туалета нас пригласили в столовую на завтрак. Мы по одному подходили к окошку и получали суп, хлеб и чай, садились за стол и ели. Я вспомнил, что так по-человечески я ел только года три-четыре назад и был очень рад, что жизнь налаживается.

После завтрака нас повзводно стали уводить на комиссию. Нас привели к какому-то одноэтажному зданию, на фасаде которого висело шесть или семь флагов, в том числе и наш флаг СССР. Около здания стояло три стола буквой "С", а внутри стоял стул, за столами тоже стояли флаги. К строю подошёл человек в гражданской одежде и объявил, что сейчас каждый из нас, по одному, должен подойти к стулу и ответить на вопросы комиссии. Комиссия состояла из семи человек, по одному от США, Англии, Швейцарии, Норвегии, Швеции, от СССР был полпред Виноградов и ещё был представитель от Красного Креста.

Мы, переговариваясь, друг с другом, гадали, какие же вопросы нам будут задавать. Вот подошла и моя очередь, я подошёл к стулу и стал сзади его, полпред СССР сказал: "Пожалуйста, садитесь" и я сел на стул. После этого человек, одетый в чёрный костюм (как я позже узнал - это был шведский представитель Красного креста) задал мне по-русски первый вопрос: "Желаете ли Вы возвратиться на Родину?". Я ответил: "Да!". "Откуда Вы родом?" спросил он. Я назвал свой домашний адрес. Судя по всему, они сверили его по документам (по видимому мой адрес был также записан у них в бумагах) и спросили: "Вы жили на Украине? Какая у Вас национальность?". "Украинец" - ответил я - "у меня и отец, и мать, и дедушка, и бабушка - все украинцы!". Далее последовал вопрос: "Не боитесь, что после возвращения домой Вас будут судить как изменника Родины за то, что вы сдались в плен?" Я ответил, что в плен меня забрали как гражданское лицо, руки я не поднимал и в плен добровольно не сдавался. После этого комиссия что-то шепотом переговорила между собой и председатель комиссии, швед, сказал: "Желаю Вам счастливого пути и счастливо добраться домой!" Эти долгожданные слова после трёх лет плена так на меня подействовали, что глаза мои наполнились слезами и я чуть было не заплакал. Я сказал: "Спасибо!", но голос мой дрожал и наш представитель стал меня успокаивать: "Не волнуйтесь, скоро вы поедете домой!"

Заседание комиссии длилось три дня, всё это время мы жили спокойной, размеренной жизнью. Мой земляк Боднар Иван (он правда из Христиновки) рассказывал мне, что из их взвода Носов отказался от возвращения на Родину и его забрали то ли американцы, то ли англичане.

На третий день утром, когда закончилось заседание комиссии, нас накормили и выдали сухой паёк на сутки. Через несколько часов нас построили повзводно и перед строем выступил какой-то человек, говорящий по-русски, который сказал небольшую напутственную речь в заключении которой сказал, что все мы являемся советскими солдатами и поэтому должны вести себя достойно и пожелал нам счастливого пути. Подали команду и мы повзводно пешком пошли на железнодорожную станцию Нарвик. Там нас распределили по вагонам. После окончания посадки железнодорожники проверили состав и мы тронулись в путь. Нас удивляло то, что мы ехали без охраны, общаясь между собой мы надеялись, что действительно пришла долгожданная свобода. Примерно через час пути мы проезжали по мосту через глубокое ущелье (глубиной метров 300-400) многие боялись, но состав на малой скорости благополучно преодолел это препятствие.

http://iremember.ru/letno-t....21.html

Утром остановились на какой-то станции. Когда рассвело, мы пошли к зданию вокзала и скорее догадались, чем прочитали, что название станции Буден. На этой станции мы простояли весь день и всю ночь. Многие ходили по городку и возвращаясь, рассказывали об увиденном. Я в город не ходил, был только на вокзале и на привокзальной площади. Многие жители и мужчины, и женщины, завидя нас обязательно приветствовали по-шведски, а мы отвечали им по-русски.

Вечером начальник поезда нас предупредил, чтобы мы никуда не отлучались, потому что ночью поедем дальше, если кто-то отстанет или уйдёт умышленно, то будет привлекаться к ответственности как дезертир.

Ночью нас перевезли на станцию Лулео. По команде мы вышли из вагонов и пешком проследовали в порт, где нас уже ждал гражданский пароход. Нам объявили, что на нём мы отправимся на Родину. В ожидании погрузки снова разгорелся спор о том, куда нас повезут. Одни говорили - в Ленинград, другие - в Таллин, мотивируя тем, что Таллин ближе, а находились и такие, которые утверждали, что нас отправят в Ригу. Кто-то предложил спеть песню для шведов и я затянул: "Ой при лужку, при луне, при знакомом поле…" меня дружно поддержали другие и сразу напротив нашего взвода стали собираться шведы. Когда песня закончилась, из толпы шведов раздались голоса: "Катюша!.., Катюша!.". и я запел "Катюшу". Как же мы были удивлены, когда многие шведы стали петь вместе с нами.

Здесь же в порту на лодке плавали две девушки и когда мы закончили петь, они затянули песню про Москву и мы с радостью слушали:

…Кипучая, могучая, никем непобедимая,

Страна моя, Москва моя, ты самая любимая!..

Но появилось начальство и сообщили что вскоре начнётся погрузка и поэтому необходимо упаковать вещи, так как на море возможна болтанка и вещи могут растеряться. В это время из толпы появился толстый швед с бокалом пива и стал кричать: "Дружба!, дружба!..". и залпом выпил бокал пива. Колонна пришла в движение и направилась к пароходу, а шведы стали расходиться.

Когда мы поднялись на пароход, то я в трюм не пошёл, а разместился на палубе, где уже сидели часть освобождённых. Мимо проходил гражданский моряк и мы наперебой стали спрашивать его куда же нас повезут. Он назвал город Оулу, такого города никто из нас не знал (как позже оказалось, он находился в Финляндии). К вечеру мы отчалили от причала, сначала плыли по фьорду, а затем вышли в открытое море. Плыли четырнадцать часов, в том числе и ночью, я даже пожалел, что устроился на палубе, так как ночь была холодная. Часов в семь утра нас выгрузили с парохода в порту и мы пешком пришли на станцию Оулу. Наш командир роты, старший лейтенант Петлин, отправился на станцию и узнал, что русского представителя ещё нет и придется ждать дня два-три. Но что-то его насторожило в этой ситуации. Среди нас был старший сержант (фамилию его я забыл) по национальности карело-финн, в совершенстве владевший финским языком, решили, взяв его на станцию переговорить по телефону с советским консулом в Хельсинки. Договорились, что вначале с финнами будет разговаривать Петлин. На вокзал нас пришло человек семь, Петлин попросил, чтобы срочно, в нашем присутствии, вызвали советского консула в Хельсинки, работники станции вызвали Хельсинки и стали разговаривать по-фински, так, что мы ничего не понимали. Вдруг старший сержант подошёл к столу, попросил по-фински трубку. Разговаривавший с недовольством дал ему трубку. После окончания разговора старший сержант сказал нам, что пообещали отправить нас в СССР в течении трёх часов. Стоявшие рядом финны стали с ним разговаривать, а один подошёл и стал внимательно рассматривать его ухо (как позже мне объяснили, что финны носят одну серёжку в ухе).

По видимому наш разговор подействовал и к обеду нас уже отправили в путь. Железная дорога через Финляндию пролегала среди лесов и большого количества озёр, по некоторым из которых даже плавали катера. На рассвете нас остановили на какой-то станции, где мы простояли более часа. Петлин ушёл узнать в чём дело и вернувшись доложил, что происходит передача состава, так как следующая станция находится уже на территории Советского Союза. Мы все столпились у окон и дверей, чтобы не прозевать момент пересечения границы. И вот, наконец, свершилось! Мы увидели пограничные столбы и пограничников в зелёных фуражках. Нашей радости не было предела! Наконец-то дома! Вдруг один из солдат закричал: "Это же станция Лужайка! Я здесь служил и принял первый бой с немцами и финнами.
IX. НА РОДИНЕ. СНОВА В АРМИИ.

Наш состав прибыл на станцию Выборг, там его перегнали в какой-то тупик, отцепили паровоз и выставили охрану из пограничников. Подали команду на выход со всеми вещами. Подошли командиры пограничников и капитан пограничной службы произнёс небольшую речь, поздравив нас с прибытием на Родину, а в конце речи предложил у кого имеется боевое или холодное оружие - добровольно сдать его, в противном случае скрывшие оружие будут привлекаться к ответственности в уголовном порядке. К нему стали подходить солдаты и сдавать пистолеты и финки. Один из солдат остановился возле капитана и что-то рассказал ему. Он послал двух пограничников и они привели одного из бывших военнопленных. Капитан объявил: "Кто ещё служил у немцев и в РОА прошу добровольно выйти из строя!", но таких больше не оказалось. Арестованного посадили в пустой вагон, находящийся через двое путей от нашего состава и поставили двух пограничников часовыми. Начался досмотр личных вещей, проверяли вещмешки и лишние вещи заставляли сдавать(у многих было постельное бельё, одежда и другие товары, у меня был выменянный на сигареты английский костюм, который мне оставили). Вскоре подъехала кухня и нас накормили. Между нашим составом и путями, на которых стоял охраняемый вагон с власовцем медленно двигался состав, власовец неожиданно выпрыгнул из вагона и лёг под колёса идущего поезда и погиб у нас на глазах. Все стали обсуждать это происшествие. Один из пограничников рассказал, что он был москвич 1922 года рождения, не женат, и добавил: "Собаке - собачья и смерть!" Один из пожилых солдат сказал: "Этим он спас своих родителей от преследования". Я этого слова не понял и переспросил его: "Что это значит?" Он сказал, что этого он и своему врагу не пожелает.

Ночь проспали в вагонах на путях под Выборгом, утром как всегда подъём, построение, завтрак, получили сухой паёк на сутки и часов в девять посадка в вагоны и в путь. Ехали через Ленинград. На город было страшно смотреть, кругом одни руины. На вокзале была остановка только для замены паровоза и мы тронулись дальше. Когда проезжали бывшую линию фронта, то видели изрытую снарядами и окопами землю, на сколько видел глаз, только кое-где одиноко стояли стволы деревьев без листьев и веток.

http://iremember.ru/letno-t....22.html

Сделали остановку в Чудово, один из солдат сказал, что мы едем на Москву, а сам он был родом из Калинина. На станции Бологое он и старший лейтенант Петлин дали телеграммы: солдат - родным в Калинин, а Петлин - жене и родителям в Москву. В Калинине остановки почему-то не было. Солдат увидел своих родителей и успел только поприветствовать их и помахать им рукой, мы всем вагоном переживали за него.

Ночью прибыли в Москву на какую-то товарную станцию, до утра нам запретили удаляться от состава. Вскоре прибыл майор, сказал, что он назначен ответственным за наш состав и категорически запретил даже выходить из вагонов. Петлин написал на бумажке номера телефонов и передал железнодорожнику, чтобы тот позвонил его родителям и сообщил где он находится. Вскоре приехали его отец и мать, майор разрешил им свидание. Мы из вагонов наблюдали их встречу и радовались за них. Вскоре приехала жена и мы были удивлены тем, что он к ней даже не подошёл, она постояла некоторое время, потом заплакала и ушла.

Объявили построение на обед, встал в строй и Петлин. Мы сразу засыпали его вопросами, что рассказывали родители о жизни в Москве и во всей стране. Он сказал: "Всё хорошо, жизнь потихоньку налаживается, только моя жёнушка вышла замуж и я её выпроводил несолоно хлебавши".

Мой лагерный друг, Сёмин Прокофий Яковлевич, с которым мы прошли все лагеря от Рославля и до этого дня, тоже был москвич, до войны он жил в милицейском городке. У него в Москве жила жена с ребёнком. Я спросил у него: "Прокоша, а ты почему не вызвал своих родных?" Он ответил: "Вызывал семью по телефону, но получил ответ, что такая здесь не проживает". Он был сильно удручён этим известием. Мы стали его утешать, может быть она куда-нибудь переехала, а он грустно отвечал: "А вдруг она погибла под бомбёжками?"

В Москве на станции мы простояли около суток, к вечеру нам выдали солдатский паёк на трое суток и мы поехали дальше. Перед отправкой Петлин спросил у майора куда нас повезут и тот сказал, что в город Муром на завод. На станции Муром наш состав осмотрели железнодорожники, прицепили новый паровоз и мы тронулись дальше. Уже в пути узнали, что нас отправляют в 169 полк 252 дивизии.

На станции Зелёный Дол нас долго перегоняли с одного пути на другой, пока ночью не отправили дальше. Утром нас выгрузили на станции Суслонгер, недалеко от Йошкар-Олы Марийской АССР, Станционный посёлок небольшой, до ста домов, здание станции - одноэтажный домик для дежурных по станции. Утром нас построили и пешком направили в расположение части. Земля - песок с редко встречающимися травой и кустами. Пройдя километра два, мы увидели расчищенную площадку с помостом, сделанным из тонких сосенок. На нём располагались два ряда скамеек и трибуна для выступлений. Офицеры встретили нас перед трибуной и провели небольшой митинг. Нам сообщили, что мы прибыли для прохождения дальнейшей службы в 169 полк 252 Харьковской дивизии. После митинга нас повели в расположение полка, располагавшегося примерно в пятистах метрах от площадки.

Территория полка была ограждена колючей проволокой с воротами и часовыми. К нам подошли несколько офицеров и стали называть номер роты и взвода, а командиры рот и взводов докладывали о составе рот и взводов. Проверив наличие бойцов, нас развели по казармам. В части было человек сто призывников 1927 года, которых не успели отправить на фронт.

Военный городок состоял из нескольких двухэтажных домов, двух казарм и полуземлянок-полубараков, окна которых находились у самой земли. Внутри, чтобы песок не сыпался сквозь щели, они были обшиты тонкими жердями. Из таких же жердей были сделаны и нары. Рядом с каждым таким строением стояли столы для приёма пищи солдатами. Где-то в полукилометре от расположения части было озеро, на берегу которого была пекарня и склады продовольствия. Туда каждый день ездили за хлебом и продуктами для столовой на примитивной будке на четырёх колёсах, которую тащили десять солдат. Нас всех поселили в нескольких таких жилищах, в одном из которых был штаб. Первую ночь почти никто не спал, нас одолевали клопы, которых здесь было в изобилии.

Утром на построении нас снова проверили повагонно и объявили, что из нас формируют батальон ПТР (противотанковых ружей). Так 2 июня 1945 года я стал командиром отделения в батальоне ПТР. Командиром батальона был назначен капитан (фамилию его я не помню).

За территорией полка стояло с десяток одноэтажных домиков и два двухэтажных дома, срубленных из брёвен. В этих домах жили офицеры. Кроме этого строились ещё несколько двухэтажных домов. Каждый день одна из рот освобождалась от занятий и уходила за 8-10 километров в лес, за шестиметровыми брёвнами для строительства. Брёвна носили вручную. Я тоже раза два носил брёвна, но вскоре, на утренней проверке выступил начальник штаба и спросил: "Есть ли среди Вас штабные работники?", но таких не оказалось, тогда он спросил: "Есть ли работники, которые работали в учреждениях?" Нас вышло из строя три человека, он каждого расспросил, кто, где и кем работал и приказал следовать за ним. Мы пришли в штаб, где он устроил нам экзамен: раздал по листку бумаги и продиктовал несколько предложений из газеты. Мы написали и отдали ему листки, он подписал их и оставил у себя, а нам велел идти в расположение своих частей.

Утром после зарядки пришёл связной и приказал мне явиться в штаб. Я стал вспоминать, чем я мог провиниться. Начальник штаба поздоровался со мной и сказал: "Идите за проходную, Вас пропустят, в штаб полка, скажете дежурному, что идёте в особый отдел". Когда я пришёл в особый отдел, там сидел старший лейтенант, он попросил меня рассказать биографию. Я подробно рассказал всё, вплоть до того момента как приехали сюда. Он задал мне несколько уточняющих вопросов, затем снял трубку и позвонил на проходную, чтобы меня пропустили обратно в батальон без пропуска. Я подошёл к проходной, дежурный спросил мою фамилию, я ответил, но он сказал: "Подождите", так как открыл ворота, пропуская в часть стрелковую роту, возвращавшуюся с занятий. Когда рота проходила мимо меня, я узнал в строю Литвиненко Ивана Мефодьевича, односельчанина. Я спросил у дежурного, где располагается эта рота. Он подозрительно спросил: "А зачем Вам это надо знать?" Я объяснил ему, что в одном из солдат узнал земляка, тогда он ответил, что это третья рота и показал барак, где она располагалась.

Вернувшись в штаб батальона, начальник штаба поручил мне заполнять карточки на всех солдат, побывавших в плену. Они отличались от прочих красной полосой по диагонали. Первую карточку я заполнил на себя, ответил на все вопросы написанные в карточке и подал её начальнику штаба. Он просмотрел, и приказал заполнять следующие карточки. Так я проработал недели две, пока не заполнил карточки на всех солдат батальона. Эти карточки позже отправлялись в Москву.

http://iremember.ru/letno-t....23.html

Четвёртого июля вечером я отпросился у комбата проведать земляка в третьей роте. Когда я подошёл к расположению роты, они как раз кушали за столами на улице. Я увидел Ивана Мефодьевича, подождал пока он поест, подошёл к нему и поздоровался. Он ответил на моё приветствие, но по тону я понял, что он меня не узнал, а подошёл к крану, вымыл котелок и ложку и остановился напротив меня, видя, что я не ухожу. Я спросил у него, что слышно из дома, где его сестра Параска, как себя чувствует тётка Вёкла. Он ответил, а потом замолчал и стал внимательно смотреть на меня, а потом вдруг как закричит: "Мишка! Ильченко!!" Я ответил: "Он самый!" Мы крепко обнялись и все солдаты, которые были вокруг, подошли к нам и стали слушать нашу беседу, воспоминания о доме, о жизни до войны. Наговорившись, мы расстались и я вернулся в расположение батальона, доложив дежурному о возвращении. Утром я рассказал в штабе, что встретил в третьей роте земляка, мне сказали, что так бывает довольно редко. Вскоре я впервые написал письмо домой и сообщил, что я жив и здоров, но больше писем решил не писать, пока не закончится наша проверка.

Через несколько дней старшие возраста стали оформлять на демобилизацию, а с ними и вторую половину солдат 1927 года рождения. Мне поручили выбрать личные дела тех призывников, которые родились после 1 июля 1927 года, на следующий день мне поручили вызывать каждого по этому списку и заполнить данные: где родился, где проживают родители в настоящий момент, до какой станции он будет ехать и другие данные. Как потом выяснилось, им перенесли призыв на весну 1946 года и отправили домой.

Однажды в части произошло чрезвычайное происшествие. Обед в столовой получали дежурные каждой роты отдельно и затем несли в расположении роты и там раздавали всем солдатам. В один из дней в столовой дежурил один из взводов нашего батальона, во время обеда прибегает в казарму солдат Потапов Иван Гаврилович и кричит, что в столовой офицеры с пистолетом кидаются на наших солдат. Все, кто был свободен (человек двести) кинулись в столовую. Видимо о происшествии узнали и в штабе, так как все работники штаба, за исключением дежурного тоже направились в столовую. В столовой толпа солдат окружила двух лейтенантов, которые вытащили пистолеты и размахивали ими. Начальник штаба приказал лейтенантам спрятать пистолеты и объяснить что произошло.

Солдат Ткаченко попросил принести другого солдата ведро с супом и кашей, как улику, и рассказал следующее: будучи дежурным по кухне, он заметил, что с задней стороны столовой подошла с пустым ведром жена одного из лейтенантов и повар стал наливать ей в ведро суп и кашу. Он позвал солдат и они отобрали ведро, но женщина стала им угрожать, что придет её муж и вы все сгниёте на гауптвахте. Вскоре пришёл муж, стал кричать и угрожать пистолетом. Солдаты, дежурившие по кухне, заступились за Ткаченко, но лейтенант позвал проходящего мимо другого лейтенанта, сказав, что в столовой бунтуют солдаты и их надо усмирить. В это время подошла с ведром и жена второго лейтенанта. Солдаты забрали у неё ведро и не дали повару наливать суп и кашу. Повар сказал, что не желает из-за этого сидеть на гауптвахте, тогда Потапов пошёл звать солдат на помощь.

Начальник штаба всё внимательно выслушал и приказал лейтенантам следовать в штаб полка, а солдатам, кроме дежурных, разойтись в расположение своих рот. Суп и каша, которые оставались в ведре были отданы в роту, в которой служили в основном молодые, они очень обрадовались неожиданной добавке.

Утром в штабе я узнал, что эти два лейтенанта солдатским пайком откармливали свиней и, чтобы не допустить трибунала, командир полка ночью отправил их из части вместе с семьями. Кто говорил, что их демобилизовали, а кто - что перевели служить в другую часть.

Шла размеренная казарменная жизнь, стариков и молодёжь демобилизовывали и отправляли по домам. Вдруг утром девятого августа, пронзительно завыла сирена, дневальные объявили полковое построение. Мы строем прибыли на площадь. Перед нами выступил комиссар полка с речью и объявил, что сегодня наша доблестная Красная Армия перешла границу Японии, и начался последний этап ликвидации фашистского блока - разгром милитаристической Японии. После митинга все разошлись по своим казармам, а к вечеру нас стали рассортировывать. Солдат, имеющих три ранения, а также подлежащих демобилизации по возрасту, переселили в отдельный барак. Начались усиленные занятия по боевой подготовке и изучению оружия. Время шло быстро и 22 августа, по тревоге, нас привели на станцию Суслонгер и погрузили в вагоны. Командир нашего полка был подполковник Андронов, командир батальона капитан Цирюльников, я вернулся к исполнению обязанностей командира отделения. Нам объявили, что мы едем на Дальний Восток для пополнения действующей армии.

24 августа мы прибыли в город Свердловск, где наш состав загнали в тупик, нам выдали сухой паёк и брикеты каши и разрешили варить еду. Все занялись приготовлением еды. В это время мимо нас проходил наш командир роты Петлин, и мы спросили что случилось, почему мы не едем дальше. Он объяснил, что дивизия, в которую мы ехали на пополнение, отказалась нас принимать и командир полка вылетел в Москву за новым назначением. На третий день нам объявили, что война с Японией подходит к концу, а нас передают в распоряжение строительного управления № 24 Южно-Уральской железной дороги в городе Челябинск. Передача произошла быстро, наша рота попала на станцию Миасс посёлок Мелентьевское, где мы приступили к монтажу электролинии Челябинск-Златоуст. С нами было всё командование батальона во главе с капитаном Цирюльниковым.

Второго сентября был предпраздничный день в честь дня победы над Японией, и нам дали увольнительные. Мы, втроём с друзьями, отправились в Октябрьский дом культуры, где познакомились с тремя подругами. Разбившись на три пары, мы отошли от дома культуры и стали разговаривать. Во время разговора я держал свою спутницу под ручку, а она прижималась ко мне. В это время мимо проходил патруль: старший лейтенант и два солдата. Моя подруга стала от меня вырываться, я её отпустил. Когда патруль подошёл ближе, то старший лейтенант скомандовал: "Смирно!" и объявил мне за нарушение десять суток ареста, приказал солдатам снять с меня ремень и под конвоем направил меня на гауптвахту. Я так и не понял за что я получил десять суток ареста. Утром меня вызвали в штаб, там был капитан Цирюльников и старший лейтенант - командир патруля. Цирюльников сказал старшему лейтенанту: "Снимите арест и извинитесь перед ним!" Старший лейтенант со слезами на глазах снял с меня арест, попросил прощения и спросил разрешения уйти. После его ухода капитан Цирюльников спросил: "Где вы встретили его жену?" Я подробно рассказал как всё произошло. Капитан выслушал меня и сказал: "Надо ему свою жену сажать на гауптвахту, когда в наряд идёт, а не солдат невиновных".

Однажды вечером, на проверке, старшина спросил: "Все, кто умеет косить, выйдите из строя!" Нас вышло человек двадцать. Он сказал, чтобы мы готовились на завтра с утра ехать в колхоз, где надо скосить 200 гектар ржи, за эту работу колхоз для нашей столовой даст три тонны гороха и три тонны картошки. Утром, после подъёма, мы вышли к проходной, нас посадили в машину и привезли в село Шахматово, где распределили по квартирам. Нас четыре человека поселили в хату к Золотухиным, где жили старая свекровь и её невестка Нина с дочкой Галей. Позже свекровь рассказывала, как она жила при царе, и говорила, что сын её погиб на войне. Утром мы пошли на работу, получили косы, нас привели к полю и старшина сказал: "Когда закончите - вернётесь в часть".

Вечером, после работы, мы вышли погулять на улицу, к нам подошли местные девчата и одна из них говорит: "А вы мой сосед!". Мы познакомились, девушку звали Кожевникова Маруся. И вскоре, в разговоре, говорит: "Я хочу за вас замуж", я ответил, что солдаты не женятся, тогда она сказала, что будет добросовестно ждать меня, пока меня не демобилизуют. Я встречался с Марусей в течении нескольких дней. Однажды, во время ужина, бабушка говорит Нине: "Надо напилить дров, а то кончаются". Хлопцы начали ворчать: "Целый день коси, а вечером ещё и дрова пили". Я сказал: "Им же не на чем будет нам варить еду" и вызвался помочь. Бабушка крикнула, как обычно свекровь кричит на невестку: "Нина, человек идёт пилить дрова, а ты где-то шляешься!". Пила была острая и мы быстро напилили куб дров, после чего я взял топор и начал колоть дрова. В это время пришла соседка Маруся и стала звать меня гулять. Нина стала с ней ругаться, и она ушла. После того, как я закончил работу, я вышел на улицу погулять. Там стояло несколько девчат, и среди них была Маруся. Я подошёл к ним, а Маруся поднялась на цыпочки (она была ниже меня ростом) и поцеловала меня, а девчатам сказала: "Я так люблю Мишу, что хоть сейчас пойду с ним в ЗАГС". Одна из девчат сказала: "Ты не сильно спеши", но она ответила: "Я всё выполню, что он скажет, и честной дождусь его из армии".

Прошло несколько дней, мы скосили уже половину поля. Однажды, когда я пришёл с работы, увидел приготовленный ужин, можно сказать праздничный. Нина встретила меня во дворе, когда я стал умываться, она поливала мне воду, потом дала вытереться чистым полотенцем, она радуется чему-то, вдруг лезет обнимает меня, целует и говорит: "Миша, танцуй, тебе письмо!". Я забрал у неё письмо и был крайне удивлён, прочитав на конверте адрес: Челябинская область, Чебаркульский район, дер.Шахматово Золотухиной Нине, но адрес был написан рукой моей сестры Оли. Я стал читать письмо. Оля сообщала, что они все живы и здоровы, в боях на Курской дуге погиб наш старший брат Иван, Гриша служит в Будапеште, рассказывала, что у них в гостях был Литвиненко Иван Мефодьевич и рассказывал как встречался со мной в Норвегии и в Суслонгере, так как он был 1911 года рождения, его демобилизовали. Дальше в письме следовали одни упрёки: почему я не сообщил, что у меня есть тёща, жена и дочка, которой уже три года (очевидно Нина написала, что мы женаты). Я удивился, ведь свой адрес я сообщил только в КГБ на допросе и писем домой не писал, чтобы не преследовали родственников за то, что я был в плену. Я сильно рассердился на Нину, за то, что она наврала в письме, и на сестру Олю, за то, что она этому вранью поверила. Весь вечер Нинка вертелась возле меня, никуда не пуская, но я хотел всё обдумать в одиночестве и вышел на улицу. Поскольку Маруся жила по соседству, она сразу же вышла на улицу ко мне. Я, в обиде, рассказал ей про письмо, а она стала рассказывать неизвестные мне стороны жизни Нины, как она ездит к завхозу подсобного хозяйства Фёдору, как к ней приезжает из Челябинска лейтенант КГБ и многое другое, я слушал и думал как мне быть.

Нам осталось косить ещё дней пять, тем более, что после обеда приехал старшина и привёз нам паёк на пять дней. Это подтвердило наши предположения. В один из этих дней к нам на поле, в обеденный перерыв, приехал председатель колхоза и шутя сказал женщинам, которые убирали за нами рожь: "Какая из вас облюбовала себе мужа, мы её премируем, а перед командованием будем ходатайствовать, чтобы его после демобилизации прислали к нам в колхоз". Вечером, когда я пришёл домой, меня ждала Маруся Кожевникова и спеша стала рассказывать, что Нина уходила с лейтенантом КГБ в посадку и два часа отсутствовала, а в конце сквозь слёзы сказала: "Если Вы меня не любите, то прошу Вас, ни в коем случае не сходитесь с Нинкой, мне Вас жалко!". Я был расстроен и хотел побыстрее вернуться в часть. Когда мы закончили косить, за нами пришла машина. Провожать нас вышло полсела, пришла и Нина, подошла ко мне и говорит: "Я буду просить старшину, чтобы тебя оставили у нас". Я разозлившись сказал: " А что я буду делать, когда приедет КГБист и ты с ним уйдёшь в посадку?" Она постояла несколько минут и ушла. Когда дали команду садиться в машину, ко мне подошла Маруся со слезами на глазах, поцеловала меня и сказала: "Я тебя Миша буду ждать сколько потребуется" и мы уехали в часть.

После праздника победы над Японией наши командиры все уехали, а нами стали руководить железнодорожное начальство, которое нам объявило, что нас передали им как в трудармию, и что до демобилизации мы будем работать на предприятиях управления.

Так закончилась моя вторая служба в армии, которая продолжалась с 2 июня по 28 августа 1945 года в первом учебном полку 252 Харьковской дивизии.
Х. ГРАЖДАНСКАЯ ЖИЗНЬ.

Нас стали вызывать по спискам и объявлять, кто где будет работать. Наша команда, состоящая из пятидесяти человек, ближайшим пригородным поездом поехала в город Челябинск, где нас встретил начальник отдела кадров Комбината промышленных предприятий №24 (КПП№24). Поселили нас в общежитии, которое находилось в клубе ПЧ-7 (путевая часть №7). Утром часть нашей группы направили на работу на строительство кинотеатра имени 30-летия ВЛКСМ, который строился недалеко от железнодорожного вокзала по улице имени Цвилинга, а другую часть - на строительство восьми квартирного жилого дома. Я попал на строительство жилого дома к прорабу Роговскому подсобником каменщика. Дом строили из шлакоблоков. Кассир привёз нам аванс по 200 рублей и выдал карточки на хлеб, мясо, рыбу и на крупы.

Вскоре мне пришла повестка с просьбой явиться в линейный отдел КГБ (Комитет Государственной Безопасности) при Южно-уральской железной дороге. В КГБ со мной беседовал младший лейтенант Кожевников, он расспрашивал где я родился и как прожил свою жизнь. Я подробно всё ему рассказал и между прочим сказал, что наш командир роты Петлин говорил, что за спасение жизни политрука в плену мне положена награда. Беседа шла спокойно до того момента, пока он не стал писать протокол. Когда дошло до того момента, как я попал в плен, он записал, что я сдался добровольно. Я стал возражать, я в плен в бою не сдавался и руки вверх не поднимал, а меня задержали как гражданского человека без документов. Он стал настаиваивать на своём, тогда я сказал, что такой протокол я не подпишу. Он стал кричать на меня и сказал: "Вы рассказываете, что командовали ротой, так какой же из вас командир, если вы оказались в плену, вы, как командир роты, должны были застрелиться!" Я в горячке сказал ему: "Вам хорошо рассуждать об этом, сидя за две тысячи километров от фронта, тут вы конечно никогда в плен не попадёте!"

http://iremember.ru/letno-t....24.html

Будьте здоровы!

Сообщение отредактировал Nestor - Пятница, 22 Февраля 2013, 08.33.54

Дата: Пятница, 22 Февраля 2013, 08.34.31 | Сообщение # 238

Группа: Эксперт

Сообщений: 25600

Статус: Отсутствует

Младший лейтенант покраснел, открыл стол, взял из стола пистолет и стал кричать, размахивая передо мной пистолетом: "А теперь расскажи, как и где ты выдал немцам политрука!" Я ответил: "Я вам рассказал всю правду, командир полка майор Нестеров и политрук Евлаков из Рославльского лагеря уехали с этапом военнопленных в офицерский лагерь, и я больше о них ничего не знаю". "Так я тебе и поверил" - ответил он - "Ты лучше расскажи правду, чтобы не тратить время на их розыск". "Я рассказал чистую правду, другого я ничего о них не знаю, поэтому и рассказать больше ничего не могу". Так он кричал на меня и размахивал передо мной своим пистолетом с десяти утра и до пяти вечера. Я был подавлен и от несправедливости заплакал навзрыд, как ребёнок, потом немного успокоившись сказал младшему лейтенанту: "Такой несправедливости я не могу вынести, я вам говорю всю правду, а вы мне не верите, мои родственники ещё не знают жив я или нет, а вы мне приписываете то, что я не делал!" - и снова заплакал. Он продолжал делать язвительные замечания в мой адрес, тогда я сказал: "Если вы считаете, что я виноват, то расстреляйте меня, такова моя доля". "Расстрелять тебя мы всегда успеем" - ответил он - "Только ты сначала расскажи как и где был расстрелян политрук". "Я вам рассказал всё, что знаю, больше ничего рассказать не могу" - мне стало очень обидно и я вновь заплакал и подумал, что наверно ночью меня расстреляют. Кожевников бесился и продолжал требовать показаний о выдаче политрука. Я слушал его и плакал. Вдруг он кладёт в стол пистолет и уходит из комнаты. Я остался один и стал готовиться к смерти, подумал как хорошо, что не успел написать письмо домой, а то, ещё и родственников бы таскали на допросы. Так в раздумье и слезах я просидел примерно с пол часа. Вдруг двери открылись и вошли младший лейтенант и майор. Младший лейтенант говорит, обращаясь к майору: "Посмотрите на этого экземпляра, выдал немцам политрука и говорит, что ничего не знает". Я снова заплакал. Майор спросил: "Вы действительно ничего не знаете о политруке?" Я сказал сквозь слёзы: "Вы мне не верите, а я всю правду рассказал, всё, что знаю, младший лейтенант несколько раз говорил, что меня расстреляют, пожалуйста, не мучайте меня, а выполняйте принятое решение, если не верите мне" - и снова заплакал. Майор задал мне ещё несколько вопросов, но я сказал, что всё я уже рассказал младшему лейтенанту. Он взял протокол со стола и стал читать, а я продолжал плакать. Закончив читать, он спросил у меня: "Чего ты плачешь?" Я ответил: "Обидно, на фронте не погиб, вынес все тяготы плена, унижался немцами за то, что не пошёл служить во Власовскую армию, был сослан в Норвегию, а теперь дома, на Родине, жду своей бесславной смерти". Майор спросил: "Почему Вы решили, что мы хотим вас расстрелять?" "Младший лейтенант раз десять это повторил" - ответил я. Майор посмотрел на младшего лейтенанта, тот вышел из комнаты. Я сказал: "Там в столе лежит пистолет, которым он мне угрожал". Майор сел за стол и сказал: "Успокойтесь и расскажите всё подробно". Я снова рассказал всю свою биографию. Он задал мне несколько уточняющих вопросов, а потом взял мою повестку, что-то в ней написал и подал мне: "Можете идти. Мы вас вызовем, если потребуетесь". Я спросил: "Куда мне идти?" Он удивлённо посмотрел на меня и сказал: "Домой".

http://iremember.ru/letno-t....25.html

Будьте здоровы!

Дата: Пятница, 22 Февраля 2013, 09.41.48 | Сообщение # 239

Группа: Эксперт

Сообщений: 25600

Статус: Отсутствует

- В Бухенвальд вы попали в 1945 году. Фактически вы там были 2 месяца, максимум.

- Чуть побольше.

- Какая там психологическая атмосфера была?

- Прекрасная. После тюрьмы и гестапо – я попал в санаторий. Никто не бил. Все барачные капо были коммунисты-интернационалисты, которые сами пришли в концлагерь. Никакого рукоприкладства. Там сидел премьер-министр Франции, американские летчики. Крематории, конечно, работали, тебе определили срок, ты уже никогда отсюда не выйдешь, тебя только крематорий ждет, но так унижать, как унижали в тюрьмах и гестапо, там такого не было.

- Барак был интернациональный?

- Да. Много было поляков и чехов. Все, кто вышел из этого концлагеря: немцы, чехи, все потом были в правительстве, а у русских все были на лесоповале.

- Вас после освобождения проверяли?

- Да, под Смоленском, там был фильтрационный лагерь.

- Насколько жестоко там обращались?

- Не жестоко, но унижали. В нас видели не гражданина, а потенциального преступника. Я быстро выскочил. 3 месяца. Я же никуда не переходил, меня легко проверить было.

- Вы держались группой? Какая-то была группа, с которой вы бежали, которая потом могла подтвердить?

- Да. При проверке это имело большое значение. Со мной были пилоты с Петлюковской. Ваня Голубев из Боровска, Терентьев

- Эта группа она из Бухенвальда, она последняя? А кого-то просили назвать из тюрьмы, из лагеря Шапитовка?

- Обязательно. Где ты проводил этот отрезок времени, кто может подтвердить.

http://iremember.ru/letchik....ch.html

Во как интересно. Все были на лесоповале, а сам он почему-то не был. Откуда это?

Будьте здоровы!