|
Res.Lazarett Warszawa
|
|
| Саня | Дата: Среда, 15 Июня 2016, 08.31.43 | Сообщение # 1 |
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Присутствует
| Res.Lazarett Warszawa
Warszawa, miasto stołeczne Warszawa (m.st. Warszawa) – stolica Polski i województwa mazowieckiego, największe miasto kraju, położone w jego środkowo-wschodniej części, na Nizinie Środkowomazowieckiej, na Mazowszu, nad Wisłą.
https://pl.wikipedia.org/wiki/Warszawa
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| Саня | Дата: Среда, 15 Июня 2016, 08.33.35 | Сообщение # 2 |
|
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Присутствует
| вскоре наш поезд прибыл на подземный вокзал Варшавы. Мы поднялись наверх и сели в трамвай. Мой "телохранитель" предпочел ехать на передней площадке, рядом с вагоновожатым, причем он по-прежнему не разрешал отходить от себя ни на шаг. Я стоял на выходе из вагона неуклюже, за моей спиной был рюкзак, мы явно мешали выходу из вагона, поэтому некоторые смотрели на нас удивленно, с недовольством. А что я мог сделать? Каждое мое движение вызывало у этого "дикого" фашиста ворчание и окрики. Ехали долго, наконец, вышли и вошли в какой-то двор, где был небольшой одноэтажный домик. Оказалось, это было помещение администрации больницы, представляющей бывшие клиники Польской военно-медицинской академии. В отделениях этой больницы находились на лечении, главным образом, легионеры немецкой армии, поляки представляли меньшинство. На территории больницы было много кирпичных зданий, по всему двору росли деревья.
Когда мы вошли в этот административный домик, мой "дикий" конвоир сдал меня, получил расписку и вышел из помещения. Ко мне подошел молодой высокого роста врач-поляк, который в высшей степени вежливо, с большим тактом, расспрашивал о моей специальности, откуда я родом, и заявил, что здесь мне будет предоставлена возможность лечить своих соотечественников. Он пригласил меня пройти с ним в дом, в котором я буду находиться и работать. Мы вышли из помещения, прошли по аллеям больничного парка. Я вопросов не задавал, но про себя подумал: куда я попал? Неужели буду работать на свободе, без немецкой охраны? Долго думать не пришлось: слева от нас я увидел одноэтажный домик, окруженный колючей проволокой... Объяснений мне не требовалось: я буду жить и работать в клетке - не только под колючей проволокой, но и на территории, огороженной крепостными стенами.
Боже мой, а что же с моей семьей? Где мои родные, что с ними? Увы, в то время и еще долго мне не дано было ничего знать об этом...(Фото N17).
Варшавский лазарет для советских военнопленных
Это было 5 апреля 1942 года. Лазарет был разделен как бы на две половины: на правую, где помещались терапевтические, главным образом туберкулезные больные, и левую, где находились хирургические больные. Между этими половинами лазарета находилась операционная, небольшая кладовая и комната врачей. Когда я вошел в лазарет, здесь было двое врачей - хирург Иващенко и общий врач Мухтар Кадыров (азербайджанец).
Врач Иващенко Роман Никифорович, 1896 года рождения, был низкого роста, худощавый, с маленькой головой. Он был мобилизован в РККА в Сумской области. Он был беспартийным, но большим патриотом; на внутренней стороне двери комнаты врачей, которая в дневное время было открыта, следовательно, не бросалась в глаза, была прикреплена карта РСФСР. Роман Никифорович страстно переживал перемены на фронте, каждый день тщательно прикидывал, на сколько километров продвинулся фронт. Чуть ли не все предметы служили масштабами для этой карты: спички, зажигалка, карта и т.д. Вскоре я узнал, что среди больных он скрывает от немцев лиц, находящихся под подозрением немцев, или таких, которые могли бы быть ими выявлены, как активисты, враждебно к ним настроенные. Среди них был Нурмак, о котором будет сказано ниже. Р.Н.Иващенко сколько-нибудь серьезных операций не производил, при необходимости таких больных оперировали в хирургической клинике польского госпиталя. Хирургическая деятельность Романа Никифоровича сводилась к вскрытию абсцессов и флегмон. После войны, в 60-х годах, Иващенко разыскал мой адрес и приехал в гости в г. Краснодар. Только тогда я узнал, что он никогда не был... хирургом, а является невропатологом, и по этой специальности работал в г. Кроповец Сумской области (его адрес: Сумская обл., г. Кроповец, ул. Шевченко, 1). После войны он женился второй раз на Надежде Николаевне Станкевич.
Несмотря на его патриотизм, средний медперсонал и санитары нашего лазарета не очень любили его, так как он был сухим и черствым человеком, что особенно сильно чувствовалось в условиях плена. Вторая причина такого отношения к нему заключалась в том, что он часто подчеркивал свою приверженность к частной собственности. Например, он мечтал иметь собственный дом. И вот однажды в наш Варшавский лазарет привели несколько военнопленных. Мы с Романом Никифоровичем сидели у окна нашей комнаты, откуда было видно, кто входит в лагерь. В одном из входящих он узнал и брата своей жены, вышел к нему навстречу и долго не возвращался. Когда он зашел, то со слов брата жены рассказал, что его жена в Сумской области очень "удачно" купила большой дом. Его радости не было конца, он все хвастал, какая у него умная жена. Kaк раз в эти дни положение на фронте было безрадостным, и его хвастовство с "удачной" покупкой дома очень возмутили меня, и я совершенно неожиданно для него и, пожалуй, для себя, я воскликнул: "На этот дом немцы бомбу сбросили!" Он удивленно посмотрел на меня и замолчал. Я объяснил свое раздражение, но все же испортил ему настроение и тем был доволен. Как можно радоваться какому-то имуществу, когда ежедневно, ежечасно гибнут люди, уничтожаются города?! Но, несмотря на это странное поведение, Иващенко был неплохим человеком, сильно болевшим за свою Родину, постоянно поддерживающим дух своих пленных сотрудников и больных.
Мухтар Кадыров был молодым врачом, высокого роста, крепкого атлетического телосложения. Он тоже с любовью говорил о Родине, но при этом обнаруживал политическую странность: он говорил о том, как после войны нужно организовать "Кавказскую республику". Эти его разговоры отталкивали от него всех преданных нашей Родине людей, однако, когда азербайджанские эмигранты, получив у немцев разрешение войти в наш лагерь, стали агитировать его, чтобы он признал какие-то националистические организации, после чего он будет выпущен на волю, наш Мухтар не дал своего согласия, а при втором посещении этих господ скрылся среди больных, наотрез отказавшись выйти для встречи с ними. Это показало, что Мухтар своей "идеей" организации "Кавказской республики", о чем он говорил с сильным азербайджанским акцентом, лишь рисуется. Несколько отступая, отмечу, что в лагерях военнопленных встречались такие люди, которые, желая отвести от себя опасность немецкой расправы, старились показать себя не совсем "лояльными" советской власти. Это, конечно, не предатели, но, вместе с тем, неустойчивые люди, можно сказать, шкурники. Некоторые становились в такую позу, чтобы "малой ценой" избежать вербовки немцев в различные антисоветские организации. Так, например, в одном из лагерей я встретил некоего Ламоткина. Он тоже был врачом, высокого роста с волосами интенсивно рыжего цвета, и хвастал, что его родители имели в Смоленской губернии 200 десятин земли. Когда же его попытались завербовать в так называемую Русскую освободительную армий (РОА), он отказался, мотивируя, что РОА не гарантирует возврат помещичьих земель. Позже, в лагере Санок, случайно выявилось, что рыжий Ломоткин до войны служил в одном полку с Амиром Мамедовым. Последний рассказывал, что он никакой не помещик, а, напротив, из батраков, был членом партии.
Полковник медицинской службы врач пан Касевич тоже был высокого роста, худощавый, постоянно носил пенсне. Интеллигент старого воспитания, получивший образование в Петербурге, он хорошо владел русским языком, был очень общительным; несмотря на свой аристократизм, не брезговал беседовать не только с врачами, но и с фельдшерами, и с санитарами. От польской администрации больницы он был назначен шефом Варшавского лазарета. Целыми днями он проводил в комнате пленных врачей, охотно вступал в беседы на разные темы, но большую часть времени отводил теме войны. Мы скоро поняли, что он, как поляк, ненавидит немцев, надеется на скорое их поражение в войне. Вместе с тем, он не скрывал от нас свои симпатии к буржуазной Польше, желая ее победы под эгидой Англии. Рассказывал нам о "преимуществах" польской экономики, баснословной дешевизне, обилии товаров, о том, как хорошо жили они до войны, когда килограмм сала стоил столько, сколько один трамвайный билет и т.д. Мы вступали с ним в полемику, не рискуя, что он выдаст нас немцам. Он и не смог бы это сделать, поскольку ежедневно сам вел разговоры против немцев. В ответ на его аргументы о дешевой жизни в довоенной Польше, мы спорили с ним, доказывая, что они грабили крестьян, закупая за бесценок продукты сельского хозяйства.
Как-то, желая показать выгоды жизни при капиталистической Польше, он спрашивал меня: "Скажите, у вас была своя машина?" Я не хотел врать, сказал, что нет.
- Вот, видите, вы были доцентом и не имели даже одной собственной машины, а я, - продолжал Касевич, - имел три машины!
Я решил дать ему "бой", спрашивая, зачем ему 3 машины, думая, что он растеряется, но тут же получил ответ: "Одна машина визитная, посетить больных, другая, большая машина, чтобы по воскресеньям с семьей выезжать на Вислу". А третья зачем? - не унимался я.
- А третья машина спортивная, гоночная...
Я стал выдумывать, что ежедневно за мной приходила казеная машина, и я на работу ехал на ней. "Но это не то!" - возражал мне Касевич и пытался "поймать" еще на чем-то:
- А сколько у вас было костюмов?
- Три костюма, - ответил, вспомнив все свои костюмы - зимний, летний, старый...
- Вот, видите, - торжествовал он, - а я имел 12 костюмов!
- Но зачем одному человеку 12 костюмов? - удивился я.
"Как зачем?" - отвечал он: костюм домашний, костюм рабочий, в котором иду на работу, костюм выходной, костюм для театра, костюм вечерний, костюм летний, костюм осенний... При этом он подробно описывал необходимость каждого из перечисленных костюмов.
Эта длительная попытка доказать преимущества капиталистической системы правления примерами мещанского личного благополучия возмущала меня, и я задал ему неожиданный вопрос:
- Скажите, пожалуйста, сколько времени сумела выстоять Польша против немецко-фашистского нашествия?
- Разве это имеет отношения к теме нашего разговора? - удивился пан Касевич.
- Да, - ответил я, - это имеет прямое отношение к нашему разговору.
- Польша держалась больше месяца, - не без гордости ответил он.
- А вот наша страна не стремилась к мещанскому благополучию в виде накапливания 12 костюмов и трех машин для каждой семьи, а укрепляла оборону страны, проводила ее индустриализацию, и теперь, вот уже больше года, стоит она, как скала, против фашистской Германии и весь мир видит, что хвастливые планы "блиц-крига" Гитлера провалились навсегда!
Несмотря на попытку полковника Касевича противопоставить могуществу нашей страны жалкие перспективы Польши, он всегда появлялся к нам воодушевленный мощными ударами Красной Армии по фашистским ордам. Мало того, нередко он воодушевлялся не только действительными успехами, но и кем-то сочиненными фактами. По его сведениям, наши войска уже не раз отбрасывали немцев от Смоленска, хотя до этого было еще далеко. И вот, однажды он явился к нам, весь сияющий, и сообщил: "Ваши войска взяли Смоленск!" Поскольку за последние дни он говорил об этом уже не в первый раз, мы не поверили. У меня настроение было в этот день плохим, и я ответил ему не очень вежливо: "Какой тут Смоленск, когда унтер-офицер сажает цветы!", - заявил я ему, показывая в окно, как унтер-офицер нашей охраны возился в земле. Кажется, Касевич обрадовался моему "наивному" замечанию:
- Унтер-офицер будет сажать цветы до тех пор, пока не будет приказа не сажать их! Не забудьте, это ведь немцы! Если придет приказ в какой-то день и час расстреливать своих матерей, то они не преминут и это сделать. "Бефел ист бефел", "Приказ есть приказ", - заключил Касевич излюбленной поговоркой немецкой военщины.
Несмотря на свои симпатии к Красной Армии, которая не только держится стойко, но и бьет немцев, являвшихся и его врагами, Касевич твердо держался того мнения, что после войны Западная Украина должна быть возвращена Польше. Мало того, как-то в пылу националистического угара он даже сказал, что Киев отойдет к Польше. Мы все были возмущены, начали опровергать абсурдность такого предположения, но не успели высказаться, как наш фельдшер Гриценко, ведавший хозяйством лазарета, высокий, плечистый, с выразительными глазами и буденновскими усами, оборвал Касевича уличной бранью, которую в цензурном "переводе" можно выразить так: "А дерьма не хотите!" Лицо пана Касевича не просто зарумянилось, как это часто бывало при споре с нами, а сделалось малиновым, красным, как цвет вареного рака. Мы уже думали, что его хватит удар - инфаркт. Но он это пережил, хотя больше не смог сказать ни одного слова и быстро ушел. Все начали упрекать Гриценко за невыдержанность, объяснять, что брань не может служить аргументом нашей правоты и т.д. Но, как известно, слово не воробей. На следующий день Гриценко был переведен в другой лагерь, а пан Касевич долго не ходил к нам, хотя это было нарушением его служебных обязанностей. Затем явился и как бы оправдывался, что Гриценко перевели в другой лазарет, поскольку иначе он не смог бы продолжать работу здесь.
Подпольная антифашистская работа патриотов Варшавского
лазарета советских военнопленных
Будучи разбросанными по немецко-фашистским лагерям, мы не знали, что и на долю пленного генерала-лейтенанта инженерных войск Дмитрия Михайловича Карбышева выпал особо тяжкий крест фашисткой неволи. Будучи тяжело контуженным, он попал в фашистский плен, где, испытав нечеловеческие физические и нравственные муки, продолжал борьбу. Он написал знаменитую "Памятку военнопленного", передаваемую их рук в руки, из барака в барак и зачитанную до дыр. На этом клочке бумаги были слова Карбышева: "Плен - это тот же фронт!". Молва приписывает ему организацию многих побегов, отчаянно невероятных акций. Конечно же, он был не один. Обо вceм этом мы не знали, но ориентировали военнопленных точно так же: "Плен - тот же фронт!". Мы также совершенно были уверены в предстоящей победе нашей армии над германским фашизмом, мы также говорили о необходимости продолжать войну с фашизмом за колючей проволокой.
Много времени спустя, в 1970 году по линии общества "Знание" в составе группы ученых я побывал в Австрии и посетил лагерь "Маутхаузен", где перед окончанием войны, в 1945 г., Д.И.Карбышева вывели фашисты на мороз и облили водой, пока он не замерз. На меня оставил потрясающее впечатление памятник, воздвигнутый на территории бывшего лагеря "Маусхаузен" генерал-лейтенанту Д.И.Карбышеву...
В нашем лазарете была сложная обстановка: с одной стороны, сравнительно лучшие условия для жизни военнопленных, сочувствие и поддержка польской администрации, сотрудников больницы и местного польского и русского населения, связь с подпольным Варшавским комитетом и т.д. и, с другой стороны, попытка антисоветских элементов, в частности, из русских эмигрантов и других категорий, оказать идеологические влияние на пленных, использовать их в своих целях.
Очень важным фактором стал патриотический настрой персонала лазарета, состоящего из советских военнопленных. К ним относились врачи и средний медперсонал в лице Афанасия Петровича Зайцева, Селютенко, санитаров Данилова, Беспалова, Василонко, Гриценко, Лаврика, "учетчика" Нурмака и др. Персонал лазарета всегда относился к своим собратьям чутко, отзывчиво, помогал им, как мог, в поддержании их духа и тела. С больными проводили индивидуальную политинформацию, разумеется, в такой форме, чтобы не быть выданными немцам и сочувствующим им элементам, имеющим доступ в наш лазарет. Рассказывалось им о положении дел на фронте, успехах Красной Армии, о случаях, когда отдельные лица или группы людей, насильственно завербованные в различные немецкие легионы по признаку национальности, бывшие военнопленные после восстановления здоровья, подорванного голодом, вооружались и убегали в партизанские отряды как суровые мстители.
Охрана нашего лазарета состояла из 12-15 немецких солдат, во главе с унтер-офицером. Они выпивали у нас во дворе, за колючей проволокой. Все солдаты были великовозрастные и, как правило, не были так жестоки, как в других лагерях. Причина их "мягкости" заключалась в том, что они были очень заинтересованы оставаться в тылу, охранять больных военнопленных, находящихся на закрытой территории. С другой стороны, молодежь, с большей легкостью поддающаяся фашистской пропаганде, то есть "первосортные" войска нужны были больше на фронте. И вот, находясь в общении с нами, они постепенно привыкали, часто обращались к нам за медицинской помощью, которая была ближе, хотя им категорически запрещалось пользоваться такой помощью пленных. Немецкое командование учитывало возможность сближения охраны с пленными, и потому через 3-4 месяца заменяло охранников.
Пользуясь такими условиями, я стал заводить знакомства с охраняющими нас солдатами. Конечно, не все шли на такое знакомство, обычно ограничиваясь общими разговорами, но один из солдат стал более охотно сближаться со мной. Я понял, что ему что-то надо от меня. Видя сочувствие с моей стороны, он попросил взять на себя его лечение. Оказалось, он болен гонореей... Он признался, что если обратиться к своим врачам, то они применят к нему принятые в то время в немецкой армии санкции: сообщат жене, а после лечения пошлют на фронт! Поэтому он заинтересован лечиться тайно от своих. Я дал ему понять, что если командование узнает об этом тайном лечении, то попадет не только ему, но и мне. Зачем же мне рисковать "добавочным" наказанием? На это он ответил, что тайна будет сохранена, а моим "гонораром" будет его помощь. Я сказал, что мне хотелось бы иногда выходить по ночам в соседнее отделение больницы, чтобы получить хлеб, а возможно, и другие продукты для нашего лазарета. Он сказал, что это вполне возможно в то время, когда дежурит его друг.
"Взаимовыгодные" операции начались. Упомянутый немец стал заходить в назначенные дни и часы за получением медикаментов и беседы о ходе лечения, которое проводилось успешно. Но я не очень спешил объявлять ему об окончании лечения, которое проводилось современными препаратами (сульфапиридин и др.), к которым в то время микробы еще не были резистентны. Через один или два дня, после предварительного сообщения о наличии хлеба, мы выходили ночью в соседнее отделение, где обычно оставляли мешок хлеба, примерно 30-50 кг. Утром по заранее составленному списку раздавали добавочный паек по 200-300 г. хлеба. На всех больных (их было в моем отделении около 150 чел.) часто хлеба не хватало. Поэтому в следующий раз раздавали тем, кому не хватило в прошлый раз. Этот дополнительный хлеб был существенной добавкой к мизерному пайку больных, хотя в Варшавском лазарете хлеб был натуральный (не хольцброд), но все равно его было мало - 300 г! Нужно сказать, что кроме этого добавочного хлеба, который доставляли сотрудники польской больницы, периодически к нам поступал хлеб и другие продукты еще и от местных жителей.
Одним из источников поступления дополнительных продуктов, главным образом, хлеба, были наши концерты, которые давались по воскресеньям, когда не появлялись контролирующие лагерь немецкие офицеры. Исполнителями концертов были наши медработники и больные военнопленные. В лазарете имелись инструменты: мандолина, гитара, бубен, гармоника, а также хор в составе больных и медработников. В репертуаре наших концертов были как русские народные, так и современные советские песни.
В первое время наша конвойная охрана не разрешала эти концерты, но некоторые слушатели сумели уговорить ее, подкрепив мелкими подарками - сигаретами, конфетами и др. Концерт начинался в 10 утра во дворике нашего лазарета. Публика собиралась по ту сторону проволоки и очень охотно, с интересом слушали наши песни, в которых звучали тоска, но и любовь, и вера в нашу Родину. Концерт начинался с нашего "коронного" номера:
Утро красит нежным светом
Стены древнего Кремля,
Просыпается с рассветом
Вся советская страна.
Кипучая, могучая,
Никем непобедимая.,
Страна моя, Москва моя,
Ты самая любимая!...
Эта песня вызывала слезы умиления по обе стороны проволоки, иногда публика просила повторить ее. Большой успех имели наши волжские песни, песня о Катюше и др. Варшавяне, не только русские, но и поляки, очень любили концерты, поэтому делали подарки нашим часовым, добиваясь разрешения передавать лазарету заранее приобретенные для пленных продукты, а сигареты и конфеты исполнителям перебрасывались через проволоку. Концерты мы рассматривали не только как источник пополнения продуктов, но и как политическую работу, поднимающую дух как пленных, так и находящихся в оккупации поляков, как средство контактов с варшавянами. Немцы не понимали и не придавали значения этим концертам.
Другим источником пополнения наших скудных продуктов питания была некая Блышинская - русская женщина из Смоленска, жена польского писателя.
В дни революции она была прислугой какого-то богача, который вывез ее еще девочкой за границу. Но в Париже Блышинской крупно повезло: она выиграла крупную сумму и стала жить самостоятельно, переехав в Варшаву, где вышла замуж за польского писателя-националиста, который с приходом немцев вошел к ним в доверие. Однако Блышинская сохранила самостоятельность, искреннюю любовь к России, к русским людям, что выражалось в большой поддержке военнопленных - как путем продовольственной помощи, так и содействием побегам из плена и сокрытием их в своих хуторах. Некоторые из этих военнопленных пускали под откос военные железнодорожные составы (к сожалению, фамилию одного из таких лиц, совершавших действительные подвиги, я позабыл). Эти данные о Блышинской я слышал от военнопленных, а отчасти и от нее самой. Блышинская бывала во многих лагерях, в том числе и в нашем Варшавском лазарете советских военнопленных, примерно каждые 10-15 дней. Причем она бывала не с пустыми руками, а с мешками хлеба, салом, вареным мясом, повидлом и т.д. Входя в лазарет, Блышинская, прежде всего, спрашивала: "Ну, есть ли новые "смоляки"? И "смоляки" всегда оказывались, так как она своим землякам лично раздавала кульки больших размеров. Остальные продукты поступали в общий фонд и равномерно раздавались всем больным. Иногда она сама в беседе устанавливала, что новый "смоляк" ничего не знает о Смоленске, но, улыбаясь, говорила: "Но, ничего, пусть будет так, отдайте и ему кулек!" Гуманизм и доброта, любовь к русским людям у Блышинской были развиты исключительно сильно. Все наши больные и сотрудники любили ее не только за щедрую помощь военнопленным, но и за ее заботу о своей Родине. Как-то она очень долго она не показывалась в лазарете. Спустя свыше 40 дней Блышинская появилась, и мы узнали причину ее длительного отсутствия. Она шла по Варшаве и вдруг увидела, как немецкий солдат бьет русского военнопленного. Долго не думая, она бросилась на солдата, который вытащил кинжал и рукояткой нанес удар в ухо Блышинской. Она попала в больницу, где находилась больше месяца.
Вторым лицом, оказывающим продуктовую помощь больным нашего лазарета, был Отец Серафим. Он был в возрасте около 40 лет, среднего телосложения, со светлыми волосами. Он появлялся в лазарете примерно один раз в месяц, когда накапливал средства для покупки продуктов. Обычно он приходил с двумя-тремя мешками хлеба, двумя-четырьмя ведрами повидла, некоторым количеством лука, чеснока, моркови. Эти продукты раздавала больным его жена, которая, наряду с тремя другими медсестрами, работала у нас на общественных началах медсестрой. Она, как и ее муж, были очень добродушными, ласковыми ко всем больным. Отец Серафим обязательно заходил в комнату врачей и подолгу вел с нами беседы на животрепещущие темы (никогда не касаясь религиозных вопросов!). Если бы он приходил к нам не в рясе священника, а в костюме, то никто бы не поверил, что он священник. Больше того, он с уважением относился к общественной системе СССР, радовался успехам наших войск, если при этом не было посторонних лиц. К моему удивлению, я обнаружил у него неплохую подготовку в области марксистско-ленинской философии! Это все вызывало симпатии к этому служителю религиозного культа. Я не знал, и неудобно было спросить у него его родословную, но мне казалось, что он был уроженцем Варшавы, где было много русских. Однажды отец Серафим поразил всех. На пасху нас в лазарете посетила большая группа варшавян, а с ними отец Серафим и актриса Ленинградского оперного театра Ковалева. В уголке туберкулезного отделения, где обычно осматривали больных, Ковалева выступила с концертом. Она спела несколько русских народных песен, в то время как отец Серафим переходил от койки к койке, раздавая больным продовольственные кульки, красные яички и крестики. Он уже приближался к месту, где шел концерт, когда Ковалева пела из "Письма к матери" Есенина такие строки:
Не буди того, что отмечталось,
Не волнуй того, что не сбылось,
Слишком раннюю утрату и усталость
Испытать мне в жизни привелось.
И молиться не учи меня, не надо!
К старому возврата больше нет.
Ты одна мне помощь и отрада,
Ты одна мне несказанный свет.
И в момент, когда отец Серафим хотел вручить крестик очередному больному, потрясли слова песни: "И молиться не учи меня, не надо, к старому возврата больше нет!". Драматический эффект достиг высшего накала потому, что отец Серафим, держа в руках еще не врученный крестик, повернулся, посмотрел на актрису, выводящую эти слова, и она упала в обморок. Ее поддержали рядом стоящие варшавяне и повели в комнату врачей. Вслед за ними вошел и я, дал Ковалевой валериановую настойку, уложили на постель. Были потрясены все здоровые и больные военнопленные: исполнение певицы, по существу, тоже пленницы, которая не успела бежать из Львова, где гастролировала, и слова Есенина к матери, напомнили нам о Великой матери - Родине, которая одна была нам "помощь и отрада", одна была нам "несказанный свет".
Все переживали происшедшее, но потом оказалось, что отец Серафим и Ковалева заранее отрепетировали свою роль, которую исполнили блестяще, проникновенно. По-видимому, так же считали и двое наиболее реакционно настроенных белогвардейцев, один из которых был Мальский. Последний любил хвалиться тем, что у него в Польше имеется 28 производственных предприятий, а также "резиновой дубинкой" размером с небольшой кулак, но при нажатии кнопки раскрывалась со страшной силой, способной переломать череп. Он был крупного роста и такого же телосложения, с огромным животом, ненавидел коммунистов и советский строй, но когда наша армия одерживала успехи, он тоже гордился: "Наш русский медведь еще покажет, на что он способен!". Этот белогвардейский "медведь" был большим балагуром. Второй белогвардеец, в противоположность Мальскому, был низкого роста, с искривленным носом, за что наши медработники прозвали его "Перебей-нос". Он утверждал, что это увечье получил якобы в бою, от красногвардейцев. Он всегда был озлоблен, угрюм, старался на чем-то поймать нас, наши военнопленные хорошо раскусили как его, как и Мальского, и не поддавались на их провокации, не разговаривали, на вопросы не отвечали или отвечали уклончиво. Так, вот Мальский и Перебей-нос сильно озлобились "спектаклем", как они называли выступление Ковалевой, возмущались и пытались "разоблачить" ее, а возможно, и отца Серафима. "Скажите, доктор, разве это не симуляция у Ковалевой! Какой у нее обморок, что так скоро оправилась? От чего у нее обморок?" - сыпали они нам вопросы за вопросами, но никто из врачей, даже Мухтар Кадыров, не поддался их провокации. По их мнению, пасха была сорвана, а по нашему мнению, она прошла с большой пользой не только для военнопленных, но и для варшавян, присутствовавших в лазарете.
У нас была еще одна "попечительница" - вдова царского генерала, которая посещала наш лазарет, чтобы воочию видеть людей из России. Но ей было за 75 лет, она была бедная, поэтому могла приносить нам только небольшое количество моркови. Однако мы с не меньшей благодарностью принимали от нее эти коренья. Лишь к концу существования нашего лазарета я узнал, что эта малозаметная старушка была посланницей подпольной организации, которая осуществляла наблюдение за лазаретом. Оказалось, что эта "связистка" знала только санитара Беспалова, а тот - Афанасия Петровича Зайцева. Я уже говорил, что медперсонал нашего лазарета, состоящий из военнопленных, полностью был предан и служил Родине, но о проводимой антифашистской работе мы знали не всё. Самыми близкими мне по подпольной работе были фельдшер Зайцев Афанасий Петрович и санитар Лаврик Иван Ефимович. С их помощью я проводил своеобразное анкетирование, антропометрию и др. мероприятия.
Как я уже отметил, в апреле 1942 г. меня перевезли из пересыльного седлецкого лагеря в Варшавский лазарет советских военнопленных. С первых жe дней работы мы в условиях строжайшей секретности начали вести учет здоровья и состояния больных. Из 348 больных пленных, поступивших в мое отделение, было: русских - 140, (из них с открытым туберкулезом - 69), украинцев - 106 (42), белорусов - 24 (8), азербайджанцев - 15 (14), армян - 7 (6), грузин - 3 (3), северокавказских национальностей - 5 (5), среднеазиатских - 39 (31) и прочих - 9 (4). Таким образом, из 348 больных отрытый туберкулез был отмечен у 182 чел. (52%). В процентном отношении открытый туберкулез отмечался главным образом у лиц из кавказских, а затем - у среднеазиатских народностей. За время нахождения в нашем лазарете умерло 181 человек. Однако смертность зависела не только от туберкулеза, но и от хронического голода, поэтому изыскание продовольственной помощи больным военнопленным представлялась задачей N1. Кроме того, пленных доставляли в таком состоянии, что нередко они умирали в первые 2-5 дней. При поступлении больных мы опрашивали, записывали их вес до попадания в плен, а затем регулярно следили за их весом. Из 45 чел. обследованных потеря веса за время пребывания в плену составляла: до 10% - 1 чел., с 11 до 15% - 2, с 16 до 20% - 5, с 21 до 25% - 6, с 26 до 30% - 14, с 31 до 35% - 8 чел. и свыше 36% - 6 чел. Из этих данных видно, что больше половины обследованных нами лиц потеряли от 1/4 до 1/3 и больше веса тела. Так, с весом от 40 до 50 кг было 20 чел., от 51 до 60 кг - 4 чел., с 61 до 70 кг - 18 чел., с 71 и больше - 15 чел. Такая высокая смертность (из 1479 поступивших в лазарет, умерло 304!) за время существования лазарета свидетельствует о тяжелом положении советских военнопленных даже в условиях этого, сравнительно лучше организованного учреждения. Эти и некоторые другие данные были зашифрованы мною так, что расшифровать их мог бы только врач, владеющий армянским языком. Заполненные мелким почерком листки размером 7х11 см. были размножены в трех экземплярах, один из них хранил я, второй - фельдшер A.П.Зайцев и третий - санитар Лаврик, которые зашили их в своей одежде. Было условлено: кому удастся первому бежать из плена и попасть на Родину, тот должен передать эти материалы в Военно-санитарное управление Военного министерства СССР. Первым бежать из плена удалось мне (26 июля 1944 г.), а в октябре 1944-го в проверочно-фильтрационном лагере в г. Половинка N 0302, я сообщил об этом представителю военной прокуратуры СССР в материале под названием: "О зверствах немецких фашистов над советскими военнопленными". Нe зная, что я раньше бежал из плена, фельдшер А.П.Зайцев выслал такой же материал в Военно-санитарное управление, откуда его переслали в Военно-медицинский журнал, редакция которого поблагодарила А.П.Зайцева. Что касается санитара Лаврика, то нам не удалось разыскать его после войны.
Лечебная работа в лазарете была поставлена сравнительно удовлетворительно. Польская больница, отделением которой являлся наш лазарет, имела определенный арсенал основных медикаментозных средств. Мы имели возможность ставить пневматоракс, производили отсасывание эксудата из плевральной полости и т.д. Польская больница полностью обеспечивала нас рентгеновскими исследованиями больных (и не только рентгеноскопию, но и рентгенографию). Нужно сказать, что польские врачи особенно чутко относились к советским военнопленным, никогда мы не имели отказа ни в чем, даже в подборе "соответствующих" рентгенограмм, при их необходимости, о чем я расскажу несколько позже.
Как-то посетили наш лазарет высокопоставленные немецкие военные врачи в званиях генерала и полковников. Они сделали обход (в буквальном смысле слова обошли двухэтажные койки, которые стояли с краю). Генерал-врач обратил свое внимание на то, что на температурных листах больных были отмечены стрелками процедуры пневматоракса. Он остановился, и, показывая на слово "пневматоракс", спросил: "Что это такое?" Я вначале не понял его и спросил него: "Что Вас интересует, господин генерал?" Он многозначительно показал опять на то же слово - "пневматоракс".
- Это пневматоракс, который был сделан в этот день, - ответил я.
- А кто это делает? - спросил он с некоторым раздражением в голосе.
- Пневматоракс делаю я, под контролем рентгеноскопии, - ответил я.
- Как, в плену - пневматоракс?! Не то удивленный, не то возмущенный вскричал врач-генерал медицинской службы.
Обход продолжался. Один ив полковников медицинской службы обратил внимание генерала на то, что на температурных листках имеется пометка "Кислород". Он повернулся к нам, сделал новое удивление на лице и спросил: "И кислород делаете вы?" - и, не дождавшись ответа, прошагал дальше. Я боялся, что он запретит такую роскошь в плену, но все обошлось благополучно.
В последние месяцы 1942 года мы были осчастливлены тем, что наши самолеты ночью впервые долетели до Варшаву и бомбили немецкий район, где находился наш лазарет. Трудно себе представить нашу радость: видеть наши самолеты над оккупированной фашистскими захватчиками Варшавой. Когда бомбы рвались, содрогался весь лазарет. Врач Кадыров подбежал, захватил место у печки, прилип к ней и вытянулся во весь свой высокий рост. Хотя опасность прямого попадания в наш лазарет не исключалась, мы были в хорошем настроении. Я подошел к Мухтару и спросил: "Почему Вы стали под печкой?". - "Я много видел разрушенных домов, но печки обычно не разрушаются", - ответил мне Кадыров. Я тоже видел, что печки не разрушаются, но остаются ли целыми те, кто под печкой встречал бомбежку?
Второй день показал, что мы действительно рождены в "рубашке": во дворе лазарета было обнаружено много осколков от авиабомб, но никто не пострадал! Появление наших самолетов над Варшавой произвело огромное впечатление как на немцев, так и на пронемецки настроенных поляков, особенно "фольксдойчей" (то есть поляков, у которых в роду были немцы, на основании чего они пользовались определенными преимуществами). Эти бомбы обозлили их, и в крупной газете Варшавы (я точно не помню, как она называлась) появилась передовая под названием "Червоны бомбы". В ней выражалось возмущение, что Красная Армия бомбит Варшаву. С этим же настроением явился к нам пан Касевич:
- Я не ожидал, - говорил он, - что ваши войска могут бомбить Варшаву!
-- Но ведь наши самолеты бомбили и оккупированный Смоленск, зачем же обижаться? Тем более, что бомбили немецкий район!
Но Касевича не успокаивали наши доводы. Тогда мы напомнили ему, как немцы бомбили оккупированную ими же Варшаву, точнее Варшавское Гетто, куда фашисты свели евреев не только Польши, но и других европейских стран. Из гетто систематически выводили по нескольку тысяч человек и вели на вокзал, сажали в товарные вагоны, пол которых предварительно покрывали хлорной известью, и в страшной тесноте везли на станцию назначения (кажется, в Тремблинку) на уничтожение. По другим слухам, в лагере на станции назначения евреев пропускали через души: как только намокнут, включали ток, затем автоматически раскрывался люк, и готовые трупы высыпались в самосвалы и вывозились в общие братские могилы. Однажды, как нам стало известно, в лагере, по пути к вокзалу, евреи устроили внезапный побег. Конвой перестрелял их, но некоторая часть сумела добежать до лесов. Когда чаша терпения переполнилась, Гетто восстало (19 апреля 1943 г.). Немцам пришлось прибегнуть к кадровым войскам. Но Гетто перестало повиноваться: там уничтожались танки, не допускались близко войска. Немцы стали посылать для усмирения тяжелые бомбардировщики и ежедневно бомбили Гетто. Пепел с бумагами, исписанными еврейским шрифтом, ветром заносился на территорию нашего лазарета. Повстанцы организовали систематические радиопередачи и вещали в эфир о своих успехах в борьбе с немецко-фашистскими оккупантам
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| Саня | Дата: Среда, 15 Июня 2016, 08.34.36 | Сообщение # 3 |
|
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Присутствует
| Нурмак
Как уже я отметил, поляки - сотрудники больницы, на территории которой находился наш лазарет, оказывали нам большую помощь, разумеется, втайне от немецких оккупантов. Мы не только могли пользоваться всеми отделениями больницы, но имели определенные привилегии, например, каждые 2-3 дня вести своих больных на рентгеноскопию, делать рентгенографию легких или других органов. А ведь не так легко было в военное время доставать рентгеновские пленки! Польские коллеги явно нам симпатизировали. Нам нужно было только вовремя делать заявки немецкой охране, чтобы выделяли конвоиров для сопровождения больных. Конвоир всегда оставался у двери рентгеновского кабинета, а я с больными заходил в затемненную комнату, где врач-поляк вел с нами задушевную беседу, сообщал новости с фронта, об успехах Красной Армии (которые, к сожалению, не всегда подтверждались). Здесь же обещали нам поддержку во всем, что в их силах. Я с благодарностью вспоминаю польских товарищей, фамилии которых, увы, позабыл.
С Нурмаком меня познакомил врач Иващенко в первые дни после моего прибытия в Варшавский лазарет военнопленных. После нашего знакомства он доверительно рассказал историю о том, как он попал к нам в лазарет. Нурмак был мобилизован в Красную Армию в первые дни войны из Киевского университета, где учился. В тяжелые дни попал в окружение и в плен. Везли его обычным образом - в товарном вагоне, где люди были набиты, как сельди в бочке. Маленькое окошко в самом верху, под крышей вагона, было зарешечено колючей проволокой. Ее сняли голыми руками (!) и решили на полотенцах по одному спускать друг друга вниз. Первый попавший на землю должен был идти в противоположную сторону от движения поезда, а второй - по ходу поезда. Первому удается благополучно. Вторым спускают Нурмана, но связанные полотенца не выдерживают его огромного веса, рвутся, и Нурмак летит под откос. Он рассказывал мне, что когда упал вниз, почувствовал резкую боль в правом предплечье и потерял сознание. Когда же пришел в себя, открыл глаза и увидел, что находится на больничной койке, а рядом с ним сидит немецкий солдат с карабином в руках, вновь закрыл глаза, чтобы обдумать какую-нибудь правдоподобную версию, как он в форме красноармейца оказался под откосом железной дороги. Когда была сочинена "правдоподобная версия", он открыл глаза и прочел на бляшке конвоира слово "Фельджандармери", то есть, "Полевая жандармерия". Нурмака допросили, он рассказал, что с детства мечтал побывать в Берлине, а возможности не было. Его мобилизовали в Красную Армию, но он не успел явиться в часть, как немцы захватили Киев, а он на открытой платформе поехал на Запад, под Варшавой заснул и, вероятно, сонным покатился под откос...
Конечно, этой басне немцы не поверили, взяли Нурмака под наблюдение полевой жандармерии и бросили в Варшавский лазарет военнопленных. Но поскольку у него был перелом локтевой кости, он попал к хирургу Иващенко. Последний рассказывал, как долговязый немец в течение шести месяцев (!) в один и тот же день недели и час заходил и произносил только одно слово: "Нурмак". Иващенко не знал немецкого языка, но не до такой степени, чтобы не понять несколько слов о состоянии больного, он просто прикидывался непонимающим, а о Нурмаке отвечал лишь одним словом "шлехт!" - плохо. И немец уходил на целую неделю. Когда же я был включен в число врачей лазарета, он быстро познакомился со мной и доверительно рассказал историю с Нурмаком, добавив, что пора что-нибудь придумать, иначе дойдет до немецких врачей, и они разоблачат нашу "агровацию". Я согласился с Иващенко, что Нурмака уже нельзя оставлять за ним, вспомнил польского коллегу-рентгенолога и завел новую историю болезни. Нурмак обратился ко мне с жалобами на все усиливающейся кашель, потливость по ночам, мокроту. Он все это "замечал" и раньше, но думал, что пройдет... Я послушал его легкие и "нашел" под правой ключицей амфорическое дыхание, перкуссия дала тимпанический звук. Написал подозрение на туберкулез легких, каверну под правой ключицей, назначил покой, исследование мокроты на БК (бактерии Коха), рентгеноскопию легких. При очередном посещении рентгеновского отделения рассказал польскому коллеге о неожиданном открытии туберкулеза у человека, который был за хирургом Иващенко по поводу перелома локтевой кости. Когда перелом вылечили, и мы думали, что полевая жандармерия возьмет его от нас, возникло новое осложнение. Если вы подтвердите мой предварительный диагноз, то удастся его задержать, уж очень жалко парня. Выслушав меня внимательно, наш друг-рентгенолог, обещал тщательно осмотреть, а если понадобится, то найти пленку для рентгенографии легких Нурмака. По окончании рентгеноскопии наших больных, он вышел в коридор и объяснил немцу-конвоиру, что нужно подождать, пока он сделает снимок. Я и Нурмак были приглашены в кабинет, врач сделал снимок легких, и мы вернулись в лазарет. Через три дня, когда мы привели новую группу больных, рентгенолог вручил мне рентгенограмму Нурмака, на которой действительно была видна большая каверна под ключицей! Но самое удивительное было то, что и клиническая лаборатория обнаружила БК в мокроте Нурмака! Я не сомневался, что это была работа нашего друга - рентгенолога.
Как мы и ожидали, через несколько дней явился к нам долговязый, странный немец из полевой жандармерии и обратился, как обычно, к Иващенко с вопросом: "Как Нурмак?". Тот ответил - "гут!", но тут же, показав на свою грудную клетку, добавил: "туберкулез!" и объяснил, что теперь веду Нурмака я. Немец из полевой жандармерии удивился, стал расспрашивать, когда был выявлен туберкулез, долго ли он будет еще болеть и т.д. Я объяснил, что он болеет давно, но мы об этом не знали. Что касается продолжительности болезни, то сказать об этом в настоящее время невозможно. При этом я подчеркнул, что у Нурмака туберкулез открытый, он опасен для окружающих, поэтому пока его надо держать в нашем отделении. Выслушав меня, представитель полевой жандармерии ушел. Мы ждали в ближайшие недели решения: оставят ли Нурмака на дальнейшее лечение. Ответа не было, но, по-видимому, они согласились, так как перестали ходить, но надолго ли? Мы этого не знали.
Тем временем мы готовили побег из этого лазарета. План был такой: Блышинская обещала подготовить 16 паспортов на варшавян, когда они будут получены, мы должны были просить немцев сопровождать нас на санобработку в душ, который находился буквально рядом с проходной будкой, где будет дежурить подпольщик (или подкупленный), который пропустит всех 16 человек на улицу. Здесь нас будет ждать крытая грузовая машина (у немцев почти все грузовые машины были крытыми), шофер которой должен быть из подпольной организации, но в немецкой военной форме. В душевой мы должны были войти внутрь, в то время как немец-конвоир, как обычно, ожидает купающихся в преддушевой. В это время 2-3 чел. выйдут в преддушевую, неожиданно оглушат его чем-нибудь ударом по голове, обезоружат, и все быстро пойдут на проходную, где будет ждать машина, которая увезет нас в подпольную организацию, где мы будем получать соответствующие задания.
Но этому плану не суждено было осуществиться. Совершенно неожиданно для нас, как-то утром перед лазаретом одновременно появилось несколько высоких грузопассажирских автомашин. Немцы внезапно вбежали с криками "лоз, лоз!", что означало: "выходите, выходите!". Двое из немцев, которым была поручена эвакуация лазарета, потребовали от нас организовать эвакуацию больных. Куда? Они не сказали. Один из немцев пошел в хирургическое отделение с Иващенко и Кадыровым, а другой со мной прошел в туберкулезное отделение. Было решено сначала вывести во двор всех ходячих больных, которых более 200. С немцами (я с фельдфебелем) мы продолжили обход больных. Я показывал больных, которых надо вынести на носилках, а также несколько нетранспортабельных. Когда мы проходили мимо операционной, на несколько минут фельдфебель вышел во двор, а украдкой следивший за нами Нурмак, открыв дверь, втолкнул меня в операционную и выпалил: "Дорогой доктор, разрешите мне проститься с Вами, я иду под проволоку, иначе мне нельзя, полевая жандармерия не выпустит меня. Нас двоих ждут во дворе польские женщины". Сказав это, он обнялся со мной, поцеловал и выскочил. Его сообщение ошеломило меня, но решение Нурмака я считал правильным. Да и сам я ушел бы с ним, если бы немец не ходил по моим пятам.
Тем временем вернулся фельдфебель, мы закончили сортировку больных и вышли во двор. Я все время с трепетом ждал, как удастся Нурмаку преодолеть проволоку. Немцы построили всех ходячих больных. Один из офицеров, который не участвовал в сортировке больных, подал команду "Ахтунг", то есть, "Смирно!". Он собирался что-то сказать нам, как вдруг грянул выстрел. Кто-то из задних рядов крикнул: "Нурмака убили!" Я был потрясен этой страшной вестью. В голове у меня мелькнуло: неужели убит этот стройный, красивый, умный, добрый и преданный Родине парень, которого все мы любили, как родного, близкого человека?! В это же время мы увидели, как с задней части дома вели бледного, как мел, Нурмака, которого бил прикладом винтовки сопровождавший его часовой. В то время как часовой вел Нурмака к собравшимся к эвакуации военнопленным, унтер-офицер, начальник нашей охраны подбежал к часовому. "Почему стрелял?" - спросил он его, - на что тот отвечал: "А как не стрелять, он же выходил уже под проволоку!" Часовой не знал, что товарищ Нурмака успел пройти под проволоку, когда он, не спеша, обходил дом, в котором помещался наш лазарет. Но унтер-офицер не успокаивался: "Может, он не хотел бежать, а выходил за проволоку, чтобы зайти в хлебный магазин, купить хлеб?" Конечно, было слишком наивным подумать, что, рискуя жизнью, кто-то резал проволоку лагеря, чтобы сходить в магазин за хлебом! Было ясно: охрана, привыкшая к нам, не хотела расправы с нами, как это случилось бы почти в любом немецком лагере. Новые конвоиры, которым было поручено сопровождать нас, еще не могли распоряжаться, поскольку нас еще не сдали им. Офицер, речь которого была прервана неожиданным ЧП, вновь вышел на середину и сказал:
- Ваш лазарет эвакуируется в два адреса. Если в пути будут попытки к бегству, мы применим оружие и, прежде всего, расстреляем вашего врача!
Такое обращение уже было похоже на то, какое мы встречали в любом лагере, и мы верили в это. Мне было очень жаль Нурмака, и я хотел, чтобы он поехал с нашей группой. Но он возразил: " Слышали, что сказал ответственный за эвакуацию офицер? Я все равно буду бежать в пути, не вижу иного выхода, полевая жандармерия не оставит меня в покое, а раз так, то лучше я поеду с врачом Кадыровым, лучше пусть расстреляют его, чем вас!", - заключил он, выразив этим свой гнев на Кадырова за несоветские высказывания. Наконец, закончили разделение наших больных и персонал на две части. С первой вывезли туберкулезное отделение, а с другой - хирургическое, с которым отправились врачи Иващенко и Кадыров, а с ними и Нурмак.
Мне очень хотелось разыскать после войны Нурмака, но ничего из этого не получилось. Как я уже говорил, Иващенко был моим гостем после войны, а судьбу Кадырова я также не узнал.
Агнаев и "неудачный" легионер
Дни наши чередовались, похожие один на другой. Однажды, когда санитар Иван повел группу больных на санобработку, в душ у проходной будки, его встретил какой-то врач-легионер, который, увидев советских военнопленных, подошел и спросил: "А кто у Вас врачи? Откуда они?" Иван стал перечислять наши фамилии. Тогда этот врач-легионер в немецкой форме спрашивает: "Акопов, говорите, а он не из Краснодара?" Иван отвечает: "Да, он из Краснодара!" - "Передайте ему, что вы встретили врача Агнаева, что завтра я зайду к вам".
С Агнаевым я учился в институте в одной группе. Он был беспартийным, мало участвовал в общественной работе, учился с трудом, на подсказках. Для его характеристики как студента приведу один пример. Наша группа проходила топографическую анатомию. Занятия вел доцент Юргилевич, весьма эрудированный преподаватель, в совершенстве владеющий топографической анатомией. Он стал опрашивать Агнаева, тот встал и довольно четко отвечал на вопросы преподавателя, но за его спиной сидела девушка-отличница, которая готовила с ним уроки и тихо подсказывала Агнаеву. Это заметил Юргилевич и, подозвав Агнаева к трупу, задал вопрос: "Покажите, пожалуйста, пупартову связку". Агнаев потерял дар речи, пристально посмотрел на девушку, а та, с которой он зубрил, где проходит пупартова связка, была возмущена им, а потому, подняв указательный палец к виску, сделала вращательное движение, мол, "соображать надо!". Но Агнаев воспринял это указание буквально и величественным жестом показал место прохождения пупартовой связки... в черепе, в области виска, вместо того, чтобы показать в области паха! Взрыв смеха охватил всех нас, включая и пожилого преподавателя Юргилевича. Мы долго не могли успокоиться, в то время как Агнаев удивленно смотрел то на нас, то на девушку-подсказчицу, то на преподавателя. Несмотря на сказанное, Агнаев все же был неплохим человеком. И вот теперь судьба привела его в фашистский плен и в фашистский легион! Я, естественно, стал беспокоиться. Если бы это было на воле, я бы скрылся, уклоняясь от этой встречи, которая теперь может оказаться для меня опасной: он отлично знает всю мою активную деятельность как секретаря партколлектива Кубанского мединститута, как члена Краснодарского горкома, как депутата горсовета, как преподавателя кафедры философии и т. д. Если все это он перечислит немцам, со мной будет покончено! Как быть? Не сумев ничего придумать, я ждал следующего дня с большой тревогой.
Следующий день наступил. Я сидел у окна, смотрел на калитку, ведущую в наш лазарет, как вдруг увидел Агнаева в...немецкой форме! Не знаю, что делать, как быть? Решил пройти в свое туберкулезное отделение, рассчитывая на то, что, если Агнаев станет на нечестный путь, начнет со мной говорить в тоне "разоблачения" меня перед немцами как коммуниста, то об этом узнают более чем сотни моих больных. Пусть уж тогда это будет на виду у них! Агнаев, не найдя меня в комнате врачей, стал искать в отделении, обнаружив меня за работой. Но он был не один. С ним был еще один во френче венгерской армии (в то время Венгрия была на стороне фашистской Германии). Агнаев весело поздоровался со мной и спрашивает:
- А что у тебя нет другого места для разговора? - Я ответил, что нет. Тогда он начал тихо, чтобы не слышали больные на близко находящихся койках. Но начал больше чем странно:
-- Скажи Акопов, ты немец? - Я молчал, он повторил свой вопрос несколько раз. Его настойчивость вывела меня с терпения:
-- Вы спрашиваете, немец ли я? Но это видно по нашим формам: я в форме нашей армии, а в немецкой форме вы, - высказал я свое возмущение, решив: будь что будет! Агнаев знает меня хорошо, а скрыться мне негде!
Агнаев в свою очередь рассердился, схватив изображение орла, на левой стороне грудной клетки, он выпалил:
-- Не смотри ты на эту дрянь! Я не им служу, как ты думаешь! Ты ведь знаешь: кем был я у себя в Краснодаре? Никем! Но я Родину не продам! Недавно одетые в форму легионеров, вооруженные винтовками и пулеметами ушли к партизанам. Но у нас нет такого организатора, как ты. Если бы ты пришел к нам, мы бы не такие дела сделали! Видя мое смущение присутствием сопровождавшего, Агнаев сказал, что это их комиссар, чтобы я не стеснялся его присутствия. - "Я и здесь не без дела сижу", - ответил я Агнаеву.
Он стал расспрашивать, чем же мы занимаемся здесь. Но когда я сказал, что лечим своих воинов, попавших в немецкий плен, он ответил мне, что надо не этим заниматься, а воевать... Затем, узнав, что мы связаны с богатой дамой (имелась ввиду Блышинская), он очень заинтересовался, просил настойчиво сказать, кто она и что делает для нас, но я наотрез отказался. В заключение Агнаев сказал, что он доложит подпольному комитету в отношении меня, обещал доставлять подпольную "Правду" и т. д. С этим наши "гости" удалились, оставив мне 50 злотых и кусок отваренной говядины с килограмм весом. Я усомнился в возможности в легионе вооружаться и переходить к партизанам. Никаких источников, подтверждающих такую возможность, и рекомендаций у нас не было. Агнаев еще раз появился у нас, сообщил, что подпольный комитет якобы постановил предложить мне вступить в легион, чтобы заниматься политической подпольной работой среди легионеров, но я не мог признать неизвестный мне "комитет". Если бы я имел такое задание от авторитетных инстанций нашей Красной Армии или ЦК ВКП(б), то, конечно, я мог бы пойти на такой опасный, но, возможно, и весьма полезный путь. Верить же на слово Агнаеву я не мог. Видно, и он не мог часто бывать у нас. Затем, в связи с неожиданной ликвидацией лазарета, я его больше не видел.
То, что среди насильственно завербованных в разные легионы (армянский, украинский, грузинский, русский, среднеазиатский, белорусский и т. д.) велась политическая работа со стороны подпольщиков - коммунистов и политработников, - я знал из многих источников. Так, весной или летом 1942 г. в наше туберкулезное отделение Варшавского лазарета для советских военнопленных подбросили парня в немецкой военной форме. Это был первый и последний случай, когда рядом с советскими военнопленными на койке находился человек в немецкой форме. Естественно, это нам не понравилось, но мы были "гефангены" (пленные), нам не дано было выбирать. И все же мы не смогли скрыть свое негативное отношение к нему. Три дня подряд на обходах я не подходил к его койке, а на четвертый, видя, что я вновь обхожу его, он расплакался и на армянском языке стал объясняться: "Я знаю, доктор. Вы все игнорируете меня потому, что я в немецкой форме. А спросили меня, как я оказался в этой форме?" Рассказывал он все это сквозь слезы, временами всхлипывая. Я стал успокаивать его, но он успокоился лишь тогда, когда получил разрешение рассказать, как он стал носить немецкую форму. Не ручаюсь за точность, а также за правдивость высказываний этого "неудачливого" легионера, попробую восстановить его рассказ.
Шли тяжелые бои в Крыму, точнее в Керчи, куда прибыла армянская дивизия, но успеха не имела. Она была окружена и в основном захвачена в плен. Однако немцы отнеслись к ним "по-человечески": повезли куда-то в тыл в пассажирских вагонах. Когда прибыли на место, их повели на санобработку. Когда скупались и вышли одеваться, ни одной формы Красной Армии уже не было. Естественно, голыми выйти из бани они не могли. После санобработки, уже в немецкой форме, их разместили в казармах, затем стали обучать немецкому оружию и тактике, подготовили к ведению войны и вновь бросили на фронт, теперь уже против своих. Но коммунисты и политработники тоже не дремали, вели подпольную работу, разумеется, с большой осторожностью, не вызывающей подозрения у немцев. Когда, по мнению немецкого командования, этот армянский легион, состоящий из трех батальонов, был готов к вступлению в боевые действия, их направили на какой-то участок фронта. Руководство батальонами в строжайшей тайне от немцев послали парламентариев к своим, чтобы предупредить о желании всех трех армянских батальонов перейти к передовым войскам Красной Армии этого района. Переговоры с командованием советских войск прошли успешно, батальоны легионеров симулировали наступление, безостановочно перешли линию фронта и присоединились к частям Красной Армии. Но это удалось лишь двум батальонам, третий батальон был сразу отрезан артиллерийским огнем немцев, а затем окружен, обезоружен и конвоирован в тыл - в Варшаву. Весь батальон был помещен в лагерь советских военнопленных, а этот "неудачный" легионер, как больной, был доставлен в наш лазарет. После рассказа о том, как он надел "немецкую форму", к нему стали относиться мягче. Я предложил ему пересказать эту историю на русском языке своим соседям по койке.
Мне известен и другой случай насильственного включения военнопленных в национальные легионы. На территории польской больницы, где находился наш Варшавский лазарет советских военнопленных, жили бывшие военнопленные, которых немцы переодели в свою форму. Среди них находился очень серьезный московский врач - доцент Османян (кажется, он был учеником Ланга). Он как-то зашел в наш лазарет, познакомился со мной, вел доверительные беседы, рассказывал, как сильно тяготит его состояние, в котором он оказался, сообщил, что ищет пути бежать из этого проклятого легиона, в который он никогда не стремился. Он рассказал о подпольной работе, которую они ведут там, но сказал, что все же пока нет выхода из этого положения. Поляки, видя их в немецкой форме, не оказывают доверия, боятся их прятать, тем более, вести в лес, к партизанам. У Агнаева и его товарищей положение было другим: они yжe были полноправными легионерами, были вооружены, имели свободу передвижения и т.д. Однажды доктор Османян зашел сильно удрученный. Оказывается, немцы предложили им принять присягу... Эта процедура заключалась в прохождении под саблями. Он спрашивал совета, как ему быть: если откажется пройти под саблями, то немцы уничтожат его, если же пройдет, то это может быть расценено как измена своей присяге. Я ему рассказал, что говорил мне Агнаев относительно отправки целой машины вооруженных людей в лес, к партизанам. Можно ли доверить откровенную беседу с Агнаевым, я не стал ручаться. Кстати сказать, в начале 60-х годов, я прочитал какую-то заметку Агнаева в "Медицинской газете", но адрес его и должность указывали, что он продолжает оставаться в проверочных лагерях... Позже, в Майкопе, я встретил врача Люсеис (жену полковника КГБ или НКВД), с которой мы учились в одной группе мединститута. Я собирался установить более тесную связь с Агнаевым, но Люсеис сказала, что Агнаев умер, а в 70-х годах умерла и Люсеис. Что случилось с Османяном? Какое он принял решение, остался ли живым и где теперь? Этого я не знаю. Могу лишь сказать, что это был весьма высоконравственный человек, преданный Родине, и квалифицированный врач и ученый. Но ему тогда было около 60 лет. Поэтому вряд ли теперь, спустя 35 лет, он жив.
Я счастлив, что все время пребывания в плену мне удалось остаться незапятнанным, удалось увильнуть от множества попыток вовлечь меня в легион, о чем скажу позже, но, зная всю обстановку фашистского плена, не могу считать всех легионеров предателями. Я всегда придерживался того мнения, что о человеке нужно судить по его делам. Спустя много времени, я встретил мои мысли в литературе, например, в книге Петра Вершигора "Люди с чистой совестью", где сказано, что о людях нужно судить не потому, где они были, а что они делали. В Великую Отечественную войну, в силу исключительно сложных обстоятельств, не сотни тысяч, а миллионы людей оказались в плену у врага или в тылу не по своей воле, а вопреки ее, в силу создавшейся ситуации...
Чем лучше шли дела у немцев на фронте, тем больше они бесновались, требовали беспрекословной рабской подчиненности всех народов, в том числе оккупированной Польши и лагерей военнопленных, особенно советских. В Варшаве устраивались так называемые "лапанки" или облавы, где ловили мирных граждан и отправляли в "фатерланд" в качестве рабов, или пополняли тюрьмы заложниками. В первое время за убийство одного немецкого солдата расстреливали десять, а затем сто заложников! Если люди, вышедшие из дому, не возвращались домой, то это означало, что они попали в "лапанки". Приспосабливаясь к жестоким условиям оккупации, заметив "лапанку", в том или ином районе Варшавы люди звонили своим на работу, чтобы те не возвращались домой. Это было настолько эффективно, что начиная "лапанку", немцы выключали телефоны. В ответ на это поляки стали ориентироваться по работе телефонной сети: как только телефоны не работают, ходить по улицам нельзя, идет "лапанка"!
Жестокости фашистских оккупантов не только не смягчали гнев польского народа, а наоборот, усиливали его. Народные мстители работали смело и точно: идет трамвай, если наверху, то рядом с указателем маршрута красуется кольцо, то это "Hyp фюр дойч", тогда на рельсы укладывали замаскированную взрывчатку, и вагон сходил с рельсов, нередко приводя к жертвам среди представителей "высшей расы". На лучших магазинах, театрах и кинотеатрах висело объявление: "Только для немцев!". Это предупреждение строго соблюдалось, но как только в зале гасился свет, в дверь летела граната, а кто бросил? Пойди, поймай!
Особенно гневен был народ в отношении к фольксдойчам. Так, например, один из таких прислужников немцев, бывший поляк, который, вспомнив свою бабушку, стал писаться немцем, а потому выдвинулся на должность начальника "Арбайтсамта" - биржи труда и пришелся немцам по душам. Подпольный суд приговарил его к смертной казне, исполнение поручили двум подпольщикам: один остался на первом этаже, другой быстро поднялся на второй этаж и с деловым видом спрашивает у секретаря: "У себя начальник, не занят?" Получив положительный ответ, влетает в кабинет и подает начальнику приговор подпольного народного суда. Тот читает, бледнеет, хватается за свой револьвер, но в этот момент народный мститель нажимает на спусковой крючок и фольксдойч - изменник родины падает, а исполнивший приговор выбегает из кабинета, бежит среди вооруженных, но ошеломленных сотрудников арбайтсамта и скрывается среди прохожих! В то время таких примеров народного террора в отношении изменников в Польше было много, но немцы ничего не могли сделать, кроме расстрела ни в чем неповинных, случайных (а иногда и специально подобранных!) заложников.
Январские битвы за Сталинград, выдающиеся подвиги частей Красной Армии сбили спесь у фашистских захватчиков, их голос стал звучать тихо, почти мирно, а когда 2 февраля на весь мир прозвучало сообщение о полном разгроме немецко-фашистских войск в Сталинграде, о пленении маршала Паулюса, немцы объявили трехдневный национальный траур, стали "покладистые", перестали орать "Зиг-Зиг", то есть "Победа-победа"! Зато ликовали наши военнопленные, видя в этом перелом в Великой Отечественной войне и близость Победы.
Однако наша подпольная работа продолжалась, мы указывали товарищам об опасности бахвальства и о необходимости проявлять осторожность и сохранять бдительность. Однако вся наша работа в Варшавском лазарете для советских военнопленных, как было сказано выше, прервалась внезапно.
И.Э.Акопов
Все так и было...
http://samlib.ru/a/akopow_w_a/memuar_akopov.shtml
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| Саня | Дата: Среда, 15 Июня 2016, 08.34.46 | Сообщение # 4 |
|
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Присутствует
| Начальнику Одесского Военного Округа
Маршалу Советского Союза
Г.К.Жукову
От Протоирея Серафима Баторевича
http://www.obd-memorial.ru/html/info.htm?id=78340034&page=4
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| valeriy2928 | Дата: Среда, 15 Июня 2016, 08.34.46 | Сообщение # 5 |
Группа: Поиск
Сообщений: 36
Статус: Отсутствует
| Здравствуйте !
Я розыскиваю своего родственника Кибенко Ивана Прокопивича 1914 года рождения, уроженца села Тучное Белопольского района, Сумской области Украины, являющегося моим дедом по линии отца.
Мой дед Кибенко Иван Прокопович был призван в Красную Армию в июне 1941 года Ульяновским РВК Белопольского района Сумской области, являлся телефонистом 789 стрелкового полка и пропал без вести 20 октября 1941 года, умер 15.04.1942 (предположительно воспаление легких) и похоронен первоначально на "кладбище Героев" Повонзски (Варшава , Польша). В 1990 году его прах был эксгумирован вместе с 2566 немецкими солдатами погибших во время второй мировой войны и перезахоронен на кладбище Йохимов могилы (Болимув, Польша). По мнению доктора Александра Харитонова ("Саксонские мемориалы") мой родственник сотрудничал с немецкими властями (вероятно был легионером из числа Хиви) так как в извещении о смерти и в лазаретной карте отсутствует номер лагеря и номер воинского формирования, кроме того место его захоронения подтверждает данное предположение.
http://www.obd-memorial.ru/html/info.htm?id=301061762
http://www.obd-memorial.ru/html/info.htm?id=78452349
http://www.obd-memorial.ru/html/info.htm?id=71686018
http://www.volksbund.de/index.p....4bb801c
При более детальном изучении формуляра извещения о захоронении просматривается надпись "VI 11 K.g." в графе Erkennungsmarke. По моим предположениям она была нанесена ранее чем надпись "вх. 23885/42" (архивная надпись министерства обороны СССР) и является номером воинского жетона. Возможно это номер лагеря?
Прошу помощи в идентификации извещения о смерти всю имеющуюся( , место и обстоятельства пленения, протоколы допросов при склонении к сотрудничеству, место службы и звание, протоколы эксгумации ) либо указать направление дальнейшего поиска (архивы, форумы, сайты, сообщества).
Заранее благодарен, Кибенко Валерий Николаевич
|
| |
| |
| Саня | Дата: Среда, 15 Июня 2016, 08.34.56 | Сообщение # 6 |
|
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Присутствует
| При сем препровождаю метрическую книгу русского Православного прихода св.Марии Магдалины в городе Варшаве , о военнопленных умерших в Варшавском Уяздовском госпитале и немецких военных лагерях за 1942 и 1943 годы.
http://www.obd-memorial.ru/html/info.htm?id=78340034&page=3
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| Саня | Дата: Среда, 15 Июня 2016, 08.35.06 | Сообщение # 7 |
|
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Присутствует
| Фамилия Артамонов
Имя Иван
Отчество Феодорович
Дата рождения/Возраст __.__.1918 (__.__.1917)
Место рождения Чувашская АССР, Порецкий р-н, с. Анастасово
Судьба погиб в плену
Дата смерти 13.02.1942
Место захоронения Польша, Варшавское воеводство, г. Варшава
Название источника информации ЦАМО
Номер фонда источника информации 58
Номер описи источника информации 977521
Номер дела источника информации 1398
Фамилия Шумилов
Имя Иван
Отчество Арсеньевич
Дата рождения/Возраст __.__.1921 (__.__.1920)
Место рождения Ярославская обл., Парфеньевский р-н, д. Колма
Судьба погиб в плену
Дата смерти 13.02.1942
Место захоронения Польша, Варшавское воеводство, г. Варшава
Название источника информации ЦАМО
Номер фонда источника информации 58
Номер описи источника информации 977521
Номер дела источника информации 1398
Фамилия Князев
Имя Илья
Отчество Прокофьевич
Дата рождения/Возраст __.__.1913 (__.__.1912)
Место рождения Саратовская обл., Лысогорский р-н, с. Федоровка
Судьба погиб в плену
Дата смерти 15.02.1942
Место захоронения Польша, Варшавское воеводство, г. Варшава
Название источника информации ЦАМО
Номер фонда источника информации 58
Номер описи источника информации 977521
Номер дела источника информации 1398
http://www.obd-memorial.ru/memoria....008.jpg
Похоронены на Повозновском военном кладбище
Воинское кладбище Пово́нзки или Воинское Пово́нзки (польск. Cmentarz Wojskowy na Powązkach, Powązki Wojskowe) — известное кладбище в Варшаве, на местности городского района Повонзки (ул. Повонзковска(я), 43/45), основано в 1912
http://ru.wikipedia.org/wiki/Воинское_Повонзки
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| valeriy2928 | Дата: Среда, 15 Июня 2016, 08.35.06 | Сообщение # 8 |
|
Группа: Поиск
Сообщений: 36
Статус: Отсутствует
| спасибо за ответ! В обд по данному донесению №18941 там где и дед -именные списки сов военнослужащих умерших и погибших в Германии. Бегло просмотрел:так там и женщины и дети есть ( младенцы 8 дней ) и захоронены и на кладбищах героев и на военных кладбищах и на гражданских по всей европе- они тоже как сотрудничавшие с немцами выходят? а вообще можно копнуть поглубже? по лазарету? или не реально ? VI 11 K.g- что за запись такая ? жетон или лагерь?
|
| |
| |
| Саня | Дата: Среда, 15 Июня 2016, 08.35.16 | Сообщение # 9 |
|
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Присутствует
| Фамилия Бутузов
Имя Николай
Отчество Васильевич
Дата рождения/Возраст __.__.1913 (__.__.1912)
Место рождения Калининская обл., Конаковский р-н, д. Завратово
Судьба погиб в плену
Дата смерти 16.02.1942
Место захоронения Польша, Варшавское воеводство, г. Варшава
Название источника информации ЦАМО
Номер фонда источника информации 58
Номер описи источника информации 977521
Номер дела источника информации 1398
Фамилия Быбченко
Имя Петр
Отчество Трофимович
Дата рождения/Возраст __.__.1921 (__.__.1920)
Место рождения Новосибирская обл., Коченевский р-н, с. Черновка
Судьба погиб в плену
Последнее место службы 225 АП
Воинское звание рядовой
Дата смерти 22.02.1942
Место захоронения Польша, Варшавское воеводство, г. Варшава
Название источника информации ЦАМО
Номер фонда источника информации 58
Номер описи источника информации 977521
Номер дела источника информации 1398
Фамилия Ковалевский
Имя Елисей
Отчество Романович
Дата рождения/Возраст __.__.1916 (__.__.1915)
Место рождения Белорусская ССР, Могилевская обл., Шкловский р-н, с. Малая Лосица
Судьба погиб в плену
Последнее место службы 169 ПП
Воинское звание рядовой
Дата смерти 23.02.1942
Место захоронения Польша, Варшавское воеводство, г. Варшава
Название источника информации ЦАМО
Номер фонда источника информации 58
Номер описи источника информации 977521
Номер дела источника информации 1398
http://www.obd-memorial.ru/html/info.htm?id=78340047
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| Саня | Дата: Среда, 15 Июня 2016, 08.35.16 | Сообщение # 10 |
|
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Присутствует
| valeriy2928,
На гражданских кладбищах выделялись участки для героев,это про такие участки идет разговор.
Про сотрудничество мы вам ничего не писали,только констатация факта захоронения на кладбище героев из перевода с лазаретной карточки окружного лазарета VII в Варшаве.
Он может в том лазарете санитаром работал.Нет конкретного ничего в документах по его плену.
Цитата valeriy2928 (  ) именные списки сов военнослужащих умерших и погибших в Германии. Бегло просмотрел:так там и женщины и дети есть ( младенцы 8 дней
Это списки погибших на всех территориях и пленных и остарбайтеров.
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| Саня | Дата: Среда, 15 Июня 2016, 08.35.26 | Сообщение # 11 |
|
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Присутствует
| Фамилия Григорьев
Имя Василий
Отчество Павлович
Дата рождения/Возраст __.__.1921 (__.__.1920)
Место рождения г. Алатырь
Судьба погиб в плену
Последнее место службы 124 гауб. АП
Воинское звание рядовой
Дата смерти 25.02.1942
Место захоронения Польша, Варшавское воеводство, г. Варшава
Название источника информации ЦАМО
Номер фонда источника информации 58
Номер описи источника информации 977521
Номер дела источника информации 1398
Фамилия Кузнецов
Имя Василий
Отчество Сергеевич
Дата рождения/Возраст __.__.1922 (__.__.1921)
Место рождения Московская обл., г. Москва
Судьба погиб в плену
Воинское звание рядовой
Дата смерти 01.03.1942
Место захоронения Польша, Варшавское воеводство, г. Варшава
Название источника информации ЦАМО
Номер фонда источника информации 58
Номер описи источника информации 977521
Номер дела источника информации 1398
Фамилия Иваненко
Имя Трофим
Отчество Самуилович
Дата рождения/Возраст __.__.1917 (__.__.1916)
Место рождения Белорусская ССР, Могилевская обл., Костюковичский р-н, с. Киселевка
Судьба погиб в плену
Последнее место службы 94 сан. бат.
Воинское звание рядовой
Дата смерти 09.03.1942
Место захоронения Польша, Варшавское воеводство, г. Варшава
Название источника информации ЦАМО
Номер фонда источника информации 58
Номер описи источника информации 977521
Номер дела источника информации 1398
http://www.obd-memorial.ru/html/info.htm?id=78340051
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| Геннадий | Дата: Среда, 15 Июня 2016, 08.35.26 | Сообщение # 12 |
Группа: Модератор
Сообщений: 26526
Статус: Отсутствует
| Цитата valeriy2928 ( ) VI 11 K.g- что за запись такая ? жетон или лагерь?
Нет никакой уверенности, что там именно так написано.
Как вариант - VI 1 K I (Kibenko Iwan).
С уважением,
Геннадий
Буду благодарен за информацию о побегах советских военнопленных
Suche alles über Fluchtversuche von russischen Kriegsgefangenen.
|
| |
| |
| Саня | Дата: Среда, 15 Июня 2016, 08.35.36 | Сообщение # 13 |
|
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Присутствует
| Фамилия Лофер
Имя Анатолий
Отчество Александрович
Дата рождения/Возраст __.__.1922 (__.__.1921)
Судьба погиб в плену
Воинское звание рядовой
Дата смерти 21.03.1942
Место захоронения Польша, Варшавское воеводство, г. Варшава
Название источника информации ЦАМО
Номер фонда источника информации 58
Номер описи источника информации 977521
Номер дела источника информации 1398
Фамилия Трухонин
Имя Иван
Отчество Ильич
Дата рождения/Возраст __.__.1900 (__.__.1899)
Место рождения г. Бугуруслан
Судьба погиб в плену
Воинское звание рядовой
Дата смерти 29.03.1942
Место захоронения Польша, Варшавское воеводство, г. Варшава
Название источника информации ЦАМО
Номер фонда источника информации 58
Номер описи источника информации 977521
Номер дела источника информации 1398
Фамилия Авакьян
Имя Андроник
Отчество Бахшиевич
Дата рождения/Возраст __.__.1917 (__.__.1916)
Место рождения Армянская ССР, Сисианский р-н, с. Алкент
Судьба погиб в плену
Воинское звание сержант
Дата смерти 07.04.1942
Место захоронения Польша, Варшавское воеводство, г. Варшава
Название источника информации ЦАМО
Номер фонда источника информации 58
Номер описи источника информации 977521
Номер дела источника информации 1398
Фамилия Белявский
Имя Эльдар
Отчество Романович
Дата рождения/Возраст __.__.1912 (__.__.1911)
Место рождения Орловская обл., Клинцовский р-н, д. Авсеенкова
Судьба погиб в плену
Воинское звание рядовой
Дата смерти 07.04.1942
Место захоронения Польша, Варшавское воеводство, г. Варшава
Название источника информации ЦАМО
Номер фонда источника информации 58
Номер описи источника информации 977521
Номер дела источника информации 1398
http://www.obd-memorial.ru/html/info.htm?id=78340056
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| valeriy2928 | Дата: Среда, 15 Июня 2016, 08.35.36 | Сообщение # 14 |
|
Группа: Поиск
Сообщений: 36
Статус: Отсутствует
| а как зацепиться за лазарет? спрашивал в саксонских мемориалах ответили узнавайте в санкт-петербурге в военно-мед. архиве-запрашивал-ответ отр. Читал на форуме ваши ответы- было там за уничтожениек карточек в ЦАМО в 47-может тоже уничтожили? а по цамо ничего не по советуете?
|
| |
| |
| kichkas | Дата: Среда, 15 Июня 2016, 08.35.46 | Сообщение # 15 |
|
Группа: Поиск
Сообщений: 1
Статус: Отсутствует
| В своей докладной записке от 28.12.1946г. Протоирей Серафим Баторевич пишет: «Заканчивая свой доклад , питаю надежду, что мой скромный труд поможет многим матерям, отцам, женам и детям узнать правду, горькую участь своих близких-родных …»
По всей видимости, метрические книги легли на полки архива.
Спустя более 20 лет составленные им списки матушка Таисия Ануфриевна Баторевич пытается через 354 Окружной военный госпиталь г. Свердловска использовать для поисков родственников воинов.
http://www.obd-memorial.ru/html/info.htm?id=66874252&page=72
На последнем листе списка работником отдела учета персональных потерь сержантов и солдат Советской Армии сдалана запись о внесении необходимых дополнений в учетные карточки, которая датирована 30.11.1970г.
http://www.obd-memorial.ru/html/info.htm?id=66874252&page=92
Сообщение отредактировал kichkas - Четверг, 30 Января 2014, 23.41.08 |
| |
| |
| Геннадий | Дата: Среда, 15 Июня 2016, 08.35.46 | Сообщение # 16 |
|
Группа: Модератор
Сообщений: 26526
Статус: Отсутствует
| Цитата valeriy2928 ( ) спрашивал в саксонских мемориалах ответили узнавайте в санкт-петербурге в военно-мед. архиве
Это саксонцы глупость сморозили - в ВМА данные советских лазаретов.
С уважением,
Геннадий
Буду благодарен за информацию о побегах советских военнопленных
Suche alles über Fluchtversuche von russischen Kriegsgefangenen.
|
| |
| |
| Саня | Дата: Среда, 15 Июня 2016, 08.35.56 | Сообщение # 17 |
|
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Присутствует
| Из Офлаг 73 Беньяминов ,похоронен на кладбище Варшава-Повански
http://www.obd-memorial.ru/html/info.htm?id=79293282
Фамилия Штукин
Имя Василий
Отчество Андреевич
Дата рождения/Возраст 24.12.1924
Место рождения Башкирская АССР
Лагерный номер 29997
Дата пленения 07.07.1942
Место пленения г. Воронеж
Лагерь шталаг 367
Судьба погиб в плену
Воинское звание гражданский
Место захоронения Варшава-Повански, Польша (солдатское кладбище)
Фамилия на латинице Schtukin
Название источника информации ЦАМО
Номер фонда источника информации 58
Номер описи источника информации 977532
Номер дела источника информации 98
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| Геннадий | Дата: Среда, 15 Июня 2016, 08.36.06 | Сообщение # 18 |
|
Группа: Модератор
Сообщений: 26526
Статус: Отсутствует
| Цитата valeriy2928 ( ) а как зацепиться за лазарет?
А Deutsche Dienststelle (WASt) запрашивали?
http://www.dd-wast.de/
С уважением,
Геннадий
Буду благодарен за информацию о побегах советских военнопленных
Suche alles über Fluchtversuche von russischen Kriegsgefangenen.
|
| |
| |
| Саня | Дата: Среда, 15 Июня 2016, 08.36.16 | Сообщение # 19 |
|
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Присутствует
| Свидетельство о смерти у захороненного на кладбище Варшава-Повански
Фамилия Ховрин
Имя Андрей
Отчество Степанович
Дата рождения/Возраст 10.08.1900
Место рождения Красноярский край, Белоозерка
Судьба Погиб в плену
Дата смерти 02.06.1944
Место захоронения Варшава-Повански (солдатское кладбище)
Фамилия на латинице Chowrin
Название источника информации ЦАМО
Номер фонда источника информации 58
Номер описи источника информации 977528
Номер дела источника информации 43
http://www.obd-memorial.ru/html/info.htm?id=301117564
Freiwilliger - доброволец.
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| Саня | Дата: Среда, 15 Июня 2016, 08.36.26 | Сообщение # 20 |
|
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Присутствует
| Фамилия Гайворонский
Имя Владимир
Отчество
Дата рождения/Возраст __.07.1923
Место рождения Синявская
Судьба Погиб в плену
Дата смерти 22.08.1944
Место захоронения Варшава-Повански (солдатское кладбище)
Фамилия на латинице Gaiworonskij
Название источника информации ЦАМО
Номер фонда источника информации 58
Номер описи источника информации 977528
Номер дела источника информации 43
http://www.obd-memorial.ru/html/info.htm?id=301117049
Легионер
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| valeriy2928 | Дата: Среда, 15 Июня 2016, 08.36.36 | Сообщение # 21 |
|
Группа: Поиск
Сообщений: 36
Статус: Отсутствует
| В ВАСт запрашивал ответ отр. запросил в бундесархив-тоже отр. куда еще можно?
в 1990 останки были эксгумированы и вместе с 2550 нем солдатами перезахоронены на ЙОХИМУВ МОГИЛЫ под Варшавой
Я думаю вряд ли современные немцы перезахороняли бы всех общих чохом -значит стопудово легионер?
Шо скажите за это?
|
| |
| |
| valeriy2928 | Дата: Среда, 15 Июня 2016, 08.36.46 | Сообщение # 22 |
|
Группа: Поиск
Сообщений: 36
Статус: Отсутствует
| перезахоронение проводили немцы- Народный союз германии по уходу за воинскими захоронениями
а по полякам - долго ждать и вообще они горбатого лепят!
|
| |
| |
| Геннадий | Дата: Среда, 15 Июня 2016, 08.36.56 | Сообщение # 23 |
|
Группа: Модератор
Сообщений: 26526
Статус: Отсутствует
| Цитата valeriy2928 ( ) значит стопудово легионер?
Надо прочесть записи в графах Truppenteil и Dienstgrad.
http://www.obd-memorial.ru/html/info.htm?id=301061762&page=2
С уважением,
Геннадий
Буду благодарен за информацию о побегах советских военнопленных
Suche alles über Fluchtversuche von russischen Kriegsgefangenen.
|
| |
| |
| valeriy2928 | Дата: Среда, 15 Июня 2016, 08.37.06 | Сообщение # 24 |
|
Группа: Поиск
Сообщений: 36
Статус: Отсутствует
| пытался -не могу понять то ли викинг то ли украинец- либи U ЛИБО W. Ваше мнение?
и еще вопрос - на извещении и смерти надпись -сигнальная -сигнал о чем ( особисты ставили или переводчики)?
и подчеркнуто либо красным либо зеленым одновременно- что за метки
|
| |
| |
| valeriy2928 | Дата: Среда, 15 Июня 2016, 08.37.16 | Сообщение # 25 |
|
Группа: Поиск
Сообщений: 36
Статус: Отсутствует
| и еще вопросик
сделал запрос в цамо пришла справка: карточка по 789 сп без армии и дивизии
где искать в обд в донесении 23885с нет
запросил уточнение- пришла отписка
возможно есть какие либо доки не оцифрованые или к которым нет доступа?
3 месяца добивался разрешения пользоваться архивом -как украинец
стоит ли ехать в цамо и что искать и где? по фронтам по дивизиям?
откудато же взяли они 789 сп ?
Буду признателен за Ваше мнение как экспертов!
|
| |
| |
| Саня | Дата: Среда, 15 Июня 2016, 08.37.26 | Сообщение # 26 |
|
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Присутствует
| Цитата Геннадий_ ( )
Похоже ,как первое слово в наименовании подразделения у Носкина:
Фамилия Носкин
Имя Андрей
Отчество
Дата рождения/Возраст 15.08.1914
Место рождения Боленская
Судьба Погиб в плену
Дата смерти 21.02.1944
Место захоронения Варшава-Повански (солдатское кладбище)
Фамилия на латинице Noskin
Название источника информации ЦАМО
Номер фонда источника информации 58
Номер описи источника информации 977525
Номер дела источника информации 119
http://www.obd-memorial.ru/html/info.htm?id=300947466
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| Геннадий | Дата: Среда, 15 Июня 2016, 08.37.36 | Сообщение # 27 |
|
Группа: Модератор
Сообщений: 26526
Статус: Отсутствует
| Цитата Саня ( )
Я не вижу, чтобы было написано Schuma - сравни с буквой S в слове "Сумская".
С уважением,
Геннадий
Буду благодарен за информацию о побегах советских военнопленных
Suche alles über Fluchtversuche von russischen Kriegsgefangenen.
|
| |
| |
| Геннадий | Дата: Среда, 15 Июня 2016, 08.37.46 | Сообщение # 28 |
|
Группа: Модератор
Сообщений: 26526
Статус: Отсутствует
| Цитата valeriy2928 ( ) сделал запрос в цамо пришла справка: карточка по 789 сп без армии и дивизии
Видимо, 227 (1ф) стрелковая дивизия.
http://www.obd-memorial.ru/html/info.htm?id=3230527&page=26
С уважением,
Геннадий
Буду благодарен за информацию о побегах советских военнопленных
Suche alles über Fluchtversuche von russischen Kriegsgefangenen.
|
| |
| |
| Геннадий | Дата: Среда, 15 Июня 2016, 08.37.56 | Сообщение # 29 |
|
Группа: Модератор
Сообщений: 26526
Статус: Отсутствует
| Цитата Геннадий_ ( )
По моей просьбе Viktor7 дал такой ответ: во всех трех графах написано одно слово - Keinen.
С уважением,
Геннадий
Буду благодарен за информацию о побегах советских военнопленных
Suche alles über Fluchtversuche von russischen Kriegsgefangenen.
|
| |
| |
| valeriy2928 | Дата: Среда, 15 Июня 2016, 08.38.06 | Сообщение # 30 |
|
Группа: Поиск
Сообщений: 36
Статус: Отсутствует
| это значти неизвестно?
|
| |
| |
