Я помню один интересный факт, доподлинную историю которого сейчас не знаю. Вероятно тогда и объясняли родители, но попытаюсь изложить, что осталось в памяти.
Где-то, через несколько месяцев после Победы, в один из дней сидел на крыльце, оставленный на «хозяйстве». Обнял за шею Индуса и грелся с ним, дремавшим, на солнце. Кто-то по-стучался в калитку. Я придержал встревоженного пса и спросил, кто пришел.

Стоящий за калиткой спросил, назвав нашу фамилию, здесь ли такие живут. Я ответил утвердительно и выглянул на улицу. Там стоял мужчина возраста отца или чуть старше, ростом - выше среднего, худощавый. Был одет в плащ, не нашего покроя, шляпу, с двумя саквояжами и вещмешком за спиной.
В общем, иностранец.

Пустить в дом его я не решился, хотя он пытался объяснить мне, что он дядька или брат двоюродный - троюродный моему отцу, т.е. из нашего рода. Позволил, посадив Индуса на цепь, внести вещи во двор и сказал, что отец на работе и мать пошла к нему на рынок.
Он попросил напиться и ушел. Вечером, при застолье, под «охи» и «ахи» матери этот дядька , гер Питер (Петр Григорьевич, или наоборот, Григорий- Георг) рассказывал свою жизнь.
В Империалистическую 14 года он попал в Германию, вначале, я думаю, держали на положении военнопленного, а затем, из-за революционной неразберихе в России, остался там на поселении. В России была семья ( жена, дети). Потом мне напомнили, что один из его сыновей бывал у нас, приезжая со своего села по делам или на базар. Многие останавливались у нас, уезжая куда–нибудь или приезжая через нашу ж.д. станцию. Потом в России свирепствовала Гражданская и т.д.
В Германии образовалась другая семья. Не знаю, давал ли он знать о себе в советское время своим родственникам в России. Предполагаю, что – нет. Кажется, его появление всех шокировало.
Тридцать лет на чужбине, ностальгия, тоска по дому вернула его на свою Родину, в Зауралье, Западную Сибирь. На удивление всем, репрессирован не был, значит в плохом против Советов замешан не был. Привлекали его «органы» в качестве переводчика, но постепенно, из-за низкого образования и уже немолодого, отвязались.
Правда, старым назвать его было нельзя, каких-то 48-50 лет. Вроде, у них в семье появились еще двое наследников. Со временем, многое забылось, да и подростку всё не рассказывалось. Вот как бывает, случай, конечно, неординарный.
Нельзя исключать возможности, что он использовался в качестве агента при царизме и позднее в советское время. Но эта одна из моих догадок, не подтвержденная для меня ни людьми, ни документально.