Память не сохранила встреч с известными людьми. О поездке на место захоронения "сердца" Кутузова, я рассказал-написал отдельно. Об некоторых интересных друзьях и сослуживцах постараюсь вспомнить и написать.

Начну с того, что я "встретился" с доселе несуществующим человеком.

И это главное событие в польской "эпопее"- рождение нашего сына Игоря.


ХОЙНА











STARGARD

Stargard - 19 - Brama Młyńska



(КЛЮЧЕВО)



Колобжег, 1961 год.

Произошло это 29-го марта 1960 года в госпитале города Щецине (бывший Штеттин); в свидетельстве о рождении и паспорте так и записано: г. Щецин, республика Польша. Забегая вперёд: а внук родился в городе Карл Марксштадте, бывшем и нынешнем г.Хемнице, зарегистрирован (как место рождения) в г. Дрезден, ФРГ. Так, что оба - «иностранцы».
Да, вспомнил, была в Польше одна встреча, правда с сыном прославленного, известнейшего полководца, дважды героя Советского Союза Маршала А.М. Василевского. В 1963 году, перед заменой из Польши в Белоруссию, я отправлял свои вещи контейнером через таможню г. Щецина. Со мной ( я с ним) за вещами ехал, на выделенном нам грузовике, прибывший служить в наш полк, подполковник Ю.А. Василевский. При перегрузке его «скарба» из контейнера на машину, а моего имущества в этот контейнер, мы разговорились. Я сказал ( был тогда в звании инженер-капитана), что я инженер полка по СД ( эксплуатации самолётов и двигателей), он же прибыл на должность зам.командира полка.

Ехали назад также вдвоём в кабине и в непринуждённой обстановке, постепенно, он рассказал немного о себе, семье. Так я узнал, что он Юрий, сын Александра Михайловича Василевского.

Стоят - Юрий Ал., генерал-майор авиации и Игорь Ал., архитектор.

(( прямая речь-
Продолжатель военной династии Василевских - сын маршала и его первой жены Серафимы Николаевны Вороновой Юрий - ныне генерал-лейтенант в отставке. Он родился в 1924 году в Твери. С юных лет Юрий Василевский мечтал о самолетах. Всю свою жизнь он посвятил авиации, а военную карьеру завершил в Генштабе, в подразделении, которое когда-то создал его отец.

- Юрий Александрович, еще до войны ваш отец стал видным военачальником. Вы это чувствовали?

- В 1934 году мои родители разошлись, и я жил с мамой. Самым дорогим, что осталось у меня от отца, была его полевая сумка, с которой я долго ходил в школу. Она была удобнее, чем обычный портфель, - там находились специальные секции для ручек и карандашей, а кроме учебников и тетрадок туда еще помещались такие необходимые для учебы предметы, как рогатка и деревянный пистолет. Но главное ее удобство выявлялось во время драк.

От мамы я знал, что у меня появился брат Игорь. А весной 1940 года, когда объявили о завершении конфликта с Финляндией, я буквально прилип ухом к тарелке громкоговорителя - после непонятного для меня слова "демаркация" диктор вдруг упомянул Василевского Александра Михайловича, который был назначен в комиссию по уточнению и оформлению новой границы с Финляндией. У меня не было сомнений, что это мой отец, и я помчался в школу похвастаться этой новостью перед приятелями. В том же году в день моего пятнадцатилетия вышла газета с портретами военных, которым были впервые присвоены генеральские звания. Среди них был и отец. Эта газета долго висела у меня над кроватью.

- Вы виделись с отцом во время войны?

- В октябре сорок первого по его настоянию мы с мамой уехали в эвакуацию и в Москву вернулись только через год. Я знал, что отец постоянно находился на фронтах, поэтому связи с ним мы не имели. А в конце сорок второго года я получил повестку из военкомата. Я мечтал стать летчиком, но все мои просьбы о зачислении в летное училище комиссия оставила без внимания. Правда, учитывая пристрастие к авиации, меня направили в город Миасс, где тогда находилась школа авиатехников. В этой авиашколе нас, призывников, одели в бушлаты, шапки-ушанки, ботинки и обмотки. Кормили так, чтобы мы могли дойти до учебного корпуса и вернуться в казарму. Весной 1943 года у меня началось воспаление легких, которое очень быстро перешло в открытую форму туберкулеза. Обращаться к врачу у нас считалось плохим тоном, и по своему самочувствию я уже понимал, чем все это должно закончиться. Именно в этот момент судьба послала мне отца.))

Когда мне стало совсем плохо, меня неожиданно вызвали к начальнику училища, спросили, какое отношение я имею к маршалу Василевскому. Узнав, что я его сын, мне сообщили, что в училище пришла телеграмма от командования ВВС, которая обязывает меня срочно явиться в Генеральный штаб для встречи с маршалом. В тот день мы увиделись с отцом в первый раз с тех пор, как в 37 году он приходил к нам с мамой в гости и подарил мне велосипед. Мы сели, и отец стал расспрашивать меня о моей жизни. Потом сказал, что уезжает на фронт. "Я прошу тебя, Юрик, поехать в санаторий "Архангельское" и отдохнуть там несколько дней до моего возвращения в Москву. Откровенно говоря, мне не нравится, как ты выглядишь". Я спросил: "А как с училищем?" - "Ради бога, не беспокойся, считай, что этот вопрос мы сумеем решить". После этого мы стали часто видеться с отцом. Меня поместили в больницу, он присылал мне еду.

В сорок четвертом отец взял меня с собой на фронт. В феврале мы были в Прибалтике, затем, после гибели Черняховского, отец был назначен командующим 3-м Белорусским фронтом. Я ездил с ним, увидел, что такое война. В это время я уже готовился поступать в Академию Военно-воздушных сил.

Потом, где-то с неделю, общались по службе (до нашего отъезда).

Это короткое общение «подвигло» меня приобрести, встретившуюся в 1974 году, в Венгрии, вышедшую из печати книгу – мемуары Маршала А.М.Василевского. Название её – «Дело всей жизни». С большим любопытством, с достойным интересом, я внимательно её прочел. На одной из фотографий в книге, запечатлевшей чествование в 1970 году, 75-тилетие Маршала, стоит рядом с отцом и Юрий Василевский, уже в чине генерала.

((- Он участвовал в вашем воспитании?

- Я не могу вспомнить, чтобы отец меня как-то воспитывал. Он не был ни грубым, ни суровым, никогда меня не ругал. Бывало, скажет очень серьезным тоном: "Юрик, потрудись".

- Какие его качества остались у вас в памяти?

- Отец был веселым, общительным человеком, но при этом он не любил быть в компании. Несмотря на это, по воскресеньям они с Екатериной Васильевной собирали за большим столом всю семью - детей, братьев, сестер, племянников. Я приезжал к нему сначала с Эрой, потом со своей нынешней женой. Он очень любил анекдоты, сам хорошо их рассказывал.

У отца было довольно много друзей, но военных среди них почти не было. Многих после войны арестовали. Кого-то он сумел вытащить, кого-то не смог.

- Каково это - быть сыном и зятем двух прославленных маршалов Великой Отечественной?

- Мне в жизни пришлось держать в руках четыре ордена Победы. Два было у отца, и два у тестя. Точно так же я мерил два парадных мундира, увешанных орденами. Мундир Василевского и мундир Жукова. ))