Не рассуждая, кто был прав в вопросе тренировок и освобождений от них, легко догадаться, что присутствие Бласика в кокпите должна была действовать на пилотов угнетающе.
Подтверждают это показания Агнешки Гживны, вдовы второго пилота «тушки».
«Мне кажется, что мой муж был настолько сильным, что не поддался бы прессии (...) однако такая ситуация должна была быть для мужа очень обременительна», - сказала Гживна. Убедил ее в этом разговор с отцом, бывшим военным. «Сказал мне, (...) что будучи на месте Роберта, наверное, поддался бы давлению начальника», - призналась прокурорам.

На стресс, связанный с присутствием ген. Бласика, обратила внимание также вдова капитана Протасюка. «Зная своего мужа, могу констатировать, что эта ситуация не была для него психологически благоприятна. (...) Я хотела бы знать, что ген. Бласик делал в кабине ТУ-154», - сказала.

В подобном духе давал показания и приятель Протасюка, также бывший пилот (ушел из части, потому что - как сам говорит – опасался за свою жизнь): - Если он (ген. Бласик – ред.) там был, то наверняка им не помогал, а только мешал сконцентрироваться и принимать решения. По своему опыту знаю, что в кабину пилотов входили на разных этапах полета пассажиры, разрешал им это полковник Петжак /Томаш Петжак, бывший шеф 36-го спецполка/
В свою очередь, вдова Артура Зентка, который был штурманом в разбившемся самолете, заявила, что муж собственно не жаловался на атмосферу на работе, но на одно жаловался – на совместные полеты с генералом. «Бласик поднимался на борт (...), после чего муж освобождал по его распоряжению место второго пилота и ген. Бласик летел уже как второй пилот (...) Такая ситуация имела место несколько раз точно»

По словам бывшего командира Сухопутных /наземных ?/ Войск ген. Вальдемара Скжипчака, поведение Бласика не являлось чем-то необычным. В кокпит любили заглядывать также и другие генералы. «Такое поведение высшего начальства Воздушных Сил было обычной практикой», - заявил.

Одной из тех немногих, кто защищал генерала, была вдова Эва Бласик. «Он был очень принципиальным, если дело касалось безопасности. Доказательством пусть служит поведение во время грузинского инцидента. (...) Были похороны моей мамы, кто-то звонил мужу, а муж, стоя у гроба, объяснял, что решение о посадке принимает только и исключительно командир судна (...).Отстаивал тогда правоту пилота. За ужином мы живо дискутировали (...), муж представлял точку зрения, что только пилот может принимать решение, связанное с безопасностью полета», - заявила. По ее мнению, даже если Бласик 10 апреля вошел в кокпит, то наверняка не затем, чтобы оказывать давление на пилотов. Совсем наоборот, он вероятно хотел быть буфером, охраняющим экипаж от прессии и вопросов типа «приземлимся ли мы вовремя?», «успеем ли мы?».

А у кого не было конфликтов с начальством пока служили? Одно дело,ругаться на спортивную подготовку,за которую Бласик их драл и второе,это выполнение служебных обязанностей.
По мне,так это разные вещи и ничего общего с полетами не имеют,уж так в авиации все устроено.
Экипажи бывало жили семьями на одной кухне,где и жены ругались и сами из-за них между собой скандалили,но утром шли на полеты и в одной кабине летали.Служба службой,а дружба дружбой!

Скорее всего так банально все это и было.Бласик делал налет и как следствие себе зарплату,а молодые пилоты обижались,а уж жены их и подавно.Для женщин деньги,это решающее,поэтому они на Бласика и катят бочку сейчас.
Жена Бласика все это зная,не зря говорит,что влазить он в управление самолетом не хотел,а тем более пилотировать!
Короче,если жены уже ведут расследование и делают выводы,то скоро все закончится,это у них какой то крайний порыв найти виновного и излить обиды,но мужей не вернуть и не хотелось бы,что бы вдовы оставались обиженными.

Платить надо пилотам нормально,или давать летать,тогда и приписывать не будут.
Жить то надо на что-то.