Дата: Пятница, 19 Октября 2018, 23.21.43 | Сообщение # 1
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Отсутствует
Абрамов Всеволод Валентинович Керченская катастрофа 1942 Сайт «Военная литература» militera.lib.ru Издание: Абрамов В. Керченская катастрофа 1942. — М.: Яуза, Эксмо. 2006. Книга на сайте: http://militera.lib.ru/h/abramov_vv/index.html Книга одним файлом: http://militera.lib.ru/h/0/one/abramov_vv.rar Иллюстрации: http://militera.lib.ru/h/abramov_vv/ill.html OCR, правка: Алтын Дополнительная обработка: Hoaxer (hoaxer@mail.ru) Абрамов В. Керченская катастрофа 1942. — М.: Яуза, Эксмо. 2006. — 352 с. — (Сражения ВОВ). Аннотация издательства: 1942 год был одним из самых тяжелых и трагичных за всю войну. Неудачные попытки овладеть стратегической инициативой, предпринятые командованием Красной армии, привели к огромным человеческим жертвам, неоправданным потерям материальных ресурсов. Едва ли не самой катастрофичной в этом плане оказалась Крымская операция. Несогласованные действия командования, недостаточная подготовка операции, незнание противника привели к тому, что переход в контрнаступление обернулся сокрушительным разгромом. Вынужденные отступать из-под Керчи, советские войска оказались в тяжелейшем положении: переправиться на материк успевали далеко не все. Значительное число подразделений осталось в Крыму. Для них крымская катастрофа 1942 года растянулась на долгое время. Убежищем для брошенных частей стали многочисленные крымские каменоломни. Там, под землей, оставался островок советской жизни. И, несмотря на одержанную армией Манштейна победу, война в Крыму продолжалась. Содержание
Дата: Суббота, 20 Октября 2018, 08.34.56 | Сообщение # 2
26.06.1941 - 11.07.2020
Группа: Суперстар
Сообщений: 13745
Статус: Отсутствует
Часть выживших защитников Аджимушкайских каменоломен, в т.ч. Бурмин и Пирогов, прошли затем Владимиро - Волынский лагерь.
....Какова же судьба последних защитников подземного Аджимушкая? Обратимся снова к воспоминаниям Ильясова С. Ф. "В поселке Аджимушкай нас держали до 5 ноября. До этого времени каждого из нас допрашивали, угрожали расстрелять. Фашисты требовали от нас признания, что мы являемся партизанами и что нас оставили в каменоломнях по заданию НКВД, спрашивали о связях с керченским подпольем. А Поважного М. Г., для того, чтобы он в этом сознался, водили даже на расстрел. Но в общем отношение к нам (нас охраняли румыны) было неплохое, нас умеренно кормили, поили, содержались мы в сарае, женщины отдельно. Относительно хорошее отношение к нам было не случайно, нас должны были везти в Симферополь, а длительную дорогу мы вряд ли перенесли бы из-за крайнего истощения. 5 ноября нас повезли на закрытой машине в Симферополь. По дороге умер Левицкий, труп которого оставили, кажется, в Марфовке. По приезде в Симферополь Гаврилюкову, Шевченко и Храмова от нас отделили, все они были очень слабы. Позже мы узнали, что двое последних умерли. В Симферополе нас привезли в румынский штаб корпуса, около нас собралось много румынских офицеров и солдат. Затем вышел главный румынский генерал с другими генералами и высшими офицерами. Он сказал речь, которую нам переводили на русский язык. "Посмотрите на этих людей, они выполняли свой воинский долг до конца, это пример для всех нас. Если бы румынские солдаты и офицеры так хорошо воевали, но Советы мы бы с немецкой армией давно победили' • Такая оценка нас была неожиданна и приятна. Затем генерал заявил, что вынужден передать нас в руки немецкой службы безопасности "СД". В первый день пребывания в тюрьме (это было здание, где до войны было Симферопольское педагогическое училище) Бурмин признался товарищам по камере, что у него сохранился маленький дамский пистолет, ибо при аресте румыны его плохо обыскали. Этот вопрос коллективно обсудили и решили для безопасности заключенных сдать его администрации тюрьмы. Потом начались многочисленные допросы, очные ставки и пр., что входит в общее понятие "следствия". 9 декабря перевели в тюрьму на Севастопольской улице (бывшее здание школы). В этой тюрьме мы содержались тоже вместе, за исключением Парахина и Бурмина, которые были помещены в отдельные камеры на первом этаже. К Прилежаеву, который жил до войны в Симферополе, приходила мать-старушка, ей удалось несколько раз передать нам продукты. Наши девушки содержались в камере напротив. И здесь нас продолжали допрашивать. Особенно издевались фашисты над Парахиным. Его не выпускали на прогулки и даже в туалет, а когда Парахин протествовал, к нему в камеру выпускали голодных овчарок. Числа 23-25 января 1943 г. я в последний раз видел Парахина. На него страшно было смотреть, ибо он был очень истощен, желтый, вся одежда разодрана. По его странным высказываниям я понял, что комиссар лишился рассудка, также считали и другие. 31 января нас отделили и перевели в лагерь для военнопленных. Дрикера от нас отделили еще раньше и, видимо, расстреляли, ибо он не мог скрыть свое еврейское происхождение. [bgcolor=yellow]22 февраля мы были отправлены в лагерь военнопленных города Владимира-Волынского. В этом лагере в середине апреля от тифа умер Желтовский. Сначала 9 марта тифом заболел я и проболел до 14 апреля. С Желтовским мы все время держались вместе, он заболел 20 марта, от болезни у него совершенно атрофировался желудок, были страшные боли, я за ним все время ухаживал, ибо шел на поправку. Он был хорошо одет, и мы что-то обменяли из вещей на питание. Я достал немного крупы и опиума. Ухаживая за ним, я не спал Двое суток. К утру 11 апреля он как-то затих, боли его оставили. Я заснул, а когда проснулся, то Желтовский был уже мертвый. Пришел санитар и сразу же содрал с него жилет. Затем пришли лагерные полицейские из русских и содрали с него кабардиновую одежду. Немцы, боясь заразы, в наше тифозное помещение не заходили. Затем меня из тифозного барака перевели в барак для слабых, где я содержался до 9 мая. В это время я увидел Бурмина, он содержался в блоке, где жили офицеры от майора и выше. Там содержалось и 6-7 генералов. Среди них был Иванов, затем я слышал, что его увезли в Берлин к предателю Власову. А встретились мы с Бурминым так. На кухне баланду распределял Семенов, но он не стал мне ее давать под предлогом, что за меня ее уже получили наши ребята. Я стал доказывать обратное, и Семенов меня ударил черпаком. В этот момент кто-то спросил: "Коля, что с тобой?" Это был Бурмин. Потом он закричал на Семенова и выплеснул на него свою баланду. Подбежали лагерные полицейские, но они знали Бурмина и его побаивались. Семенов нам обоим дал снова по порции. После этого мы с Бурминым встречались почти каждый день. Выглядел он хуже, чем в тюрьме. Был слаб, ходил с палочкой. Как-то ко мне подошел пленный и начал меня агитировать во вла-совскую армию. Я решительно отказался стать предателем. Скоро при встрече Бурмин признался мне, что он специально ко мне подослал человека с целью проверки. Через несколько дней меня, Поважного и Шкоду отправили в лагерь г. Ченстохова в Польше".[/bgcolor] Василий Иванович Колотуша
