| Геннадий | Дата: Суббота, 29 Декабря 2012, 13.53.24 | Сообщение # 1 |
Группа: Модератор
Сообщений: 26523
Статус: Отсутствует
| "СОБСТВЕННОРУЧНЫЕ ПОКАЗАНИЯ ГЕНЕРАЛ-ФЕЛЬДМАРШАЛА Ф. ШЁРНЕРА
20 апреля 1947 г.
Москва
Перевод с немецкого
По поводу моего военного опыта, полученного на Восточном фронте, я допрашивался американцами в лагере Аугсбург (60 км западнее Мюнхена).
Офицер, который меня допрашивал, являлся американским старшим лейтенантом резерва (в гражданской жизни — крупный промышленник Нью-Йорка). Его фамилия Смит или Браун. Он явно находился в тесной связи с американским Генеральным штабом. Это было видно по тем вопросам, которые он мне ставил, и которые могли исходить только из хорошо осведомленного военного органа. Допросы производились почти ежедневно, и следующие основные вопросы мною были освещены письменно:
1. Артиллерийская тактика советских соединений
Особенно интересовались вопросом, какое участие принимала артиллерия в больших прорывах 1944—[19]45 гг. Это участие, я охарактеризовал, как это было уже давно известно каждому солдату, как решающее. На Восточном фронте немцы вновь испытали тот «ураганный огонь», который испытывали в Первую мировую войну на Западном фронте от французов.
Командование высших русских артиллерийских соединений было прекрасным. Все подготовительные мероприятия проходили под исключительной маскировкой и в короткие сроки, таким образом, в большинстве случаев, достигался момент внезапности нападения, даже при очень большом скоплении [техники].
В дальнейшем мне были поставлены примерно следующие вопросы.
Вопрос: Какая разница существовала между массовым применением русской артиллерии и так называемым ураганным огнем 1914—[19]18 гг.?
Ответ: Русский маскированный артиллерийский огонь был точнее во времени, и предшествовал всегда на несколько часов наступлению пехоты или танковых частей. В течение этого времени расходование боеприпасов было значительным. Огонь артиллерийской подготовки русской артиллерии распространялся в основном не в глубину вражеских позиций, но тем основательнее разрушал вражеские укрепления (на глубину два—три км). Большая глубина действия едва ли была нужна, так как в этой войне условия не позволяли материальные и людские силы немецких дивизий планомерно размещать в более глубокой зоне.
Вопрос: В чем заключалось основное преимущество русской артиллерии?
Ответ: В вооружении исключительно большим количеством «пехотной артиллерии» и в полном обеспечении ее боеприпасами. Так называли мы, в первую очередь, русские гранатометы, которые своим количеством и обеспеченностью боеприпасами значительно превосходили немецкие на всех участках фронта. Они подрывали и без того плохое моральное и физическое состояние пехоты; напротив, находящаяся глубже к тылу немецкая артиллерия несла меньшие потери и часто имела возможность ликвидировать русские прорывы. Так называемый «Сталинский орган» (Катюша) производил в значительной мере только моральное воздействие, их эффективное действие было незначительным. Тактическое применение русской легкой артиллерии, начиная с 1943 г. было гораздо подвижнее, чем у нас. Батареи стреляли только короткое время с одного места, засеченная вражеская батарея меняла свое место самое позднее на следующую ночь.
В целом нужно сделать заключение, что применение артиллерии в Советской Армии во время войны в корне изменилось и сделало удивительные успехи. Нам же не хватало Главнокомандующего артиллерии, такого, как это было в войну 1914—[19]18 гг. (Лоссберг[195], Брухмюллер и др.).
Вопрос: Каково ваше мнение о «стрельбе коридорами» для штурмовых групп пехоты русских[196]?
Ответ: Этот метод, насколько мне известно, новый, он стал применяться примерно с середины 1944 г. Он заключался в том, что концентрированным огнем простреливался один или два «коридора» (шириной примерно один км) через вражеские позиции, куда потом проникают группы штурмовой пехоты на прорыв. Одновременно прикрываются всеми видами оружия соседние участки, чтобы предотвратить фланговое наступление противника на наступающую штурмовую пехоту. Такой огневой коридор простреливается на большую глубину, чем это принято у русских, с наступлением штурмовых групп он переносится вглубь обороны противника. При хорошей организации собственно артиллерийской разведки, которая была удовлетворительно организована как по ширине, так и в глубину, можно легко распознать своевременно эту систему и принять контрмеры. Но все же русские имели первоначально в этом отношении значительные успехи, например, на Курляндском фронте.
2. Русские танковые войска
В этой области американцев интересовало, в первую очередь, оперативное применение больших русских соединений, нежели их тактическое применение. Следует заметить, что русские намного ранее нас организовали свои танки в оперативном и тактическом отношении. Мы пришли гораздо позже к тому, чтобы нашей пехоте придать особые танковые части (штурмовые отряды).
Применение русскими оперативных танковых войск следовало после планомерной подготовки, сосредоточения прорыва и нападения на дальние цели. Операции всегда были хорошо замаскированы. Положительные результаты больших русских прорывов можно приписать применению танков, в котором существовало тесное взаимодействие с авиацией.
Если в немецкую оборону где-либо вбивался «клин», тогда в бой вступали русские танки, не заботясь о том, какое положение в примыкающих фронтовых флангах. Таким образом, группам вражеских танков удавалось много раз проникать далеко вглубь немецкой зоны и нарушать всю тыловую организацию. Поэтому успешное руководство противотанковой обороной было самым невыгодным образом связано с этим. Такие одиночные русские танки длительное время вели самостоятельную борьбу. Если танк был уничтожен или поврежден, то экипаж продолжал борьбу как пехота.
Особенно внушительным было, по-видимому, для американцев то ясное определение, что русские танки боролись гораздо больше и упорнее против немцев, чем к этому времени были привычны американцы и англичане на западном участке фронта. Там занимали американские танковые войска в основном те районы, которые были уже очищены от противника превосходящими силами американской авиации (в этом и заключается разница между боевой ценностью войск на Западе и Востоке).
3. Остальные вопросы относились к особенностям пехотных боев на Восточном фронте
Насколько я помню, самым удивительным было то, какое малое значение придавали американцы пехоте в бою. Правда, нужно сказать, что на Западе нигде не было таких ожесточенных боев пехоты, как это, как правило, имело место на всех участках Восточного фронта.
Американцы были очень удивлены моим определением, что русские пехотные части, которые были окружены или отрезаны немцами, не сдавались в плен, а оборонялись до последнего. Но, зато, они имели возможность сделать сравнение с английским солдатом, который сдавался в плен сразу же, как только видел себя окруженным, и у него не было возможности спастись бегством. (Это я наблюдал в последней войне и в Балканском походе 1941 г.).
Показательным для меня был рассказ американского офицера, который меня сопровождал на машине из Аугсбурга в Мюнхен о его военных приключениях. Он из Вюртемберга «пробивался» по этому автобану (шоссе) до Зальцбурга. Его так называемые боевые эпизоды далеко уступали боевым эпизодам, которые пережил какой-либо военный корреспондент.
Другие офицеры рассказывали мне в Эмсе (Дунай), что их американская 7-я дивизия потому называется «Радуга», что она появлялась тогда, «когда гроза уже миновала».
4. Вопрос: Немецкое командование могло до последнего времени с помощью радиоперехвата иметь представление о вражеских замыслах?
Ответ: Это заблуждение. Тщательная маскировочная тактика русских, во всяком случае в последние годы войны, давала возможность только в редких случаях получить подобного рода данные. К этому следует добавить, что применялось постоянно радиомолчание, и иногда только применялись средства обмана. (В действительности еще в 1945 году можно было путем пеленгования установить отправные точки радиостанций высших штабов. Таким образом, с помощью установки ежедневных помещений этих точек нам удавалось разведать направления движения танковых частей, которые выдвигались вперед во время боев в Верхней Силезии, в ее индустриальных районах севернее крепости Бреслау на Нижний Одер. Кроме того, перехват русских радиопередач отдельных частей, например, подслушивание донесений об обеспеченности боеприпасами, в первую очередь минометов, существовал до последнего времени).
5. Общая характеристика
Обращало на себя внимание точка зрения американцев на войну вообще, и на войну Советского Союза в особенности. Я основываюсь на тех сведениях, которые получал в беседах с офицерами и унтер-офицерами. Это были беседы с людьми:
а) Три американских штабных офицера и, в частности, полковник (или подполковник), который меня дважды допрашивал в Китбюхеле в штабе 7-й американской дивизии. Полковник высшего штаба, который сопровождал меня из Аугсбурга через Мюнхен в Эмс на Дунае. Подполковник из штаба 7-й американской дивизии, который 26—27 мая 1945 г. в офицерском доме Эмса сидел со мной за одним столом.
б) Офицер, который меня допрашивал в лагере Аугсбурге, там же и другие офицеры — капитаны и лейтенанты, которые, в большинстве своем, обращались ко мне затем, чтобы в свои записные книжки получить мой автограф.
в) Команда сопровождения (лейтенанты и унтер-офицеры), которые сопровождали меня в Китцбюхель и в Аугсбург.
Недвусмысленные замечания офицеров указывали на их желание продолжить войну на Востоке, т.е. против Советской России.
«Подобных разногласий в будущем не избежать, и такого подходящего случая для этого в будущем не представится. Силы русских сильно истощены, в противоположность этому англо-американские войска находятся в своем полном военном потенциале, и у них чрезвычайно благоприятное исходное положение. Нужно только “ехать дальше” (танками), авиация же союзников имеет абсолютное преимущество». Недооценка русской армии, как это явствовало из некоторых разговоров с американцами, была с их стороны просто беспримерной и детской.
Сомнения вызывал только вопрос, как объяснить американским солдатам такой внезапный переход к враждебным действиям по отношению к прежним союзникам. Эти сомнения были очень основательны, потому что у американских солдат было только одно желание — возвратиться домой и как можно скорее. Много раз я слышал опасения, как от солдат, так и от двух лейтенантов, что задержка с возвращением в Америку может принести большие хозяйственные потери. И, кроме того, их вообще не привлекала война на Востоке. Во Франции и в Германии жить было, конечно, гораздо лучше.
ШЁРНЕР
20.IV.[19]47 г.
Перевела: переводчик 4 отд[ела] 3 [Управления] ГУКР «Смерш» СССР ст[арший] лейтенант ПОТАПОВА
ЦА ФСБ России. Д. Н-21138. В 2-х тт. Т.1. Л.114—119. Заверенная копия. Машинопись. Подлинник на немецком языке — т.1, л.д. 120—127 об."
http://www.xliby.ru/istorij....p22.php
С уважением,
Геннадий
Буду благодарен за информацию о побегах советских военнопленных
Suche alles über Fluchtversuche von russischen Kriegsgefangenen.
|
| |
| |
| Саня | Дата: Понедельник, 03 Июня 2019, 21.28.15 | Сообщение # 3 |
Группа: Админ
Сообщений: 65531
Статус: Присутствует
| Стать офицером Третьего рейха
В мирное время основной источник комплектования офицеров— военные училища (Kriegsschulen, сокр.: K.S.), куда принимается молодежь в возрасте от 17 до 24 лет.
К кандидатам в офицеры (Offizieranwärter, сокр.: O.A.) фашистское командование предъявляет повышенные требования в смысле арийского происхождения и политической «благонадежности» в гитлеровском духе.
Так, например, поступающий в военное училище должен не только дать подписку (Erklärung), но и представить доказательство своего арийского происхождения (Abstammungsnachweis) в виде подлинных метрик (Geburts- und Taufurkunden) не только родителей, но и бабушек и дедушек по линии отца и матери.
Лишь после этого выдается свидетельство об арийском происхождении, которое должно быть представлено кандидатом в офицеры среди других документов.
Полицейскую справку о благонадежности, запрашиваемую у органов гестапо и контрразведки, (Abwehrmeldung).
Поступивший в военное училище именуется Fahnenjunker (юнкер). Во время обучения он получает чин Fähnrich (фенрих) и приравнивается к младшему фельдфебелю, причем носит знаки различия последнего (см. статью здесь).
По окончании училища кандидат в офицеры получает чин Oberfähnrich (старший фенрих).
В этом чине он приравнивается старшему фельдфебелю и носит его знаки различия (см. статью здесь).
Оберфенрих направляется из училища в ту часть, где ему предстоит служить, но для того, чтобы получить производство в офицеры (Ernennung zum Offizier), он должен еще пройти стажировку и так называемые «офицерские выборы» (Offizierwahl). «Выборы» заключаются в том, что собрание офицеров части выносит решение о своем согласии или отказе в приеме новичка в свою среду. Процедура «выборов» и подготовка к ним имеет целью дополнительную проверку «арийства» самого кандидата в офицеры и его семьи, а также степени его обработки в фашистском духе.
Так, например, процедуре «выборов» предшествует собирание дополнительных материалов о кандидате в офицеры и его семье (в частности и его невесте). Это проводится специально выделенными офицерами. Одним из таких офицеров является так называемый Fähnrichsvater, своеобразный «шеф», приставленный для наблюдения за кандидатом в офицеры и дающий о нем отзыв. Лишь после стажировки и «выборов» отдается приказ о производстве в офицеры, и новоиспеченный гитлеровский молодчик получает чин лейтенанта (wird zum Leutnant befördert).
В военное время численность кадрового офицерства действительной службы (aktive Offiziere) совершенно недостаточна для покрытия возросших потребностей в командном составе и для восполнения его потерь. Поэтому производится ускоренная подготовка так называемых «офицеров военного времени» (Kriegsoffiziere) с сокращенным до 3—4 месяцев прохождением курсов кандидатов в офицеры (Offizieranwärter-Lehrgänge) при военных училищах.
Чины фенрих и оберфенрих в военное время отпадают. Офицеры военного времени кадровыми не считаются. Вопрос об их переводе в кадры по существующим положениям может быть разрешен лишь после
войны. Их военная подготовка хуже, а «надежность» с гитлеровской точки зрения ниже, чем у кадрового офицерства, несмотря на сохранение рогаток в виде офицерских «выборов», «подписок» об арийстве и т. п.
Источниками комплектования офицеров в военное время являются:
1) ускоренная подготовка офицеров из учащейся молодежи 17— 18-летнего возраста (Bewerber für die Offizierslaufbahn);
2) призыв офицеров пожилых возрастов из запаса (Offiziere des Beurlaubtenstandes, сокр.: d.B.);
3) ускоренное производство в.офицерские чины солдат и унтер-офицеров, отличившихся в боях (Soldaten aus der Truppe mit Bewährung im Felde).
По данным разведки отмечается некоторая отчужденность и неприязнь между кадровыми офицерами и офицерами военного времени.
https://zen.yandex.ru/media....1794e0a
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| Геннадий | Дата: Четверг, 13 Июня 2019, 11.35.18 | Сообщение # 5 |
|
Группа: Модератор
Сообщений: 26523
Статус: Отсутствует
| О командире 52-й пехотной дивизии Вермахта
Отсканировал предисловие, написанное Константином Залесским, к книге "Фатальные ошибки Вермахта". В нем автор предисловия дает расширенную автобиографию командира 52-й пехотной дивизии Вермахта генералу Лотару Рендуличу.
С точки зрения познавательности, биография немецкого генерала интересна только для сравнения ее с биографиями генералов РККА, противостоявшим этому генералу в боях Великой отечественной. И надо честно признать, что не у многих генералов РККА было даже академическое образование, однако БИЛИ и таких немецких как этот Рендулич!!!
(я немного сократил его биографию по сравнению с книжным вариантом, но это только с целью экономии места в моем ЖЖ)
Лотар Рендулич родился 23 ноября 1887 года в городе Винер-Нойштадте, в Нижней Австрии. Его фамилия по-немецки пишется как Rendulicar и говорит о том, что его семья происходила не из Австрии, а с Балкан. Австро-Венгерская империя — или, как ее еще называли, лоскутная империя — была конгломератом разнообразных земель, попавших в течение нескольких веков под власть Габсбургов. В результате население империи было очень пестрым: кроме двух «титульных» наций — немцев и венгров — под скипетром Габсбургов оказались богемцы, словенцы, словаки, хорваты, русины, поляки и многие другие. Габсбурги, хотя и делали ставку на немцев, все же были вынуждены привлекать на свою службу и подданных других национальностей и, в принципе, Австро-Венгрия отличалась очень большой терпимостью к лицам других национальностей. В результате достаточно многие представители не немецких дворянских родов занимали важные посты в империи. На Балканах же основой власти Габсбургов всегда считалась хорватская знать — им императоры традиционно доверяли больше, чем сербам или словенцам. Многие хорваты служили в государственном аппарате и в армии. Из такой военной хорватской семьи и происходил Рендулич. Его предки уже давно перешли на службу Австро-Венгрии и оставили Хорватию, фактически потеряв связь с родиной. Хотя, если взглянуть на фотографии Рендулича, можно заметить, что черты его лица характерны скорее не для немца, а именно для хорвата.
С детства дальнейшая судьба Лотара Рендулича была предопределена, тем более что родился он в городе, где размещалась самая престижная в Австро-Венгерской империи Терезианская военная академия. Несмотря на свое название — академия, — она была не высшим, а средним военным учебным заведением и готовила младших офицеров для австро-венгерской армии. Правда, сам факт окончания академии в Винер- Нойштадте предоставлял заманчивые перспективы для карьеры: большинство генералов в австрийской армии окончили именно ее.
Рендулич оказался прилежным учеником и во время учебы в Терезианской академии был на хорошем счету. Наконец, после успешного завершения курса, он 8 августа 1910 года получил погоны лейтенанта.
Первые бои, в которых принял участие 26-летний лейтенант Лотар Рендулич, были успешными: уже 25 августа II корпус нанес поражение XXV русскому корпусу и отбросил его к Красноставу. Затем последовала победа под Комаровом, но вскоре австрийское наступление выдохлось, и уже в середине сентября 1914 года полностью расстроенная армия в панике отходила за Вислоку. Впереди у Рендулича было еще четыре года тяжелых и кровопролитных боев — и большинство их ему пришлось вести против русской армии. В России Рендулич был первый раз ранен, за что получил австрийскую Медаль за ранение. Позже — с 1916 года — Рендулич воевал на итальянском фронте и принял участие в разгроме итальянской армии при Капоретто.
Рендулич показал себя хорошим командиром и храбрым солдатом. За отличия на полях сражений Первой мировой войны он был награжден австрийским орденом Железной короны 3-го класса с военными украшениями и мечами, Крестом за военные заслуги 3-го класса с военными украшениями и мечами, а также бронзовой и серебряной медалями с бантом. Но никакого стремительного карьерного роста война ему не принесла — к ее окончанию он был всего лишь обер- лейтенантом.
После распада Австро-Венгрии бывшие подданные Габсбургов должны были определиться, в какой стране он хотят жить. Перед Рендуличем такой вопрос не стоял: несмотря на свои славянские корни, обер-лейтенант был убежденным немецким националистом и ни с какой другой страной, кроме Австрии, свое будущее связывать не собирался. Военная карьера Рендулича не прервалась, и уже в 1919 году он продолжил службу — теперь уже в рядах австрийской армии, которая после принятия в октябре 1920 года Конституции страны стала именоваться федеральными сухопутными силами (Bundesheer). К этому времени социалисты, сумевшие захватить власть в ходе революции, уже утратили свое положение и власть в стране перешла к консервативной Христианско-социальной партии.
Лотар Рендулич оказался способным офицером, и во время службы он постоянно повышал свою квалификацию, приобретая новые знания, расширяя свой кругозор. В принципе, если бы не политические настроения, Рендулич был бы идеальным офицером и его блестящей карьере ничто бы не угрожало. Но это произошло позже. А пока обер-лейтенант Рендулич, воспользовавшись послевоенной передышкой, одновременно с прохождением военной службы стал посещать лекции по юриспруденции во всемирно известном Венском университете. После окончания войны прошло всего два года, а Рендулич уже сдавал последние экзамены. Наконец, в декабре 1920 года, после успешной защиты диссертации, ему было присвоено звание доктора права и государственных наук. С тех пор он уже до конца жизни постоянно ставил перед своей фамилией короткое, но очень почетное Dr. Jur. — и, кстати, людей с докторскими степенями в австрийской армии (да и вообще в любых армиях мира) в те времена было крайне мало.
Начальство оценило высокий образовательный уровень перспективного офицера, и, произведенный в очередное звание капитана, Рендулич в начале 1921 года был отправлен читать лекции молодым кандидатам в офицеры в австрийское пехотное училище. Через два года — в 1923 году — было принято решение о дальнейшем служебном росте Рендулича. Ему предстояло стать офицером Генштаба, то есть войти в элиту вооруженных сил. Для этого Рендулич был направлен на двухгодичные курсы в школу Генерального штаба — так в Австрии именовалось высшее учебное заведение, аналогичное германской Военной академии или российской Академии Генерального штаба. Через два года Рендулич успешно сдал экзамены, однако сразу же к Генеральному штабу он причислен не был — сначала было необходимо пройти стажировку в войсках на командных должностях. Поэтому в 1925 году он был произведен в майоры и назначен командиром батальона дислоцированного в Вене славного своими традициями 4-го пехотного полка. Наконец, через четыре года Рендулич был причислен к Генеральному штабу. Одновременно он был произведен в подполковники.
В политическом отношении Лотар Рендулич был убежденным немецким националистом. Причем он поддерживал идеи того крыла австрийских правых, которые считали, что успешное будущее немцев может ожидать только в том случае, если все они объединятся в одно единое и сильное государство. Таким государством могла стать только Германия, хотя и потерпевшая поражение в Первой мировой войне, но тем не менее именно в результате ее ставшая самым крупным немецким территориальным образованием. У идеи аншлюса — добровольном вхождении Австрии в состав Германии в Австрии было значительное число сторонников. Можно даже сказать, что положительно к этой идее относилось большинство австрийцев. Тем более что страны-победительницы после Первой мировой войны категорически запретили подобное объединение, а затем постоянно торпедировали попытки любого — в том числе и экономического — сближения двух немецких государств. Действовавшая же в Австрии нацистская партия как раз и сделала своим основным требованием именно объединение с Германией и тем самым завоевала поддержку сторонников аншлюса и в том числе 45-летнего подполковника Генштаба. Причем Рендулич настолько проникся идеями Гитлера, что в 1932 году даже вступил в нацистскую партию.
Для его карьеры это событие имело далеко идущие последствия. Дело в том, что находившиеся у власти лидеры Христианско-социальной партии сделали ставку на сближение не с Германией, а с фашистской Италией. В Конституцию были внесены поправки, давшие возможность правительству все сильнее закручивать гайки. А после того как в мае 1932 года Федеральным канцлером был назначен Энгельберт Дольфус, — опираясь на верный хаймвер, военизированные отряды клерикалов, — он постепенно стал формировать в Австрии режим, мало чем отличавшийся от тоталитарного. Дольфус не скрывал, что является последовательным противником аншлюса, и начал постепенно усиливать давление на политических противников: сначала на левых — коммунистов и социал-демократов. Но следующими на очереди стояли нацисты.
Тем временем Рендулич постепенно рос в чинах и неторопливо продвигался по служебной лестнице. Летом 1933 года он был произведен в полковники и назначен на очень важный пост военного атташе при австрийских посольствах в Лондоне и Париже. В 1934 году австрийские нацисты попытались совершить государственный переворот, в ходе которого Дольфус был убит. Однако пришедший ему на смену Курт Шушнигг стал продолжать его политику, причем теперь уже у власти руки дошли и до нацистов. Партия стала подвергаться преследованиям и время от времени ей даже приходилось уходить в подполье. Одновременно Шушнигг начал чистку государственного аппарата и армии от пронацистски настроенных чиновников и офицеров. Рендуличу удалось продержаться до 1936 года, но в конце концов ему, так и не научившемуся скрывать свои нацистские взгляды, пришлось оставить службу за границей. 1 февраля 1936 года 48-летний полковник был уволен в отставку.
Два года Рендулич находился не удел. Но его время пришло. В ночь на 12 марта 1938 года германские войска вступили в Австрию и установили контроль над ее территорией; австрийская армия получила приказ не оказывать сопротивление. 13 марта состоялся торжественный въезд в Вену Гитлера, который в тот же день обнародовал Закон о воссоединении Австрии и Третьего рейха. 10 апреля 1938 года в Третьем рейхе проведен плебисцит, в ходе которого за аншлюс высказалось 99,08% жителей Австрии и 99,75% жителей Германии. Австрийские войска были включены в состав вермахта. Рендуличу же поступило предложение вернуться на службу, и 1 апреля 1938 года он был официально зачислен в ряды вермахта в звании полковника Генштаба. Для Рендулича начался новый этап, казалось бы, уже закончившейся карьеры, который привел его к высшим воинским званиям, наградам и в конце концов к тюрьме.
Первым назначением Рендулича стала должность начальника штаба XVII армейского корпуса, который был сформирован в Вене сразу же посла аншлюса. Его основу составили бывшие федеральные сухопутные войска. Во главе же корпуса был поставлен не австриец, а присланный из Германии гамбуржец Вернер Кинитц, срочно произведенный в генералы пехоты. В общем-то довольно много австрийских генералов и полковников было принято на службу в вермахт, но мало кто из них смог достичь высших званий. Исключение, кроме Рендулича, составил лишь Александр Лёр, который также закончил войну генерал-полковником, правда, Лёр служил не в сухопутных войсках, а в люфтваффе.
Европа уже стремительно катилась к войне, и вермахту оставалось лишь полтора года мира. Рендуличу еще до начала Второй мировой войны довелось принять участие в военной операции, правда не связанной с боями. В октябре 1938 года вместе с частями корпуса он принял участие в оккупации Судетской области Чехословакии. За это он был награжден Медалью в память 1 октября 1938 года. Перед началом Польской кампании XVII армейский корпус вошел в состав 14-й армии генерал-полковника Вильгельма Листа. С началом войны она начала развивать наступление в Силезии и имела в целом второстепенную задачу: она должна была помешать польским войскам, сконцентрированным в районе Кракова, атаковать части 10-й немецкой армии Вальтера фон Рейхенау, наступавшей на Варшаву. Другой ее задачей было установить контроль за переправами через Дунаец и затем нанести поражение противнику в Юго-Западной Польше. Корпус, штаб которого возглавлял Рендулич, наступал с территории имперского протектората Богемия и Моравия на Бельско-Бялу, позиции у которой обороняли войска оперативной группы «Бельско». Армия прорвала оборону поляков и двинулась дальше в Галицию и завершила войну, пройдя от Таронова к Раве Русской. 18 сентября 1939 года польское правительство и главнокомандующий Войском польским маршал Эдвард Рыдз-Смиглы бежали в Румынию, оставив еще продолжавшую сражаться армию (последнее организованное сопротивление было подавлено только 5 октября). 20 сентября корпус завершил разгром польской армии «Карпаты». По результатам кампании немецкие солдаты и офицеры получили значительное количество наград. Не остался обойденным и Лотар Рендулич — 20 сентября 1939 года он был награжден Железным крестом 2-го класса, а 10 октября того же года — Железным крестом 1-го класса. В конце все того же — 1939-го — года Рендуличу было присвоено наконец первое генеральское звание: он стал генерал-майором 1 декабря.
Во время кампании 1940 года на Западе корпус Рендулича также подчинялся Вильгельму Листу — только теперь он возглавлял 12-ю армию (на самом деле это была та же 14-я армия, только после Польской кампании ей поменяли номер). Армия действовала в составе группы армий «А» Герда фон Рундштедта. Однако особой активности корпус не проявлял — в его задачу входило обеспечение правого фланга группы армий. В ходе кампании 15 июня 1940 года Рендулич был назначен исполняющим обязанности командира 14-й пехотной дивизии: он сменил генерала Петера Вейера, который ушел на повышение командиром XXVIII армейского корпуса. Дивизия находилась в резерве ОКХ во Фландрии и также активного участия в это время в операции не принимала. 17 июня французское правительство обратилось к немецкому командованию с предложением заключить перемирие. Боевые действия были прекращены, а 21 июня в половине четвертого дня французские представители в вагоне маршала Фоша в Компьенском лесу поставили свои подписи под условиями капитуляции.
Осенью 1940 года — 5 октября — Рендулич получил в командование 52-ю пехотную дивизию, теперь уже на постоянной основе. При планировании нападения на СССР LIII корпус генерала пехоты Карла Вейзенбергера, в состав которого была включена дивизия Рендулича, предназначался для действий на центральном участке фронта. Его сначала включили в 4-ю армию, действовавшую на Виленском направлении, затем, почти сразу же после начала войны, вывели в резерв группы армий «Центр» и, наконец, в августе подчинили командующему 2-й армии. На территорию СССР солдаты Рендулича вступили в первый же день войны — 22 июня 1941 года. С упорными боями дивизия прошла через Бобруйск, Рогачев, Брянск и дошла до Козельска. Здесь в ноябре дивизию передали в 4-ю армию и задействовали в операции «Тайфун». Однако Рендуличу не удалось с ходу прорваться к Туле и обойти Москву с юга, что предусматривал план немецкого командования. В результате он был вынужден втянуться в изнурительные позиционные бои. Тем временем за успехи, достигнутые в первый период кампании, Рендулич 1 декабря 1941 года был произведен в генерал-лейтенанты, а 26 декабря был награжден Германским крестом в золоте.
Отбив наступление немецких войск под Москвой и подтянув свежие резервы, советское командование 5 декабря 1941 года перешло в контрнаступление. Надежды на скорую победу под Москвой были похоронены, а дивизии Рендулича даже пришлось оставить «злой город» — Козельск и перейти к обороне. В феврале 1942 года из-под Козельска 52-ю пехотную дивизию перебросили севернее — под Юхнов, где немцам удалось остановить продвижение Красной Армии: на этом направлении яростно рвались вперед 43-я и 49-я советские армии. Дивизия показала себя стойкой, а Рендулич хорошим командиром, который мог быстро принимать нужные решения и в полной мере пользоваться ошибками противника. Заслуги Рендулича под Юхновом были отмечены Рыцарским крестом Железного креста, которым он был награжден 6 марта 1942 года. Несколько позже он в числе огромного количества солдат и офицеров армии вторжения получил еще и медаль «Зимняя кампания на Востоке 1941 /1942 годов. После того как советское наступление выдохлось, дивизию перевели под Спас- Демянск, а в августе 1942 года — под Орел. С этим, последним, городом у Рендулича оказались связанными долгие и кровопролитные бои, тянувшиеся почти год.
30 сентябре 1942 года непосредственный начальник Рендулича командир XXXV армейского корпуса генерал артиллерии Рудольф Кэмпфе был снят с должности как «не оправдавший доверия» и отправлен в Германию. Почти месяц командование раздумывало, кого назначить преемником Кэмпфе и наконец 1 ноября остановило свой выбор на старшем дивизионном командире корпуса, которым оказался Лотар Рендулич. Таким образом он стал командиром XXXV армейского корпуса 2-й танковой армии, державшей оборону на Орловском выступе в районе Новосиля. 1 декабря 1942 года Рендулич был произведен в генералы пехоты.
15 января 1945 года Рендулич сдал командование находившимися в Норвегии войсками генералу горнострелковых войск Францу Бёме и отбыл к месту нового назначения. Ему предстояло подняться еще на одну ступеньку карьерной лестницы и возглавить группу армий «Север». Здесь вновь его решили использовать как «гения обороны» — группа армий задыхалась в котле в советской Прибалтике. 15 января 1945 года она была переименована в группу армий «Курляндия». Однако здесь Рендулич свои способности применить не успел, так как уже 26 января он стал командующим новой группы армий — «Север» (которая была образована путем переименования группы армий «Центр»).
10 марта 1945 года Рендулич вновь был отправлен в Курляндский котел, чтобы возглавить группу армий «Курляндия». Но опять ему не довелось здесь пробыть долго — только две недели. Хотя за это время он предпринял действенные меры, пытаясь продлить сопротивление, и в том числе категорически запретил уже подготовленный прорыв из котла. После крупного поражения группы армий «Юг» в Венгрии и отстранения генерала Отто Вёлера 25 марта 1945 года (фактически 7 апреля) принял командование группой армий «Юг» (с мая 1945 года — группа армий «Австрия»). К этому моменту потери, понесенные группой армий, фактически исключали возможность дальнейшего сопротивления, и Рендуличу оставалось только с боями отбивать атаки советских войск, имевших абсолютное превосходство в живой силе и технике, и постепенно отступать на Запад, давая возможность гражданскому населению эвакуироваться из будущей зоны оккупации СССР. Вместе с генерал-фельдмаршалом Фердинандом Шёрнером (также одним из наиболее «нацистски» настроенных генералов) Рендулич был одним из немногих командующих, не прекративших сопротивление советским войскам после получения известия о капитуляции Германии. Решение генерала было обусловлено его стремлением не допустить, чтобы его подчиненные попали в советский плен. И ему, в отличие от его коллеги из группы армий «Центр», это удалось. После 8 мая 1945 года он вывел свои войска с советско-германского фронта и сдался американцам.
* * *
Попав в плен к американцам, Рендулич был интернирован в концентрационном лагере в Глазенбазе, а затем переведен в Нюрнбергскую тюрьму. Он был отобран в число генералов, которым предстояло стать подсудимыми на так называемых международных процессах — а на самом деле практически «чисто американских» — в Нюрнберге. Его вывели на процесс № 7, который также именовался «процессом по делу о командовании на Юго-Востоке», «процессом о казнях заложников», «процессом против Вильгельма Листа и других».
Процесс начался в Нюрнберге 15 июля 1947 года. 19 февраля 1948 года Американский военный трибунал огласил вердикт: двое (Лист и Кунтце) получили пожизненное тюремное заключение, двое (Рендулич и Шлей- дель) — 20 лет тюрьмы, 15 лет получил Фельми, 10 — Лейзер, 7 — Ланц и Денер (Вейхса освободили от наказания по болезни). Рендулич был признан виновным в том, что подчиненные ему войска проводили на Балканах расстрелы заложников, в соответствии с приказом фюрера, требовавшего уничтожать по 100 заложников за одного убитого немца и 50 — за одного раненого.
В принципе, срок заключения для Рендулича должен был закончиться в 1967 году (в крайнем случае в 1965-м, если учитывать интернирование). Однако уже в январе 1951 года срок заключения ему был снижен до десяти лет тюрьмы, а в декабре того же года он вообще был освобожден — ему было уже 64 года. На свободе Рендулич, вернувшийся на родину в Австрию, прожил еще немногим менее 20 лет. Сразу же после освобождения он стал много времени уделять литературному творчеству, выступая со статьями, а затем и с книгами, в которых рассматривал не только опыт закончившейся войны, но и перспективы противоборства с СССР — до конца жизни Лотар Рендулич оставался убежденным антикоммунистом, считавшим, что главную угрозу Европе несет именно Советский Союз. Он выпустил несколько военно-теоретических и мемуарных книг: «Gefahrliche Grenzen der Politik (1954; «Опасные границы политики»), «Gekampft, gesiegt, geschlagen» (1957; «Бороться, победить, умереть»), «Soldatinsturzenden Reichen» (1965; «Солдат рухнувшей империи»).
Умер один из самых интересных военачальников Третьего рейха, немец хорватского происхождения генерал-полковник Лотар Рендулич 17 июля 1971 года в Эфердинге, недалеко от австрийского города Линц, где когда-то Гитлер собирался создать один из величайших музеев современности.
https://proliv.livejournal.com/73038.html
С уважением,
Геннадий
Буду благодарен за информацию о побегах советских военнопленных
Suche alles über Fluchtversuche von russischen Kriegsgefangenen.
|
| |
| |
