|
Про атеизм и веру
|
|
| Саня | Дата: Пятница, 06 Ноября 2015, 20.40.14 | Сообщение # 661 |
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Присутствует
| Русская Православная Церковь в советское время (1917-1991)
К оглавлению
Книга 1
Герд Штриккер
РУССКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ В СОВЕТСКОМ ГОСУДАРСТВЕ
См. библиографию.
Очерк истории отношений между Церковью и государством История не начинается с какой-либо определенной точки, у нее есть всегда предыстория. Так, история Церкви в Советском государстве не начинается с Октябрьского переворота 1917 года. Именно попытка описать отношения между государством и Церковью в советское время заставляет обратиться к церковной истории прошедших столетий.
Истоки Киевская Русь входила в соприкосновение с христианством через Византию. Святой князь Владимир принял крещение из Константинополя, и с ним крестились все киевские жители – это было политическим решением. Таким образом, Киевская Русь и более поздние государственные структуры – наследницы союза древнерусских княжеств – вросли в византийскую культуру. Отсюда – с разделения на византийский Восток и латинский Запад – берет начало особое развитие Восточной Европы, влияющее на судьбу всей Европы до нынешнего дня. На Руси были христиане еще до крещения князя Владимира в Киеве. Великая княгиня Ольга, бабушка святого Владимира, приняла крещение уже в 957 году в Константинополе, но ее сын Святослав остался язычником. Таким образом, крещение Ольги осталось эпизодом. Примечательно, что после своего крещения Ольга попросила в 959 году прислать епископов для миссионерской деятельности – но обратилась она не к Византии, а к римско-германскому императору Отгону I (912–973). Император послал в Киев епископа Адальберта из Трира, но когда епископ прибыл в 962 году в Киев, великим князем уже был Святослав и Адальберт вынужден был вернуться. Так епископ-миссионер из Германии, латинянин, в Киеве также остался эпизодом.
С другой стороны, мусульманские источники говорят об успешной исламизации Киевской Руси. Они сообщают, что князь Владимир сначала принял ислам, который в то время стремительно распространялся из Средней Азии на Запад. Так, волжские булгары, соседи древнерусских княжеств, за несколько десятилетий до крещения Владимира приняли ислам. Геополитически или геостратегически исламизация Киевской Руси была бы более вероятной, чем ее христианизация.
Как в Киевской Руси еще до крещения Владимира жили христиане, так и славянские языческие боги еще долго жили в сознании восточных славян. Сосуществование христианского и языческого мировоззрения, так называемое "двоеверие", ярче всего представлено в "Слове о полку Игореве" (XII–XIII вв.), в котором оно является основным поэтическим фоном эпоса. О конфликтах с языческими представлениями, которые иногда видимо принимали характер бунтов, как, например, в 1024 и 1071 годах, рассказывает "Повесть временных лет".
Священники, которые осуществляли христианизацию Киевской Руси, в большинстве своем, вероятно, были болгарами. Болгарский народ принял христианство (864 г.) на столетие раньше, чем Киевская Русь. Болгары к тому времени широко пользовались созданной святыми Кириллом и Мефодием из Салоник (Солуни) славянской письменностью и языком, сформировавшимся на базе южнославянского солунского диалекта. Поэтому, помимо его функционального названия – "староцерковнославянский язык", на Западе применяется лингвистический термин "староболгарский". Евангелия и основные церковные тексты, в особенности литургия, были уже переведены на церковнославянский и вместе с более поздними переводами с греческого в значительной степени способствовали проникновению в Киевскую Русь византийской культуры, византийско-греческого мышления и мировоззрения. Из деятелей духовной культуры, развивавшейся в киевской колыбели, особенно в Киево-Печерском монастыре, назовем лишь имена великих киевских князей Ярослава Мудрого (1019–1054) и Владимира Мономаха (1113– 1124).
С самого начала параллельно духовной литературе развивалась и деловая письменность, где хотя и употреблялись церковнославянские формы, но уже в большей или меньшей степени (в зависимости от жанра) отражалась и восточнославянская живая речь, как, например, в новгородских берестяных грамотах XI–XV веков.
В вопросе об организации Церкви в первые столетия после крещения еще много неясного. По всей вероятности, вначале все епископы были греками и назначались Константинополем. Позднее, вероятно, лишь митрополит Киевский назначался Патриархом Константинопольским из греческого клира, а иногда из славян, в то время как епископами на местах в большинстве случаев становились славяне. Видимо, жесткий контроль Киевской митрополии со стороны Константинополя был невозможен, с одной стороны, из-за больших расстояний, с другой – из-за нараставшего давления не только турок-османов, но с XIII века и латинского Запада (вспомним завоевание Константинополя латинянами в результате четвертого крестового похода, "Латинскую империю", 1204–1261). Таким образом, Киевская митрополия довольно скоро получила определенную независимость от Матери-Церкви и имела большую внутреннюю автономию. Согласно византийскому документу, в середине XIII века Киевской митрополии подчинялись следующие епархии: Новгород Великий, Чернигов, Суздаль, Ростов, Владимир Великий (на Клязьме), Переяславль, Белгород, Юрьев, Полоцк, Рязань, Тверь, Смоленск. После завоевания Киевской Руси татарами даже в столице Золотой Орды Сарае (рядом с нынешним Волгоградом) в 1261 году была образована епархия.
Не подлежит сомнению тот факт, что после крещения Киевской Руси Церковь сыграла большую роль в деле консолидации древнерусских удельных княжеств. Однако, поскольку Церковь сама еще находилась в организационной стадии, она не могла препятствовать возникновению княжеских междоусобиц, братоубийственной вражде (убийство святых князей Бориса и Глеба братом Святополком) и разобщению, из-за чего татарам так легко удалось завоевать Киевскую Русь (1238–1240). В течение первых двух столетий после крещения Руси Церковь осваивала византийскую культуру и создавала свою, церковнославянскую, но не стала фактором власти, могущим повлиять на судьбу союза русских княжеств.
После покорения Киевской Руси татарами на протяжении всего периода татарского ига (1240–1480), Православной Церкви пришлось решать задачу, которую нельзя назвать иначе как национальной. По сравнению с киевскими и удельными князьями Церковь находилась в привилегированном положении: она стала единственным межрегиональным действующим славянским институтом во время татарского правления и поэтому пользовалась большим авторитетом между князьями. Киевские и удельные князья должны были покорно просить подтверждения своих княжеских полномочий у хана Золотой Орды в Сарае, подкрепляя свои просьбы роскошными подарками (никогда не зная, вернутся они живыми или нет), в то время как назначение церковных иерархов принималось ханом Орды, как правило, безоговорочно: новому епископу не нужно было ехать на поклон в Сарай. Татары после завоевания Киевской Руси больше не трогали монастыри, за стенами которых могла сохраняться (но не развиваться) духовная культура: монахи занимались постоянным переписыванием и распространением по преимуществу церковной литературы, сохраняя таким образом культурное наследие Киевской Руси для потомков.
Находясь под постоянной угрозой разорения и сожжения, центральные территории Киевской Руси пришли в запустение – люди покидали эти земли. В пограничных районах Киевской Руси сложились два центра, где сосредотачивались беженцы: Владимир, Тверь и Москва на северо-востоке и Галицко-Волынское и Полоцкое княжества на западе. Таким образом началось разделение восточного славянства, из которого образовались русский, украинский и белорусский народы.
В течение XIII–XV веков Московские князья подчинили себе все славянские княжества между Белым морем, Новгородом и Черниговом – так называемое "собирание русских земель". Московиты, таким образом, вскоре стали самой значительной силой восточного славянства. Одновременно на западных границах окрепло Польско-Литовское государство и стало силой, с которой нужно было считаться. Земли Галицко-Волынских и Полоцких князей уже в XIV веке стали православными провинциями в католическом Польско-Литовском государстве. Перенесение митрополичьей резиденции из Киева во Владимир митрополитом Максимом (1299 г.), а затем в Москву митрополитом Петром (1326 г.) говорит о перемещении центра власти на северо-восток.
Велика заслуга Церкви в том, что лучшие ее представители не могли примириться с татарским порабощением и подвигали князей, плативших дань хану Золотой Орды, на борьбу. Так, св. Сергий Радонежский вдохновил и благословил князя Димитрия принять бой с татарами в 1380 году на Куликовом поле, завершившийся важной победой московского войска, которая имела большое значение для национального сознания русских. Церковь оставила второстепенные позиции и начала играть по отношению к князьям партнерскую, в национальном смысле ведущую, роль.
Киевские и удельные князья позаимствовали у Византии и принцип симфонии – идею равноправия государства и Церкви, императора и патриарха, князя и епископа. В самой Византии этот принцип проводился в жизнь довольно редко, так как император почти всегда сам определял ход развития Церкви. В русской же истории можно найти несколько митрополитов, которые ставили себя выше современного им великого князя или царя. В качестве примеров можно привести митрополита Макария и царя Ивана Грозного, Патриарха Филарета (Федора Романова) и его сына царя Михаила Федоровича, первого в династии Романовых, Патриарха Никона и царя Алексея Михайловича.
Такова же причина и самого значительного – и одновременно самого трагического – раскола в Русской Церкви: в результате борьбы государственной власти с церковной появилось старообрядчество. Патриарх Никон (1652–1660) жесткими реформами вызвал сперва протест, затем раскол. Государство светскими (например, военными, экономическими и другими) средствами, церковь духовными (например, анафемой) мероприятиями преследовали старообрядцев-раскольников. В сущности, староверы стали реформаторами: в трехвековой борьбе с государственной и церковной властями они совершенно отделились от государства – что "новообрядческой" Церкви не удалось до сих пор.
Политика Петра Великого в отношении Церкви объяснялась тем, что, из-за отсутствия механизма наследования при смене монарха, Церковь своей позицией могла решительно вмешиваться в споры о престолонаследии и в значительной мере влиять на избранного ею фаворита.
За автокефалией Русской Церкви (1448 г.), более века спустя (1589 г.), последовало признание Московской митрополии патриархатом со стороны старых патриархатов – Константинопольского, Александрийского, Антиохийского и Иерусалимского. Росло самосознание Церкви. Она стала почти государством в государстве и оказалась, в лице некоторых первоиерархов (например Патриарха Никона, 1652–1660, Патриарха Иоакима, 1674–1690), дестабилизирующим фактором в политике, что вызвало у монарха просвещенного абсолютизма, каким, несомненно, был Петр I, негодование. Огромные богатства Церкви (ей принадлежала одна треть всех пахотных земель) при постоянно пустой государственной казне вызывали желания завладеть ими, что в значительной мере смогла осуществить Екатерина II. Во всяком случае, столкновения с Церковью были для Петра I неизбежны.
В "Духовном Регламенте" (1721 г.) – положении об управлении Церковью, ориентированном на протестантскую структуру государственной Церкви (Staatskirche), уже не соблюдается равновесие "царь – Патриарх". Патриарх заменяется "Духовной Коллегией" (названной впоследствии "Святейшим Управляющим Синодом"). Эта коллегия имела такой же статус, как и все другие коллегии, то есть министерства. Секретарь Синода – обер-прокурор (мирянин) – фактически стал в XIX веке главой Церкви, красноречиво называвшимся "оком царя". Епископы должны были присягать на верность царю.
С тех пор перевод епископов на новую должность часто осуществлялся не по церковным, а по государственным соображениям: он означал императорскую милость или наказание. Церковь как "моральное учреждение" должна была служить "общей пользе", как этого требовал дух эпохи просвещенного абсолютизма. Петр Великий определял для Церкви задачи народного образования и благотворительности (например, монастыри использовались как госпитали для раненых солдат, как обители для солдат на пенсии и солдатских вдов). После смерти Петра Церковь попала в еще большую зависимость от государства. Церковное имущество в значительной степени было отчуждено, большое число монастырей секуляризовано или обращено в социальные учреждения. Представление о том, что монастырь, в первую очередь, должен быть местом для молитв, пастырского служения и духовных размышлений, рационалистам XVIII века было чуждо. Церковь находилась как бы в золотой клетке – внешне она имела привилегии, епископы жили в роскоши, но изнутри, в своей окостенелости, она следовала государственным указам. Социальное положение сельского духовенства, как правило, было тяжелым. Свидетельством такого положения духовенства служат, например, анонимные оценки, приведенные в книге русского священника И. С. Беллюстина "Описание сельского духовенства" (Берлин, 1858 г.).
Далеко не единственной реакцией на такое положение было возрождение монашеского идеала, особенно старчества (Оптина Пустынь), в начале прошлого столетия. Спустя 50 лет в России получило развитие светское богословие, которое в своей сути до сегодняшнего дня еще не оценено в должной мере (В. Соловьев, К. Леонтьев, А. Хомяков, Н. Бердяев и другие). Русская литература, имевшая глубоко христианские основы, вступила в свой "золотой век" (Ф. Достоевский, Л. Толстой, А. Чехов и другие). Наконец, в церковных недрах возникло критическое отношение к внутреннему состоянию Церкви, которое нашло отражение в публицистике, – в этом смысле изучение церковной печати с 1870 года до первой мировой войны представляет чрезвычайно большой интерес. Требование всеобщего обновления Церкви сверху донизу стало в конце концов настолько распространенным, что импера-тзр Николай П дал согласие на созыв Поместного Собора, не собиравшегося 200 лет. На Соборе нужно было рассмотреть все накопившиеся к тому времени вопросы и принять решение о восстановлении патриаршества. Пред-соборная комиссия в 1906 году за несколько месяцев подготовила Поместный Собор; однако первая мировая ьойк- помешала его созыву. Тем не менее материалы предсооорной комиссии легли в основу работы Поместного Собора, который состоялся после Февральской революции 19!7 года. Лишь при Временном правительстве А. Ф. Керенского (1886–1970> было проведено отделение Церкви от государства, и в августе 1917 года долгожданный Поместный Собор был созван. Самым важным его результатом было восстановление патриаршества и избрание митрополита Тихона (Беллавина) Патриархом Московским и всея Руси. Другие решения (о структуре Церкви, об укреплении прихода, о роли мирян в Церкви в смысле соборности и так далее) так и не были реализованы из-за Октябрьского переворота. Условия для работы Собора становились все сложнее и сложнее, и в середине 1918 года члены Собора вынуждены были разойтись. Только Поместный Собор, созванный в 1988 году по случаю Тысячелетия Крещения Руси, вернулся ко многим решениям Собора 1917–1918 годов и внес их частично в новое Положение о Церкви.
Уничтожение РПЦ после Октябрьской революции Большевики соединили свою борьбу за власть и уничтожение старого строя с борьбой против Русской Православной Церкви, которая для поклонников диалектического и исторического материализма была а рпоп идеологическим противником и которую нужно было разрушить и уничтожить в первую очередь, так как она и после революции, будучи институциональной частью царской России, решительно защищала старый строй. В основном, эта защита выражалась в антиреволюционной деятельности православных церковных представителей з,; границей и в областях, находившихся под контролем Белой армии, а также постоянно в той или иной степени проявлялась уже при господстве советской власти. Поэтом}' многие епископы – первым был убит 12/25.1.1918 года митрополит Киевский Владимир (Богоявленский) – и тысячи священников, монахов, монахинь и мирян были подвергнуты репрессиям вплоть до расстрела и потрясаю .щих своей жестокостью убийств (Док. 267).
В первое время Патриарх Тихон старался успокоить разрушительные страсти, раздутые революцией. В Послании Священного Собора от 11.11.1917 года говорится: "Вместо обещанного лжеучителями нового общественного строения – кровавая распря строителей, вместо мира и братства народов – смешение языков и ожесточенная ненависть братьев. Люди, забывшие Бога, как голодные волки бросаются друг на друга... Оставьте безумную и нечестивую мечту лжеучителей, призывающих осуществить всемирное братство путем всемирного междоусобия! Вернитесь на путь Христов!" (Док. 1). В своем Послании от
19.1.1918 года Патриарх провозглашает анафему: "Опомнитесь, безумцы, прекратите ваши кровавые расправы. Ведь то, что творите вы, не только жестокое дело: это – поистине дело сатанинское, за которое подлежите вы огню геенскому в жизни будущей – загробной и страшному проклятию потомства в жизни настоящей – земной. Властию, данною нам от Бога, запрещаем вам приступать к Тайнам Христовым, анафематствуем вас, если только вы носите еще имена христианские и хотя по рождению своему принадлежите к Церкви Православной" (Док. 8).
8.10.1919 года Патриарх Тихон призвал духовенство не дать втянуть себя в гражданскую войну (Док. 26). Сам он активно выступал против большевиков, когда они отняли у Церкви ее имущество, лишили статуса юридического лица, передали всю религиозную жизнь в руки государственных органов.
Когда в 1921 –1922 годах советское правительство потребовало выдачи церковных ценностей для оказания помощи голодающему населению из-за неурожая 1921 года, дело дошло до рокового конфликта между Церковью и новой властью, решившей использовать ситуацию для уничтожения Церкви.
В Послании от 28 февраля 1922 года Патриарх Тихон объявил: "Среди тяжких бедствий и испытаний, обрушившихся на землю нашу за наши беззакония, величайшим и ужаснейшим является голод, захвативший обширное пространство с многомиллионным населением... Желая усилить возможную помощь вымирающему от голода населению Поволжья, мы нашли возможным разрешить церковно-приходским советам и общинам жертвовать на нужды голодающих драгоценные церковные украшения и предметы, не имеющие богослужебного употребления... Но вслед за этим, посте резких выпадов в правительственных газетах по отношению к духовным руководителям Церкви, 13/26 февраля ВЦИК для оказания помощи голодающим постановил изъять из храмов все драгоценные церковные вещи, в том числе и священные сосуды и проч. богослужебные церковные предметы. С точки зрения Церкви, подобный акт является актом святотатства. Мы священным нашим долгом почли выяснить взгляд Церкви на этот акт, а также оповестить о сем верующих духовных чад наших" (Док. 33).
В эти годы многие иерархи, священники и миряне, сопротивлявшиеся конфискации церковных ценностей, погибли мученической смертью. Советское руководство представляло сопротивление изъятию ценностей как реакционную борьбу против Советской власти и, в соответствии с этим, преследовало всех сопротивлявшихся с соответствующими последствиями. В строго секретном письме от 19.3.1922 года Ленин писал Молотову: "Чем большее число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать" (Док. 36).
13.8.1922 года по приговору военно-полевого суда митрополит Петроградский Вениамин за отказ выдать священные церковные предметы был расстрелян после показательного процесса (Док. 36–49).
В войне с вероисповеданиями, особенно с РПЦ, большевики использовали ВЧК (позже НКВД) – "тайный орден рыцарей революции" – и секретную Антирелигиозную комиссию при ЦК РКП (б), где в обстановке строжайшей тайны разрабатывались планы тотального подавления Церквей. Председателем комиссии был Емельян Ярославский (Миней Израилевич Губельман), его заместителем – известный начальник 6-го отделения ЧК Е. Тучков. Комиссия собиралась два раза в месяц. Некоторые протоколы ее собраний обнародовал А. Нежный в 1992 году – в них проявляется весь цинизм антирелигиозной политики большевиков (Док. 72 и 74).
В наступлении на Русскую Православную Церковь и особенно на Патриарха Тихона большевики прибегли к помощи модернистской схизмы обновленцев, которые не преминули воспользоваться ситуацией. Это движение разбивалось на несколько более или менее радикальных группировок, преследовавших среди прочих следующие цели: второбрачие священников-вдовцов, отмена традиционного монашества и, в этой связи, введение женатого епископата, замена церковно-славянской литургии русскоязычной и ее сокращение, обширная проповедь с актуальной тематикой; однако единства в этих требованиях у обновленцев не было. И они, со своей стороны, стремились поддерживать большевиков, чтобы с их помощью уничтожить Патриаршую Церковь. Обновленческий журнал "Живая Церковь" в мае 1922 года пишет: "Конечно, много скорбей принесли православная русская Церковь и православное духовенство Советской России... Правильна ли позиция церкви по отношению к народной Советской власти?.. Несомненно, великая ответственность за сложившиеся отношения падает на иерархию православной Церкви... Высшие представители ее связали себя еще на Соборе с помещиками и капиталистами, воспользовавшись авторитетом патриарха для противодействия государственной политике Советской власти и для поддержки и защиты классовых врагов Рабоче-Крестьянского правительства" (Док. 54).
Большевики поддерживали обновленцев, чтобы расколом ослабить Патриаршую Церковь. На практике это покровительство выражалось в предоставлении обновленцам большей части храмов, причем самых крупных. Однако со временем эти храмы начали пустеть, в немногочисленных же приходах Патриаршей Церкви собиралось все больше верующих. Своими интригами обновленцы способствовали аресту Патриарха в мае 1922 года. Когда ему стало ясно, что Церкви придется долго сосуществовать с советской властью и что обновленческий раскол в союзе с государством представляет угрозу для традиционного православия, он начал искать, исходя из принципа политической лояльности, соответствующую гражданскую позицию Церкви во враждебном к религии государстве, стараясь придать ей новозаветную основу. С "раскаяния" Патриарха Тихона (16.6.1923), способствовавшего его освобождению из-под ареста, начинается изменение курса Церкви по отношению к государству: "Признавая правильность решения суда о привлечении меня к ответственности по указанным в обвинительном заключении статьям Уголовного Кодекса за антисоветскую деятельность, я раскаиваюсь в этих поступках против государственного строя и прошу Верховный суд изменить мне меру пресечения, то есть освободить меня из-под стражи. При этом я заявляю Верховному суду, что я отныне Советской власти не враг. Я окончательно и решительно отмежевываюсь как от зарубежной, так и внутренней монархическо-белогвардейской контрреволюции" (Док. 75).
Продемонстрированная в "раскаянии" Патриарха Тихона лояльность по отношению к Советскому государству отвела от Церкви самую страшную угрозу и позволила со временем преодолеть обновленческий раскол, представителям которого с середины 20-х годов даже большевики отказали в поддержке. Эта победа усилила давнюю традицию русского Православия, базирующегося на духовном, экклезиологическом и литургическом принципе и по сей день.
После смерти Патриарха Тихона (7.4.1925) правительство не допустило выборов нового патриарха. В дискуссиях о преемственности в иерархических кругах речь шла как о каноничности кандидатов, так и о позиции по отношению к государству. Наконец митрополит Сергий (Страгородский) взял верх над своими внутрицерковными противниками, которые отвергали все попытки устроения Церкви в Советском государстве как губительные для души, как служение антихристу, как готовность к компромиссу. Митрополит Сергий, как и Патриарх Тихон, не желавший "отойти ни на йоту от настоящей веры", был, однако, достаточно реалистичен, чтобы не искать место Церкви в катакомбах, а нести тяготы подсоветской жизни вместе со всем многострадальным народом. Декларация Сергия от 29.7.1927 до конца 1990 года определяла отношение Русской Церкви к государству. "Мы хотим быть православными и в то же время сознавать Советский Союз нашей гражданской родиной, радости и успехи которой – наши радости и успехи, а неудачи – наши неудачи. Всякий удар, направленный в Союз, будь то война, бойкот, какое-нибудь общественное бедствие или просто убийство из-за угла, подобное варшавскому, сознается нами как удар, направленный в нас" (Док. 94).
В этих словах политическая лояльность Церкви по отношению к большевикам сформулирована четче и острее, чем у Патриарха Тихона, однако лояльность митрополита Сергия выражалась государству, которое все активнее добивалось окончательного уничтожения религии и Церкви с помощью законодательства (1929), запрещавшего почти всю церковную и приходскую жизнь, подавлявшего любое проявление религиозной жизни, в том числе с помощью жестоких преследований.
Характерным и трагичным явлением второй половины 20-х и 30-х годов стали внутрицерковные ссоры и расколы. Сперва разгорелась дискуссия, был ли митрополит Сергий (Страгородский), Заместитель Патриаршего Местоблюстителя, узурпатором церковной власти. Архиепископ Екатеринбургский Григорий (Яцковский) решительно отрицал каноничность должности Заместителя Местоблюстителя Патриаршего Престола. Сторонники его ("григорьевцы") создали "Временный Высший Церковный Совет" (22.12.1925). Из-за подобных канонических причин митрополит Казанский Кирилл (Смирнов), назначенный Патриархом Тихоном Местоблюстителем, отделился от митрополита Сергия, заместителя Патриаршего Местоблюстителя (Док. 97–101, 108). Митрополит Кирилл (Смирнов) стал главой значительного раскола "непоминающих", которые в ектениях поминали не имя митрополита Сергия, а имя Местоблюстителя, митрополита Петра (Полянского).
И сама Декларация 1927 года вызвала расколы. Упрекали митрополита Сергия в том, что он этой Декларацией подчинил Церковь большевистской власти, и что Декларация привела к политизации Церкви. Митрополит Иосиф (Петровых) Ростовский, позже Ленинградский, с викарными епископами учредил Ленинградскую автономную епархию. Другой – Ярославский – раскол возник, когда Ярославский митрополит Агафангел (Преображенский), которого митрополит Петр в конце 1925 года тоже назначил одним из Местоблюстителей Патриаршего Престола, потребовал для себя полной церковной власти. Несмотря на то что он скоро отказался от этих претензий, его викарии под руководством архиепископа Серафима (Самойловича) Угличского присоединились к митрополиту Иосифу (Петровых) и к ленинградской "автономии", из чего возникло ядро "иосифлянства" (Док. 102–107). Только в 40-х годах удалось преодолеть схизмы. При этом во многих случаях остается еще не выясненным, что побудило отдельных иерархов – инициаторов расколов и обновленчества – подчиниться патриархам Сергию и Алексию I в 40-х годах.
Бытующая оценка Декларации 1927 года Московской Патриархией (в том смысле, что она дала Церкви возможность выжить в эти тяжкие времена) мало убедительна[1]. Уже к 1925 году структура Церкви была разрушена. И церковное управление, которое советская власть разрешила митрополиту Сергию создать, явилось лишь временным церковным управлением.
Таким образом, чем больше Русская Церковь при митрополите Сергии шла на политические компромиссы с враждебным религии государством, тем большей она подвергалась опасности потерять свою духовную самобытность, еще сохранявшуюся при Патриархе Тихоне. С другой стороны, такая позиция позволила церковному руководству пережить преследования и сталинский террор в жалком подобии существования. Чистки 1937–1938 годов еще раз потребовали и от членов Русской Церкви огромного количества жертв – точное число тех, кто умер мученической смертью, видимо, никогда не будет известно. После 1937 года РПЦ как организация фактически не существовала.
К началу второй мировой войны церковная структура по всей стране была почти уничтожена: в конце 30-х годов осталось лишь несколько известных нам епископов, которые могли исполнять свои обязанности. Среди них: Местоблюститель[2] митрополит Сергий (Страгородский), митрополит Алексий (Симанский), митрополит Николай (Ярушевич) и митрополит Сергий (Воскресенский), из которых в 1939 году состоял (Временный) Священный Синод (ср.: в 1914 году было 163 епископа). Некоторым епископам удалось выжить в глуши или под видом священников. Во всем Советском Союзе было открыто для богослужений только несколько сотен храмов. Последние монастыри были, вероятно, закрыты еще до 1929 года; из существовавших в 1914 году 58 учебных заведений к 1925 году фактически все были закрыты. Духовенство находилось в лагерях (где многие пропали без вести) или в катакомбах, тысячи священников сменили профессию.
Сотни епископов и священников в 20-х и 30-х годах находились в заключении в концлагере – бывшем монастыре на Соловецких островах. В июле 1926 года они обратились к правительству с посланием, в котором говорится: "При создавшемся положении Церковь желала бы только полного и последовательного проведения в жизнь закона об отделении Церкви от государства. К сожалению, действительность далеко не отвечает этому желанию. Правительство, как в своем законодательстве, так и в порядке управления, не остается нейтральным по отношению к вере и неверию, но совершенно определенно становится на сторону атеизма, употреоляя все средства государственного воздействия к его насаждению, развитию и распространению, в противовес всем религиям" (Док. 90).
Хотя РПЦ после 1938 года, в результате ужасных гонений, фактически состояла лишь из нескольких иерархов, нескольких сотен священников и приколов, на Запало (в Швеции и Швейцарии в 1943–1944 п.) распространялась лживая книга, в которой в самых радужных тонах описывалась церковная жизнь в России. Автором этой книги – "Правда о религии в России" – был митрополит Сергий. В ее начале задан риторический вопрос: "...признает ли наша Церковь себя гонимой большевиками и просит ли кого об освобождении от таких гонений? Для тех, кто убежден в наличии гонений, линия поведения, принятая нашей Церковью в отношении фашистского нашествия, конечно, должна казаться вынужденной и несоответствующей внутренним чаяниям Церкви..." (Док. 123).
После того как Гитлер не без помощи Сталина разбил Польское государство, Советский Союз, подстраховавшись тайным дополнительным протоколом к пакту Гитлера и Сталина, в 1939 году оккупировал восточные области Польши, то есть западнобелорусские и заладноукраинскш? территории, отошедшие к Польше по Рижскому миру 1921 года. Вместе с бывшими восточнопольскими территориями в состав Советского Союза вошло глубоко верующее население: униаты – украинцы и белоруссы; православные – украинцы и белоруссы – и значительное число поляков римско-католического вероисповедания с тысячами храмов и монастырей.
Однако речь шла не только о религиозном положении в новых западных областях – в центре внимания здесь были также национальные проблемы. Если даже в Польше украинцы-униаты успешно противостояли всем национальным и религиозным попыткам ассимиляции, то Сталину пришлось испытать еще большее сопротивление, поскольку антирусские, отчасти антиправославные, настроения западноукраинцев с их страстным неприятием советского антирелигиозного режима усилились еще больше.
Украинский национализм уже давно нашел свои духовные центры в национальных Церквах, прежде всего в Греко-Католической униатской Церкви (образовавшейся в 1596 году по "Брестской унии"), а также в Украинской Автокефальной Православной Церкви (основана в 1921 году "митрополитом" Василием (Липковским), рукоположенным, однако, неканоническим образом). Намерение Сталина было ясно: в значительной степени ослабить украинский национализм в его религиозном ядре целенаправленным подчинением украинских Церквей Московской Патриархии. Тем самым Сталин использовал возможности РПЦ для интеграции, денационализации и ассимиляции, точнее – для "советизации" и русификации, населения новых украинских, белорусских и других территорий.
На этом фоне показателен проведенный несколько лет спустя Львовский "Собор" 1946 года, на котором затравленные представители украинских греко-католиков (униатов) (после ареста своих епископов во главе с митрополитом Иосифом Слипым и сотен священников) решили "добровольно" самораспуститься и подчинить униатскую Церковь Московской Патриархии.
Украинские православные приходы западных областей перешли в юрисдикцию Московской Патриархии без всякого сопротивления или спрятались в катакомбах. Создание Украинского Экзархата РПЦ было лишь символической данью местному национализму.
"Официальная" Церковь с 1943 года– Патриарх Алексий I (1945–1970) С началом войны в 1941 году Церковное Управление в лице Местоблюстителя Патриашего Престола Митрополита Сергия, в духе национальной и религиозной традиции РПЦ, немедленно выступило с посланиями и речами в защиту отечества. В первый день немецкого вторжения в Советский Союз 22.6.1941 года митрополит Сергий в послании "Пастырям и пасомым" пишет: "Фашиствующие разбойники напали на нашу родину. Попирая всякие договоры и обещания, они внезапно обрушились на нас, и вот кровь мирных граждан уже орошает родную землю. Повторяются времена Батыя, немецких рыцарей, Карла шведского, Наполеона... Православная наша Церковь всегда разделяла судьбу народа. Вместе с ним она и испытания несла и утешалась его успехами. Не оставит она народа своего и теперь. Благословляет она небесным благословением и предстоящий всенародный подвиг... Положим же души своя вместе с нашей паствой" (Док. 120).
Сталин воспринял позицию Церкви очень благосклонно – ему нужна была Церковь временно для психологических целей военной стратегии и внешнеполитической пропаганды. Когда немецкая армия заняла всю Украину и стояла под Москвой, Ленинградом и Сталинградом, Сталин принял в Кремле (4.9.1943) трех руководящих иерархов РПЦ. В результате этих исторических переговоров Сталина С представителями Патриархии Церковь получила возможность для своего восстановления, хотя и в определенных организационных рамках – как "официальная", зарегистрированная Церковь. Если вспомнить великолепный прием Горбачевым Патриарха Пимена и членов Священного Синода в Кремле 29.4.1988 года по случаю празднования Тысячелетия Крещения Руси, то обстоятельства сталинских переговоров с иерархами РПЦ – митрополитом Сергием (Страгородским), митрополитами Алексием (Симанским) и Николаем (Ярушевичем) – покажутся очень мрачными: их привезли в Кремль, но ночью и в машине с зашторенными окнами. О результатах этих переговоров можно прочитать в "Известиях" от 5.9.1943 года: "4 сентября у Председателя Совета Народных Комиссаров СССР товарища И. В. Сталина состоялся прием, во время которого имела место беседа с Патриаршим Местоблюстителем митрополитом Сергием, Ленинградским митрополитом Алексием и Экзархом Украины, Киевским и Галицким митрополитом Николаем. Во время беседы митрополит Сергий довел до сведения Председателя Совнаркома, что в руководящих кругах Православной Церкви имеется намерение в ближайшее время созвать Собор епископов для избрания Патриарха Московского и всея Руси и образования при Патриархе Священного Синода. Глава правительства товарищ И. В. Сталин сочувственно отнесся к этим предположениям и заявил, что со стороны правительства не будет к этому препятствий. При беседе присутствовал Заместитель Председателя Совнаркома СССР тов. В. М. Молотов" (Док. 127).
Сотни епископов и тысячи священников были выпущены из лагер
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| Саня | Дата: Пятница, 06 Ноября 2015, 20.40.56 | Сообщение # 662 |
|
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Присутствует
| Эпоха военного патриотизма закончилась, и с 1945 года 4 Московская Патриархия должна была проявлять свою лояльность путем активного участия в так называемой "борьбе за мир" – советской политике "мирного сосуществования", а также в поддержке советских внешнеполитических инициатив и сиюминутных потребностей. Охлаждение международных отношений, начавшееся в 1947 году ("холодная война"), отразилось и на междуцерковных отношениях РПЦ, которые колебались от скепсиса до отрицания. В то же время происходило довольно бурное внешнее восстановление церковных структур. В 50-е годы РПЦ насчитывала – по собственным данным – около 22 тысяч приходов с 30 тысячами священников[5]. То, что Сталин даже и не думал о внутреннем восстановлении Церкви, показывает дальнейшее ограничение церковной жизни исключительно культом. Образование священников проводилось только в восьми[6] духовных семинариях (в 1914 г.– 57) и в двух духовных академиях (в 1914 г.– 4). До 1983 года была открыта (в 1945 г.) только Троице-сергиева Лавра в Сергиевом Посаде (Загорске)[7].
Услужливая позиция Церкви по отношению к Сталину хорошо просматривается в отчете о встрече с ним высоких представителей Церкви в 1945 году: "Мы были приглашены в приемный зал и, как только увидели Иосифа Виссарионовича, просто и сердечно с улыбкой приветствовавшего нас, мы, как и при первом приеме у нашего великого Вождя, сразу почувствовали себя во власти этой обаятельной и теплой простоты обращения, за которой скрывается подлинное величие носителя этой внешней простоты... Полные счастья видеть лицом к лицу того, одно имя которого с любовью и благоговением произносится не только во всех уголках нашей страны, но и во всех свободолюбивых и миролюбивых странах... Беседа была совершенно непринужденной беседой отца с детьми... Эта встреча, эта беседа, конечно, незабываемы. Они вдохновляют на любые труды и жертвы для нашего народа, во благо нашей Родины, во главе которой стоит, счастье которой кует, славу которой высоко подымает над всем миром наш родной, наш великий Сталин" (Док. 144).
Смерть Сталина (5.3.1953) пришлась на такое время, когда Церковь завоевала относительно уважаемое положение среди русского населения СССР. Правда, Сталин в 30-х годах почти уничтожил Церковь, но он же и создал основу для ее внешнего восстановления. Раболепная речь Патриарха Алексия (Симанского) на панихиде по Сталину (Док. 160), безусловно, является тягостным документом времени культа Сталина, но в ней все же содержится искренняя благодарность за возможность существования после 1943 года. Конечно, не могло быть и речи о "свободной" Церкви и свободе вероисповедания при Сталине. Совет по делам РПЦ – контролирующий аппарат, созданный в 1943 году, – крепко держал Церковь в своих руках.
Преследования при Хрущеве Никита Хрущев, Генеральный секретарь компартии в 1958–1964 годах видел в возрождении религии опасность для построения коммунизма, который должен был реализоваться в 80-х годах. А поскольку строительство коммунизма теоретически обусловливает уничтожение всякой религии, он начал применять против Церкви решительные меры. Этому предшествовала реорганизация и "запуск машины" антирелигиозной пропаганды под видом "научно-атеистической" деятельности. Кроме того, Московская Патриархия с ее окрепшим положением должна была казаться Хрущеву остатком сталинизма, подлежащим уничтожению в ходе десталинизации.
Преследование Церкви началось в 1959 году. В итоге более половины церковных учреждений было конфисковано: из 22000[8] приходов в 1958 году осталось около 12000, но и это число при Брежневе снизилось до менее 7000; из 69 монастырей в 1958 году лишь 16 или 17 имелось в распоряжении Церкви в 1964 году; из 8 духовных семинарий в 1958 году (Москва, Ленинград, Одесса, Киев, Минск, Саратов, Ставрополь, Луцк на Волыни) в 1964 году остались только первые три из перечисленных. Нетронутыми остались две духовные академии в Москве (Загорске) и Ленинграде.
В 1960 году Патриарх Алексий попытался в публичном выступлении намеками защитить Церковь от хрущевских "мероприятий": "Правда, несмотря на все это, Церковь Христова, полагающая своей целью благо людей, от людей же испытывает нападки и порицания, и тем не менее она выполняет свой долг, призывая людей к миру и любви. Кроме того, в таком положении Церкви есть и много утешительного для верных ее членов, ибо что могут значить все усилия человеческого разума против христианства, если двухтысячелетняя история его говорит сама за себя, если все враждебные против него выпады предвидел Сам Христос и дал обетование непоколебимости Церкви, сказав, что и врата адова не одолеют Церкви Его" (Док. 170).
Так как, по тактическим соображениям, применить какие-либо меры против Патриарха было бы неосторожно, советское руководство еще в 1960 году добилось отстранения от должности митрополита Николая (Ярушевича), самого высокопоставленного и авторитетного после Патриарха церковного деятеля, заведующего Отделом внешних церковных сношений, ответственного за реализацию внешнеполитических директив советского правительства в сфере церковной политики. Некоторые обстоятельства его смерти 13 декабря 1960 года заставляют предполагать, что митрополит Николай (Ярушевич) был убит. Одновременно прежний председатель Совета по делам РПЦ Георгий Карпов, под руководством которого происходило восстановление Церкви во время и после войны, был замещен Владимиром Куроедовым, известным своим последовательным исполнением жесткой хрущевской линии в церковной политике, вплоть до его вынужденного ухода на пенсию в 1984 году. После смешения Хрущева в 1964 году практику массовых закрытий храмов сменили более тонкие методы лишения приходов регистрации (свыше 4000 закрытых храмов в период 1964–1982 гг.); к 1986 году у РПЦ осталось только 6800 приходов ("Наука и религия", "1987, № П, с. 24).
В то же время власти дали разрешение РПЦ (и другим Церквам в СССР) на установление экуменических контактов с целью закамуфлировать преследование религии. В 1961 году РПЦ ходатайствовала о принятии ее во Всемирный Совет Церквей (ВСЦ) – это ходатайство было сразу же удовлетворено. Отвлекающий маневр удался: ВСЦ и весь мир ликовали – Церкви в СССР отныне свободны. Многие западные представители ВСЦ почти до 1990 года отрицали преследования верующих в Советском Союзе, потому что их братья-епископы из СССР все время твердили, что там "нет преследований по религиозным убеждениям". Процитируем для наглядности письмо митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия доктору Конраду Райзеру, тогда заместителю Генерального секретаря ВСЦ, датируемое [481 годом: "В Вашем письме поставлено к нам несколько вопросов. Первый из них касается судебных процессов и решений судов по делам нескольких советских граждан, называемых религиозными диссидентами. Вы полагаете, что обвинения, лежащие в основе этих судебных процессов и приговоров, могут быть не вполне поняты в СССР и за его пределами... В ходе упоминаемых судебных процессов в адрес нашей Церкви в целом и ее официальных представителей не было предъявлено никаких обвинений и не направлено никакой критики... К сожалению, многие стороны жизни нашего общества, включая права человека и особенно вопросы религиозной свободы, западными информационными агентствами подаются часто весьма искаженно, в духе так называемой психологической войны. Отсюда не удивительно и превратное, как правило, их понимание за границей" (Док. 233).
Церковные деятели Московской Патриархии должны были представлять своим западным собеседникам церковную жизнь в СССР как свободную и нормальную и опровергать любой намек на репрессии против верующих как клевету – зачастую с муками совести, когда такие лживые опровержения делались во время закрытия храмов в их епархиях: Открытые архивы КГБ показывают, в какой степени искажалось положение Церкви в СССР с целью манипулирования Всемирным Советом Церквей. Вот, например, рапорт КГБ от июля 1984 года: "В Швейцарию в составе делегации Русской православной церкви на ЦК Всемирного Совета церквей выезжали агенты... [перечисляются их клички], имевшие задание на продвижение на пост генерального секретаря Всемирного совета церквей приемлемого для нас кандидата. На эту должность избран Эмилио Кастро, избрание которого, помимо РПЦ, поддержали церкви соцстран" (Док. 358).
Разрешенные Хрущевым экуменические контакты привели к развитому обмену визитами с западными странами, что в определенной степени и служило защитой для Русской Церкви. Год 1961 особенно отчетливо показывает диалектику" церковной политики СССР, заключавшуюся в репрезентации Церкви на международном уровне в сочетании с усиленной идеологической борьбой и административным ее преследованием внутри страны.
В то время как РПЦ с вновь приобретенным международным престижем, должна была, по поручению государственных органов, во Всемирном Совете Церквей отвлекать внимание западной общественности от преследований религии и пропагандировать советское понимание "мирного сосуществования", государство нанесло очередной тяжелый удар по внутрицерковной жизни. Постановление Священного Синода от 19.4.1961 года, навязанное государственной властью, лишило священника руководства приходом и, следовательно, руководства административной и финансово-экономической сторонами жизни прихода. Это поставило священника в полную зависимость от "исполнительного органа" прихода, состоявшего исключительно из мирян и подчинявшегося лишь Совету по делам религий. Получалось, что именно "исполорган" нанимал или же увольнял священника как "служителя культа". Если сравнить соответствующие статьи Положений 1945 и 1961 годов, то разница очевидна: в Положении 1945 года § 40 гласил: "Настоятель храма является по своей должности непременным членом приходской общины и председателем исполнительного ее органа (церковного совета)...", а в § 41 говорилось: "Исполнительный орган приходской общины верующих, под непосредственным руководством и наблюдением настоятеля храма... ведет церковное хозяйство..." (Док. 137), в то время как соответствующий параграф документа 1961 года дает следующее штатное расписание: "Настоятель прихода и прочие священники (где они есть) суть пастыри прихода, которым поручено епископом совершение в приходском храме общественного богослужения и церковных треб, преподание церковных таинств по Церковному Уставу и руководство их в жизни христианской. Они ответственны перед Богом и своим епископом за благосостояние прихода со стороны его религиозной настроенности и нравственного преуспеяния. Настоятель храма... осуществляет духовное руководство прихожанами, наблюдает, чтобы богослужения совершались в храме истово, благолепно, в соответствии с требованиями Церковного Устава, и чтобы все религиозные нужды прихожан удовлетворялись своевременно и тщательно" (Док. 178).
По новому Положению приход был изъят из административного управления епископа и де-юре вообще выведен из церковной иерархической структуры: "двадцатка" избирала правление прихода – "исполорган", но местные советы по делам религий могли отвергнуть избранных, тем самым способствуя выдвижению в состав этой, состоящей из трех членов, управленческой структуры людей, готовых на сотрудничество с властями. Таким способом был обеспечен контроль над жизнью прихода (Постановление ВЦИК и СНК "О религиозных объединениях" 1929 г., ст. 8 – Док. ПО; изменения в указанном постановлении от 23.6.1975 г., ст. 14 – Док. 219): "Регистрирующим органам предоставляется право отвода из состава членов исполнительного органа религиозного органа религиозного общества или группы верующих отдельных лиц". Сама же Церковь с 1961 года официально не могла влиять на состав приходского совета.
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| Nestor | Дата: Пятница, 06 Ноября 2015, 20.41.01 | Сообщение # 663 |
Группа: Эксперт
Сообщений: 25597
Статус: Отсутствует
| Цитата Галина (  ) В СССР церкви худо-бедно, но работали.
Конечно, их было, по сравнению с царской Россией, с Гулькин фиг.
Так и сейчас не ахти как работают. В частности, по официальным данным МП РПЦ, из 600 православных церквей, считающихся действующими в Москве, лишь в 240 проводятся богослужения.
Это же элементарно просто, как я объяснял. В армии посещение богослужений было общеобязательным. Значит, в каждом гарнизоне церковь действовала. Также было на многих предприятиях, во многих учреждениях. Отделили церковь от государства, запретили общеобязательные богослужения в армии, закрыли церкви при заводах и т. п. - количество действующих соответственно уменьшилось. Притом сделано это было частично, как я уже писал, еще до большевиков, Временным правительством.
Будьте здоровы!
Сообщение отредактировал Nestor - Пятница, 06 Ноября 2015, 20.45.57 |
| |
| |
| Саня | Дата: Пятница, 06 Ноября 2015, 20.41.12 | Сообщение # 664 |
|
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Присутствует
| Ужесточение антирелигиозного курса отражалось и в новой партийной Программе, и в новом Уставе КПСС, принятых в октябре 1961 года. Государственное законодательство о культах поддержало этот курс в декабре 1961 года тайными директивами, однако официально это было объявлено только в 1975 году новой редакцией некоторых статей Закона о культах 1929 года.
Благодаря стараниям митрополита Никодима (Ротова), РПЦ несколько изменила свое отношение к Римско-Католической Церкви. 10.10.1962 года Священный Синод принял приглашение послать наблюдателей в Рим на II Ватиканский Собор. Развивающиеся связи с Римской Церковью побудили Священный Синод 16.12.1969 года принять решение о приобщении Святых Тайн, в исключительных случаях, старообрядцев и католиков. Но сакраментальная общность с католиками не пользовалась большой поддержкой в РПЦ, и в 1986 году решение было аннулировано. Кроме того, отмена диктовалась еще и тем, что РПЦ была единственной Церковью во всем православном мире, которая пошла на этот шаг, чем вызвала среди православных критику.
В октябре 1964 года Хрущев был отстранен от власти. Его преемник, Леонид Брежнев, не отменил ни одного репрессивного мероприятия Хрущева, наоборот – число официально зарегистрированных приходов РПЦ уменьшилось примерно с 11 500 (1964 г.) до 7000 (1984 г.). Изменения и дополнения, внесенные Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 23 июня 1975 года в постановление 1929 года "О религиозных объединениях", сделали многие статьи очень жесткими (например касательно закрытия храмов). Приходская жизнь ограничивалась чисто "культовым действом". Остались под запретом как любые попытки организовать какие-либо христианские кружки (молодежные, женские и так далее), так и катехизаторская деятельность и благотворительность. Служба священника по-прежнему ограничивалась местом его регистрации. Он и раньше не имел права посещать людей, за исключением умирающих и тяжело больных. В больницах, домах престарелых и местах заключения священник мог исполнять свои обязанности духовника лишь тогда, когда ему предоставлялось отдельное помещение. Но это, по утверждениям властей, было невозможно, потому что, как правило, в подобных заведениях не оказывалось такого помещения. Запрет на любую катехизаторскую деятельность, даже в "культовом здании," был крайне болезненным ограничением для всех вероисповеданий. Несмотря на своеволие и пренебрежение со стороны властей властей ими же созданными законами, до предела ограничивавшими сферу церковной жизни, многие приходы разными способами стремились обойти эти законы и тем самым с конца 70-х годов способствовали активизации приходской жизни.
Массовые разрушения храмов после 1964 года прекратились. Брежневская эпоха характеризовалась неким status quo в отношениях между властью и обществом, так называемым "застоем". В советском обществе, в интеллектуальных и национально настроенных кругах, вновь возник интерес к религиозным вопросам, а в связи с этим и к Русской Православной Церкви. Получило распространение своего рода религиозное диссидентство, представители которого требовали большей независимости Церкви от государства и создания полнокровной жизни в приходах. Все сказанное дает нам основание заключить, что смещение Хрущева в 1964 году явилось в какой-то степени положительным моментом для РПЦ и для других вероисповеданий в СССР, положение которых, правда, и дальше оставалось стесненным и ограниченным, но зато менее непредсказуемым.
В конце 60-х годов среди молодой интеллигенции возникло стремление к духовному нонконформизму, развившееся впоследствии в правозащитное гражданское движение, охватившее и церковные круги. Когда после падения Хрущева появилась надежда на ослабление антирелигиозной кампании, два московских священника, Глеб Якунин и Николай Эшлиман, в открытых письмах в ноябре и декабре 1965 года Патриарху и руководству СССР выразили свой протест против беззакония и подчиненного положения Церкви. Тем самым они вызвали волну последующих выступлениий и протестов, на что власти отвечали арестами.
В открытом письме священников Н. Эшлимана и Г. Якунина Патриарху Алексию читаем: «И вот ныне горькой истиной, очевидной для всякого человека, любящего Христа и Его Церковь, стало ясно, что Русская Церковь тяжело и опасно больна, и болезнь Ее всецело оттого, что церковная власть уклонилась от исполнения своего долга, отступив за тот предел, далее которого нельзя идти... Однако за период 1957–1964 гг., под личным давлением Хрущева, допустившего "субъективизм и администрирование в руководстве", впоследствии осужденные Коммунистической партией и Советским правительством, Совет по делам Русской Православной Церкви коренным образом изменил свою природу, превратившись из официального органа-посредника в орган неофициального и незаконного управления Московской Патриархией. Ныне в Русской Церкви создалось такое положение, при котором ни одна сторона церковной жизни не свободна от активного административного вмешательства со стороны Совета по делам Русской Православной Церкви, его уполномоченных и местных органов власти, вмешательства, направленного на уничтожение Церкви!» (Док. 190).
Сопротивление возникло и в епископате. Патриарх Алексий, под давлением властей, вынужден был жестко реагировать на деятельность церковных диссидентов, применяя дисциплинарные меры. Инакомыслящие священники и епископы были отправлены за штат: "Преосвященный архиепископ Ермоген, согласно поданного им прошения, 25 ноября 1965 года был освобожден Священным Синодом от управления Калужской епархией. Однако он по-своему истолковал свое увольнение и выражал устно и письменно недовольство постановлением Священного Синода и при этом тенденциозно излагал некоторые стороны церковной жизни; в отношении Святейшего Патриарха, Священного Синода и других Преосвященных архиереев выражал недопустимую несдержанность. Преосвященный рассылал письма, вносящие соблазн в течение церковной жизни, с целью оказать влияние на высшую Церковную власть в нужном ему направлении" (Док. 199), Архиепископ Ермоген в своей историко-канонической справке, представленной Патриарху Алексию (Док. 198), прямо заявил, что РПЦ возглавляется председателем Совета по делам религий, а не Патриархом.
РПЦ при Патриархе Пимене (1971–1990) во времена "застоя" Поместный Собор, собравшийся после смерти Патриарха Алексия в 1971 году, избрал митрополита Крутицкого и Коломенского Пимена (Извекова, род. 1910) новым Патриархом. Важным решением этого Собора была отмена анафемы, лежавшей на старообрядцах с 1666–1667 годов. Их обряды признаются такими же "равночестными" и "спасительными", как и новые, "никоновские". Как уже упоминалось, в 1975 году были внесены изменения в законодательство о культах 1929 года. Несмотря на определенные ужесточения этого законодательства по сравнению с Постановлением 1929 года, обновленный вариант покончил с абсолютной юридической неопределенностью прошедших десятилетий, давая некоторый простор для существования вероисповеданий. Но и для нового Постановления характерна туманность формулировок, так что выдвигать претензии, ссылаясь на определенные параграфы, было невозможно. Как показывал прежний тяжкий опыт, наличие закона в Советском Союзе еще не значило его соблюдения государством, которое могло пользоваться им по своему усмотрению. Религиозные объединения получали некоторые права юридического лица, которые, по сути, принадлежали РПЦ еще с 1945 года (разрешение на собственность для совершения культовых обрядов). Совет по делам религий уже не действовал как координационный орган государственных и церковных интересов (что входило в деятельность Совета по делам РПЦ 1944–1966 гг.); отныне у Совета возобладали, прежде всего, функции контроля над "религиозными обществами".
Новая Конституция СССР 1977 года в своих статьях о вероисповеданиях не дала ничего нового. Такие понятия, как "свобода совести" (ст. 52), "свобода слова" (ст. 50), с помощью ссылок на "соответствие целям строительства коммунизма" и на "интересы народа", в знакомой манере урезались или получали иной смысл с помощью статьи 59: "Осуществление прав и свобод неотделимо от исполнения гражданином своих обязанностей. Гражданин СССР обязан соблюдать Конституцию СССР и советские законы, уважать правила социалистического общежития, с достоинством нести высокое звание гражданина СССР" (Док. 222).
Соответственно, представители Московской Патриархии за границей наряду с "миротворческой деятельностью" должны были представлять положение верующих в СССР как совершенно нормальное, и все намеки на преследования религии и угнетение Церкви толковать как ложь империалистов, стремящихся дезавуировать Советское государство в глазах своих граждан.
Однако ни один епископ Патриархии в своем угодничестве перед советской властью и конформистских высказываниях не пошел так далеко, как долголетний председатель Издательского отдела, архиепископ, потом митрополит, Волоколамский Питирим (Нечаев), защищавший, к примеру, запрет катехизаторской деятельности в СССР и назвавший его оправданным и разумным (Док. 217), а каждого, кто ему противоречил или высказывал сомнения, с высоты своего епископского достоинства квалифицировал как сторонника холодной войны и антиэкумениста.
О том, какая в действительности проводилась политика по отношению к религии в 70-х годах, рассказала получившая распространение на Западе самиздатская литература. В ней приводились ужасающие данные о том, как власти решали все вопросы произвольно и диктаторски, не обращая никакого внимания на законы, в том числе и на основной закон – Конституцию. Их целью было – в соответствии с партийной 'доктриной – не допускать развития религиозной жизни. До 1987 года такие утверждения о намеренном ограничении церковной жизни со стороны государства были бы с возмущением отвергнуты Церковью и тем более властями как клевета. Сейчас стало общепризнанным фактом, что в религиозной сфере государством были допущены бесчисленные беззакония и злоупотребления служебным положением.
Наряду с самиздатской литературой на Запад попали и официальные документы, показывающие практику советской политики в отношении религии при Брежневе. Особенно показательны тайный отчет заместителя председателя Совета по делам религий при Совете Министров СССР Василия Фурова членам ЦК КПСС (1975 г.; Док. 218) о мерах по ограничению деятельности РПЦ и письмо епископа Полтавского Феодосия (Дикуна) Брежневу (1977 г.), в котором епископ разоблачает неблаговидную практику местных Советов по делам религий. Оба документа приведенными в них удручающими фактами показывают, с каким открытым цинизмом власти нарушали законодательство. Епископ в своем письме просил, чтобы власти. по крайней мере, придерживались законов, которые и без того оставили Церкви очень мало места для деятельности: "Итак, усердием нечитайл[9] Русская Православная Церковь обречена на медленное умираиие. А сейчас она пока пьет огненную чашу страданий... Ибо, если было бы противоестественным, чтобы дела коммунистов решали антикоммунисты, то так же нелепо видеть, как неверующие в лице уполномоченных решают дела верующих. Пусть все встанет на свои места. Таков закон правды" (Док. 223).
Конец 70-х годов характерен феноменом так называемого "религиозного возрождения". Интеллигенция проявила большой интерес к православию, понимая его как хранителя русской культуры и национальных традиций. Возник целый ряд недолговечных подпольных журналов, занимавшихся обсуждением православных тем с разных точек зрения. В Москве священники Димитрий Дудко и Александр Мень после богослужений собирали верующих для бесед. Они не были в этом единственными, но на Западе наиболее известными стали именно они. Очень часто молодые люди встречались в Москве, Ленинграде, Киеве, Смоленске и в других городах на так называемых религиозно-философских семинарах, где в центре внимания стояли вопросы веры и русской религиозной философии. Создавались также женские православные группы.
Всей этой деятельности был положен конец в период с 1979 по 1981 год, когда были арестованы наиболее выдающиеся представители церковного инакомыслия. На встревоженный запрос экуменического Совета Церквей тогдашний заведующий Отделом внешних церковных сношений митрополит Крутицкий и Коломенский Ювена-лий кратко ответил, что у государства по поводу этих уголовных процессов нет никаких претензий к Церкви, и что западная общественность неправильно информирована (Док. 233). Были и другие епископы, которые также заявляли, что в СССР вера не преследуется, а те лица, которые подвергаются судебным преследованиям, нарушили советские законы. Некоторые арестованные диссиденты "покаялись" – среди них был и о. Димитрий Дудко. В своих "покаяниях" (благодаря которым приговоры для них были смягчены до условных) они обвиняли себя в том, что были агентами западных спецслужб. Некоторые из тех, кто не хотел "каяться" (например Татьяна Горичева), были высланы из страны. Иные были осуждены на лагерный срок до десяти лет (Александр Огородников, Владимир Пореш и другие). Ничего не известно об официальных выступлениях РПЦ в защиту обвиняемых. Для нее эти диссидентские круги были скорее всего бременем, той неприятностью, которая могла нарушить неустойчивый баланс в отношениях между Церковью и государством и сделать невозможной активность Церкви в деле упрочения приходской жизни, столь нежелательной для властей.
Экуменическая активность РПЦ более всего, естественно, бросалась в глаза на Западе. Она была направлена на достижение двух целей: во-первых, выступление за общеправославное дело, причем на первый план выдвигалось так называемое "вертикальное" измерение (Бог, спасительные дела Христовы, молитва) вместо "горизонтального" измерения (социальные задачи и милосердие), преобладающего, в западных Церквах, которые (с точки зрения православных) пренебрегают первым измерением в своей деятельности; во-вторых, пропагандирование так называемого "богословия мира", созданного РПЦ, и, в особенности, пропагандирование советской внешней политики, которая a priori считалась "политикой мира". Привязанность (конечно, не всегда добровольная) "мирных инициатив" Церкви к советской внешней политике зашла так далеко, что ей (Церкви) пришлось даже оправдывать, прибегая к официальным советским аргументам, военные акции, например подавление восстания в Венгрии в 1956 году:
"А в Венгрии возникла попытка враждебных народу сил нарушить мирный строй жизни, угрожая огромными международными осложнениями... К счастью, эти кровавые вспышки новой войны скоро были затушены... Следует в то же время отметить, что, к сожалению, некоторые зарубежные высокие духовные лица, будучи, видимо, неправильно осведомлены о событиях в Венгрии, обратились к нам с призывом повлиять на наше Правительство в смысле отказа от помощи венгерскому народу в его борьбе против сеявших смуту и стремившихся превратить Венгрию в неизбежный очаг новой мировой войны" (Док. 165); ввод войск в Чехословакию в 1968 году: «"Войска союзных стран, временно вступивших на территорию Чехословакии, не будут вмешиваться во внутренние дела Чехословацкой Социалистической Республики". Это положение, как мы и слышим, подтверждается повседневной жизнью Чехословакии, которой руководят конституционные органы страны во главе с законно избранными и уважаемыми народом деятелями уже в упоминавшемся советско-чехословацком Коммюнике совершенно ясно говорится о понимании и поддержке советской коммунистической партии Чехословакии и Правительства ЧССР в их усилиях продолжать направление деятельности, наметившееся в ЧССР с января текущего года... Вместе с тем в Вашем документе ничего не говорится о причине временного вступления на территорию Чехословакии войск пяти союзных с ЧССР стран... каковой явилась необходимость защиты социалистического строя в Чехословакии, которому народ этой страны предан и само существование которого оказалось перед угрозой со стороны разрушающей деятельности антисоциалистических сил» (Док. 200). И, наконец, оправдывается вторжение в Афганистан 1979 года: "Поэтому естественно, что правительство Афганистана, в соответствии с Советско-Афганским Договором о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве и Уставом ООН многократно обращавшееся к нашей стране за помощью в отражении агрессии извне, получило эту помощь. Мы, церковные люди, понимаем и разделяем причины, приведшие к этому шагу Советское правительство и не считаем ни в какой мере оправданным использование событий в Афганистане как повод для раздувания недопустимой кампании по срыву проведения в Москве Олимпийских игр 1980 года" (Док. 226).
До 1987 года так называемая "миротворческая деятельность" РПЦ обеспечивала ей некоторую, хотя и малозначительную, роль в жизни Советского Союза. Значение этой роли преувеличивалось государственными органами и самой Церковью до уровня "важной в общественной жизни страны". РПЦ выступала лидером и представителем всех вероисповеданий в СССР, организовывала мирные конференции и совещания, не находившие в стране . никакого отклика, но на Западе считавшиеся символом стремления к миру всех вероисповеданий в СССР и мнимой их свободы. "Общественная роль" РПЦ проявлялась и в сотрудничестве ее иерархов с Обществом советско-американской дружбы, Обществом советско-индийской дружбы и так далее, участие в которых выражалось в поездках за границу. Значительным бременем для всех вероисповеданий являлся "Фонд мира", в который они должны были отдавать большую часть своего дохода. Епископ Полтавский Феодосии жаловался в письме Брежневу (1977 г.), что Совет по делам религий не только навязывал им эти взносы, но и определял их размеры (до 40% приходского дохода).
Монастыри, духовное образование и издательская деятельность в период от Хрущева до Горбачева
Православные монастыри имеют в значительной мере иные функции по сравнению с организованными в ордена монастырями латинской традиции, которые посвящают свою деятельность определенным социальным, милосердным или же научным целям. Православные монастыри, в первую очередь, служат для молитвы, размышления и духовного наставления; кроме того, сюда устремляются миряне-паломники, желающие получить благословение старцев, особо почитаемых в том или ином монастыре. Миряне также стремятся во время пребывания в самом монастыре или его окрестностях очиститься от грехов путем покаяния, а это невозможно без духовной связи с одним или несколькими монахами. Образ монаха, старца, существовавший еще в древних Церквах Малой Азии и Северной Африки, в России возродился в XIX веке (сперва в Оптиной Пустыни); это – духовный наставник, на основе своего богатого личного опыта помогающий общению с Богом людям, ищущим поддержку в духовной и повседневной жизни.
Монастыри имеют большое значение для всего православия не в последнюю очередь потому, что епископы должны быть монахами. Если этот принцип в Греческой Церкви является часто формальностью, то в русском православии он воспринимается весьма серьезно. Во всяком случае, РПЦ нужно много монастырей для выполнения вышеуказанных целевых установок – в особенности для духовного наставления верующих. Достаточно большое количество монастырей было в 1914 году – 953 (или даже больше тысячи). Число монахов, монахинь и послушников в этих монастырях достигало 100000 (см.: Всеподданейший отчет обер-прокурора за 1914 год. Приложения. С. 4–129; в немецком издании – Док. 208).
В 20-е годы все монастыри были ликвидированы, как правило, самым жестоким образом: монахи и монахини были изгнаны, многие арестованы и отправлены в лагеря (например в концентрационный лагерь в бывшем монастырском комплексе на Соловецких островах).
В результате раздела Польши между Гитлером и Сталиным (Пакт Молотова–Риббентропа 1939 г.) и включения в состав СССР новых' западных земель, на территории Советского Союза оказалось более 100 монастырей (особенно много их было в Галиции и на Волыни). Сталин не смог ликвидировать эти монастыри, так как учитывал мнение своих союзников – сначала Гитлера, а после 1941 года – США, Англии, Франции и так далее. В .1945 году РПЦ была возвращена Троице-Cергиева Лавра в Загорске (Сергиевом Посаде) – первый монастырь на территории СССР в границах 1937 года. Таким образом, после второй мировой войны на территории Советской) Союза, увеличившейся за счет польских восточных областей, снова насчитывалось 104 православных монастыря.
Уже при Сталине это число резко сократилось, но все-таки в начале правления Хрущева в 1958 году в стране было еще 69 монастырских обителей. Антирелигиозная деятельность Хрущева лучше всего видна на примере монастырей: к 1964 году из 69 монастырей осталось лишь 18 – из них 6 мужских и 12 женских. Число монашествующих в середине 80-х годов составляло от 1500 до 2000. Характерно местонахождение этих монастырей на территории Советского Союза: в сердце России была лишь Троице-Cергиева Лавра; на границе РСФСР с Эстонией (на земле, с 1920 года входившей в состав свободной Эстонии по Тартускому мирному договору) – Псково-Печерский монастырь. Затем монастыри РПЦ в Эстонии (1), Латвии (2), Литве (1), Белоруссии (1), на Карпатской Украине (2), в Молдавии (1) и на остальной части Украины (7). Существовало 18 общин монашествующих, но монастырей – только 17, потому что в Жировицком монастыре около Минска жили вместе общины монахов и монахинь, изгнанных из своих монастырей в Гродно и Полоцке. Во всяком случае в сердце русского православия, если не считать Троице-Сергиевой Лавры, – ни в европейской части России, ни в Сибири – после 1964 года не было ни одного монастыря.
Лишь в канун Тысячелетия Крещения Руси РПЦ был возвращен Данилов монастырь в Москве, а точнее сказать его развалины. К 1988 году благодаря большим финансовым средствам Патриархата, добровольной работе тысяч верующих, помощи горбачевской администрации и, не в последнюю очередь, большим западным пожертвованиям, особенно из Германии, монастырь со своими тремя храмами и многочисленными административными зданиями был восстановлен. Так как в Данилов монастырь было переведено Церковное Управление, то его, скорее, можно назвать административным центром, чем местом тишины, молитвы и созерцания.
В период между 1948 и 1958 годами в Советском Союзе были две духовные академии и восемь духовных семинарий. В послехрущевский период до прихода к власти Горбачева будущие священники получали образование в духовных семинариях Москвы (в Загорске–Сергиевом Посаде), Ленинграда и Одессы. В Загорске и Ленинграде действуют духовные академии для образования, в основном, будущего церковного руководства – епископов, настоятелей монастырей и так далее. В 1985 году в духовных учебных заведениях обучалось 2000 будущих священнослужителей (из них 800 заочно и 150 в регентских классах). Духовные учебные заведения не могли обеспечить кадрами даже оставшиеся 6800 приходов; вообще, острая нехватка священников остается проблемой для Церкви и в 90-е годы. В связи с этим большое число семинаристов рукополагали еще до окончания учебы и отправляли на приходы. Но и эта мера не очень помогала. Потому епископы рукополагали ежегодно сотни чтецов, псаломщиков, хористов и других прихожан (как правило пожилых) – проблема в этом случае была в получении разрешения областного уполномоченного по делам религий. Если у прихода не было священника, то ему грозило лишение регистрации, поэтому "добрый" епископ всегда старался любыми способами увеличивать количество священников, но это редко удавалось. В 1986 году на 6800 общин приходилось примерно такое же число священников.
Церковь никогда не испытывала недостатка в кандидатах на должность священника, но как минимум половина желающих не могла поступить в семинарию из-за нехватки мест. В отборе кандидатов участвовала не только комиссия семинарии – свое веское слово говорили также и местные власти. Так называемые "экстремисты", "фантазеры" и "религиозные фанатики" не имели доступа к духовным заведениям. Такими отрицательными определениями ха-1йктеризовались, как правило, кандидаты на поступление в семинарию, особенно ревностные в вопросах веры, какие и нужны были приходам. Разрешение учиться в семинарии часто зависело от готовности кандидата сотрудничать с КГБ, то есть от готовности писать отчеты о сокурсниках и преподавателях.
Уровень образования в духовных семинариях был скорее низким, чем средним. Вновь, как и несколько столетий назад, насущными стали требования повысить уровень образования и оснащения семинарий литературой и вспомогательными средствами. В 1988 году ректор Московских духовных школ заявил: "Духовные школы удовлетворяют нужды РПЦ лишь наполовину... Весьма остро стоит вопрос об уровне преподавания в учебных заведениях РПЦ... Несмотря на несомненные положительные сдвиги последних лет, проблема эта не теряет актуальности..." (Док. 264).
Издательская деятельность Московской Патриархии имела большей частью оправдательную функцию. Ежемесячник "Журнал Московской Патриархии", издававшийся тиражом 30000 экземпляров, очень редко доходил до приходов (в провинции). С другой стороны, за границей журнал распространялся очень щедро и, разумеется, бесплатно – буквально упаковками для всех заинтересованных, но почему-то в еще больших количествах – для незаинтересованных. С послевоенного времени до 1987 года было напечатано всего около 500000 экземпляров Библии, Нового Завета и Псалтири; если считать, что число верующих в 90-м году составляло примерно 70 миллионов православных, то это – капля в море. Несмотря на увеличение количества наименований книг, издававшихся, в 80-е годы, заведующий Издательским отделом архиепископ Волоколамский Питирим подвергся критике на Синоде 1989 году за то, что деятельность издательства не ориентирована на нужды приходов и священников, а направлена на выпуск особо дорогих, библиофильских изданий, могущих произвести впечатление на Западе.
Поворот церковной политики вследствие "перестройки" Горбачева Смерть Леонида Брежнева в 1981 году, по сути, не означала конца брежневской эры. Через короткие интервалы времени Генеральными секретарями ЦК КПСС стали Ю. Андропов и К. Черненко. Оба скончались после нескольких месяцев пребывания у власти. У обоих не было ни времени, ни намерения взять курс на либерализацию.
Когда в 1984 году Михаил Сергеевич Горбачев был избран Генеральным секретарем ЦК КПСС, многие, во всяком случае на Западе, смотрели на него с надеждой, так как он по возрасту не принадлежал к команде геронтократов, которых привыкли видеть в высших эшелонах партийной и административной власти. Сначала он ничем не отличался от своих предшественников. В 1985 году он запустил в оборот понятие "перестройка", под которым имел в виду реконструкцию полностью прогнившей экономики СССР, о чем он открыто говорил. . Совершенный развал в промышленности и сельском хозяйстве должен был, по мнению Горбачева, с помощью перестройки смениться созданием рентабельных промышленных предприятий, колхозов и совхозов. Вскоре были введены еще два термина – "гласность" и "демократизация", которыми Горбачев обозначал нововведения в административно-юридической и политической сферах жизни Советского Союза. Сначала все это не воспринималось всерьез, многие считали, что новый "молодой" лидер хочет сделать себе имя. Когда же он начал проводить в жизнь свои первые мероприятия с целью консолидации экономики (увольнения нерадивых работников, антиалкогольная кампания, выборность и особенно практика голосования, в результате которой теряли теплые места управленческие кадры среднего звена), то он столкнулся с первыми признаками сопротивления. Партийная и государственная бюрократия ополчилась против него сразу же после провозглашения лозунгов о гласности и демократизации. Небольшой интеллектуальный средний слой был в восторге от начинавшейся либерализации в печати и во всех областях культуры (литературе, театре, кино), так как первые шаги в этом направлении подкреплялись попытками демократизации законов. Но этот тонкий слой не мог стать опорой для Горбачева во время массированной атаки на него.
В религиозной жизни сначала ничего не менялось. Как и его предшественники, Горбачев критиковал неэффективную работу антирелигиозных активистов и атеистических организаций. Он считал, что в их работе много формализма, что они боятся личных дискуссий с верующими и что составленные ими победные отчеты и статистика не имеют под собой почвы. В атеистической работе, по его мнению, нужно развивать инициативу и творческий подход. Еще в ноябре 1986 года Горбачев выступил в Ташкенте с речью, ставшей впоследствии известной, в которой он (имея в виду мусульман) резко осуждал тех, кто идет в мечеть с партбилетом в кармане.
Горбачев постоянно подчеркивал, что он не стремится к демократии западного образца. Он пытался оживить старый советский миф, что коммунизм будто бы можно очистить от темных пятен сталинизма, хрущевского "волютнаризма" и, не в последнюю очередь, брежневского "застоя". Несмотря на это, Горбачев был вынужден в некоторых областях отойти от "чистоты" учения Маркса и Ленина: он пытался обеспечить себе поддержку верующих в Советском Союзе, поскольку многие люди уходили в религию, разочаровавшись в партии и политике. Во время, празднования Тысячелетия христианства на Руси впервые было названо во всеуслышание число верующих.
Для поднятия фактически развалившейся экономики Горбачев был вынужден обратиться к Западу за помощью – ему требовалась валюта. Одних только предложений о разоружении не хватало, чтобы в короткое время укрепить экономику. В его внешнеполитическое наступление были вовлечены, наконец, и верующие. Если некоторые религиозные организации мира (в первую очередь Христианская 'Мирная Конференция в Праге) уже давно входили в штурмовую группу советской внешней политики, то теперь, уже в большей мере, и христиане Запада должны были сильно повлиять на свои правительства в смысле поддержки Горбачевского нового курса. Горбачев стремился создать во всем мире впечатление, что с 1987 года свобода вероисповедания в СССР входит в концепцию гласности и перестройки. В то время как в советских газетах для внутреннего потребления антирелигиозная пропаганда продолжалась в установленном порядке, в изданиях, предназначенных для Запада ("Голос Родины", "Московские новости", "Отчизна" и так далее) проявлялось толерантное и даже вполне положительное отношение к религии.
Постоянно появлялись сообщения о регистрациях новых приходов и других прогрессивных начинаниях, но скоро стало ясно, что в большинстве случаев речь шла об одних и тех же событиях – лишь менялись названия населенных пунктов. С весны 1987 года напечатанные специально для заграницы журналы сообщали о регистрации десятков или сотен новых приходов, в первую очередь православных, а Патриарх Пимен после года пропагандистской шумихи прямо назвал (в "Известиях" от 9.4.1988) постыдно-неловкую цифру – 16 новозарегистрированных в 1987 году православных приходов!
Во второй половине 1987 года в идеологическом рупоре ЦК КПСС журнале "Коммунист" (1987. № 12) появились статьи А. Клибанова, Л. Митрохина и Б. Раушенбаха, свидетельствовавшие о дифференцированном подходе ЦК .к религиозным вопросам. Высказанные мысли не были бесспорно новыми: "Христианство явилось религиозным, идеологическим ферментом новой цивилизации", "Введение христианства, ставшего идеологической основой единой феодальной государственности Древней Руси, сыграло в период раннего средневековья прогрессивную роль" – в исторической специальной литературе можно было и раньше натолкнуться на подобные мнения. Однако статьи были напечатаны в центральном идеологическом органе ЦК КПСС и самим этим фактом они получали особый статус: эти и им подобные статьи в других советских журналах, особенно в ведущем атеистическом органе "Наука и религия" (например в № 11, 1987 г. – К. Харчев; в № 1, 1988 г. – Б. Рыбаков), предвещали начало нового отношения партии и государства к РПЦ. Другие издания (например "Правда" от 28.1.1988) высказывались против подобных "размываний" старых коммунистических позиций, обосновывая это тем, что КПСС, Советское государство и его общество должны дорожить ленинскими традициями, и если изменить исторической "правде" (иными словами, если признать положительную роль Церкви в истории), то это приведет к подрыву идеологии и к потерям в духовной культуре.
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| Саня | Дата: Пятница, 06 Ноября 2015, 20.41.40 | Сообщение # 665 |
|
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Присутствует
| Совет по делам религий краткое время издавал журнал "Религия в СССР" на русском, английском, немецком, французском, испанском и арабском языках, который в обычном стиле пресловутой пропаганды для заграницы рассказывал о туманных возможностях развития Церквей при Горбачеве. Патриархии "разрешили" начать издание "Московского Церковного Вестника" (также на нескольких языках мира, на прекрасной глянцевой бумаге с прекрасными фотографиями), служивший той же 'цели, что и "Религия в СССР", – мало достоверной информации, много дезинформации о подъеме религиозной жизни в СССР (также и о старообрядцах, Римско-Католической Церкви, о лютеранах в Прибалтике, баптистах, синагогах, исламе и буддизме).
В конце 1987 – начале 1988 года обозначилось новое качество советской церковной политики. Его можно охарактеризовать формулой: "Советский Союз не является режимом, преследующим религию, но это страна, в которой и атеисты и верующие совместно строят социализм". Горбачеву нужна была поддержка Церквей, особенно РПЦ. Он воспользовался предстоявшим празднованием Тысячелетия Крещения Руси, чтобы получить поддержку своей политики внутри страны (верующие) и за рубежом (общественное мнение Запада). С начала 1988 года советские газеты, в том числе и региональные, были наполнены религиозной тематикой, священникам повсюду Предоставлялось слово. Ничего удивительного нет в том, что атеистическая сторона высказывалась также. Однако в этот период ведущий атеистический орган "Наука и религия" постепенно превратился в серьезный и интересный религиоведческий журнал.
Почти одновременно получил распространение доклад, прочитанный К. Харчевым на встрече с преподавателями высшей партийной школы в Москве ("Русская мысль" от 2015,1988, Док. 254). В своем докладе председатель Совета по делам религий сказал, что государство и далее должно определять путь Церкви и (в тогдашней ситуации) использовать ее в целях перестройки. Он заявил: "Перед нами встает задача: воспитание нового типа священника; подбор и постановка священников – дело партии... И так как Власть полностью принадлежит нам, то в наших силах направить эти рельсы в ту или иную сторону в зависимости 6т наших интересов... Сейчас основная задача – это реальный контроль Церкви в политике партии".
Тысячелетие Русской Православной Церкви Вероятно, и Горбачев намеревался дать Церкви большую свободу и одновременно сохранить контроль над ней. Поэтому разрешил РПЦ подготовить крупные мероприятия и честь Тысячелетия Крещения, в то время как еще при Брежневе, Андропове и Черненко Церковь тщетно пыталась получить разрешение государства хотя бы на минимальную программу празднования. В декабре 1987 года РПЦ были возвращены развалины богатой традициями Оптиной Пустыни, в которой в начале XIX века началось возрождение русского монашества. Спустя некоторое время государство веррнуло Церкви Толгский монастырь, где монахини, наряду с обычной монастырской деятельностью, занимаются уходом за престарелыми священниками. Наконец самый
73 главный подарок – Церкви была возвращена часть Киево-Печерской Лавры (в более старых зданиях Лавры еще некоторое время сохранялся музей атеизма).
В преддверии торжеств президент Горбачев принял в Кремле Патриарха Пимена и членов Священного Синода, но не так, как в 1943 году Сталин принимал руководителей РПЦ (они были привезены к нему в машинах с зашторенными окнами), – Патриарх и генсек, улыбаясь, жали друг другу руки перед камерами мировой прессы. Даже "Правда" (от 30.4.1988) посвятила этому событию большую статью с фотографией, однако лишь на второй странице (Док. 256). Несколькими неделями раньше Патриарху предоставили возможность высказаться в "Известиях" (от 9.4.1988) в так называемом "интервью" (Док. 255), в котором интересны даже не произнесенные слова, а неуверенность и осторожность Патриарха, проявившиеся в них. Так называемый Декрет об отделении Церкви от государства от 23.1.1918, который Всероссийский Собор, заседавший в то время, через два дня после его принятия совершенно верно охарактеризовал как "злостное покушение на весь строй жизни Православной Церкви и акт открытого против нее гонения" (Док. 10), Патриарх Пимен назвал Декретом о свободе совести. Смысл высказываний Патриарха в интервью сводился к следующей поразительной сентенции: православные, "являющиеся гражданами Советского Союза, живут в условиях социалистического общества, программа которого... действительно высокогуманна и тем близка христианским идеалам" (Док. 255). Тем не менее он все-таки сказал и о том, что верующие "тяжело пережили трудные периоды в истории нашей Советской Родины" (там же). Из речи Патриарха на приеме в Кремле в "Правде" были приведены лишь слова о "безъядерном и ненасильственном мире", о том, что "мы горячо приветствуем советско-американский договор о ликвидации ракет двух классов", а также о том, что "положительные результаты... перестройки... получают свое отражение в жизни Православной Церкви".
Однако решающую фразу произнес М. С. Горбачев: "Наша встреча происходит в преддверии 1000-летия введения христианства на Руси, которое получило не только религиозное, но и общественно-политическое звучание, ибо это знаменательная веха на многовековом пути развития отечественной истории, культуры, русской государственности". Но как откровенное глумление звучат слова о том, что Декрет об отделении Церкви от государства "открыл перед церковью возможность осуществлять свою деятельность без какого бы то ни было вмешательства извне. Образно говоря, освободительный дух Великой Октябрьской социалистической революции коснулся и всех религиозных организаций нашего многонационального общества" (Док. 256). Эти полные цинизма слова заставили людей на Востоке и на Западе скептически относиться к красноречию Горбачева и сомневаться в правдивости президента. Но многие люди склонны видеть только внешнюю сторону: жесты, фотографии и телевизионные кадры, – предпочитая не задумываться над произнесенными словами.
Праздник Тысячелетия Крещения Киевской Руси удался. Неожиданно для публичного благотворительного представления, был предоставлен Большой театр, устроен также прием для иностранных гостей у Председателя Совета Министров Н. И. Рыжкова – во время празднества программа постоянно расширялась. И неизменно происходящие события широко, в пределах всего СССР, освещало телевидение. Горбачев не фигурировал в этих передачах, но его жена Раиса посещала все нелитургические мероприятия и постоянно находилась в центре внимания телевидения.
Тысячелетие Крещения Руси обозначило подлинное изменение советской религиозной политики. На Поместном Соборе 1988 года, в первый раз собранном не для избрания первоиерарха Церкви, был принят и новый Устав об I Управлении РПЦ, в котором отсутствовали ограничения Архиерейского Собора 1961 года, где настоятель храма был лишен руководства приходом – тогда он стал "служителем I культа" в собственном значении этого слова. Новый Устав 1988 года положил этому конец: "Во главе каждой приходской общины стоит настоятель" (Док. 263). Последний опять "мог выполнять все те обязанности в приходском управлении, которые у него были отняты в 1961 году. Если до сих пор предупредительность государства по отношению к Церкви являлась более или менее отвлекающим маневром, мистификацией либерализма, то теперь, после юбилея, начали осуществляться значительные послабления, дававшие РПЦ не только право на получение большого количества церковных зданий (храмов и монастырей), но и, прежде всего, возможность беспроблемной регистрации новых приходов, духовных заведений, обществ милосердия и братств. Сверх того, перед РПЦ, как национальной Церковью, были поставлены задачи национального масштаба: совершенно уничтоженная большевизмом-коммунизмом нравственность, еще совсем недавно имевшая свой суррогат – моральный кодекс советского человека, теперь должна была основываться на христианстве и, путем широкого распространения христианских заповедей (практически это означает катехизацию населения), снова стать духовной основой русского народа.
Возрождение Церкви после празднования Тысячелетия Крещения Руси – Патриарх Алексий II После длительной болезни 3 мая 1990 года скончался Патриарх Пимен. Последние месяцы жизни Патриарха Пимена были ознаменованы внешним расцветом церковной жизни, с которым в советский период отчасти можно сравнить лишь послевоенное время, когда Сталин дал Церкви определенное свободное пространство. Но из-за слабого состояния его здоровья церковное управление в течение нескольких лет было парализовано: велась борьба за наследство, имели место мафиозные дела в экономическом и финансовом отделах; кроме того, по слухам, женщина, ухаживавшая за больным Патриархом, добивалась того, чтобы взять управление церковными делами в свои руки.
Смерть Патриарха Пимена давала епископам, стремившимся вести церковный корабль правильным курсом, возможность снова сделать Церковь дееспособной. После смерти Патриарха Сергия в 1944 году, так же как и после смерти Патриарха Алексия в 1970 году, прошел год, прежде чем Церковь смогла созвать Поместный Собор для избрания нового Патриарха. Но в данном случае Собор был созван через шесть недель после смерти Патриарха Пимена: Поместный Собор имел место с 6 по 8 июня 1990 года.
По Уставу об управлении РПЦ 1988 года (Док. 263) Священный Синод "под председательством митрополита старейшей кафедры РПЦ – Киевской – немедленно [после смерти Патриарха] избирает из числа своих постоянных членов Местоблюстителя Патриаршего Престола (глава IV, пункт 13)". Под председательством митрополита Киевского и Галицкого Филарета (Денисенко) на заседании Священного Синода от 3 мая 1990 года Местоблюстителем Патриаршего Престола избран сам митрополит Киевский Филарет, который явно метил на должность Патриарха.
Представители РПЦ в 1990 году постоянно подчеркивали, что теперь Церковь свободна. Избрание Патриарха должно было доказать это на деле. На Поместном Соборе было выдвинуто несколько кандидатур, среди которых самые большие шансы имел бы митрополит Сурожский Антоний (Блум) в Лондоне, пользующийся в Русской Церкви большим авторитетом, если бы он имел советское гражданство (Устав 1988 г., глава IV, пункт 17е: "Кандидат в Патриархи должен... являться гражданином СССР").
Уже после первого тура голосования митрополит Филарет, за которого было подано всего 66 голосов, выпал из предвыборной борьбы. Тайное голосование при участии нескольких кандидатов лишило митрополита Филарета всех шансов – в 1944, 1946 и 1971 годах участники выборов могли в открытом "голосовании" сказать только свое "да" (или, что невероятно, "нет") одному единственному кандидату.
В результате второго тура 166 голосами Патриархом Московским и всея Руси был избран митрополит Алексий (Ридигер, род. 1929) Ленинградский и Новгородский; митрополит Владимир (Сабодан, род. 1935) Ростовский и Новочеркасский стал вторым (143 голоса). Митрополиты Алексий и Владимир принадлежат к тем иерархам РПЦ, которые в прошлом стремились в отношениях с советской властью обходиться минимумом сотрудничества, чего нельзя сказать о митрополите Филарете. Причиной его поражения стали тесные контакты с коммунистическими правителями, усердная их поддержка и всем известная позорная "тайна" – немонашеский образ жизни.
Опыт Патриарха Алексия II, приобретенный им ранее, имеет большое значение для управления Церковью: епископ с 1961 года, постоянный член Священного Синода с 1964 года, занимал различные должности в разных комиссиях РПЦ, а также в Конференции Европейских Церквей. Все-таки явилось неожиданностью, что Поместный Собор выбрал именного его: были люди, которые считали, что он слишком долго принадлежал к "номенклатуре"; для других – он не подлинный русский[10]. В своем слове в день интронизации в Богоявленском патриаршем соборе в Москве 10 июня 1990 года Патриарх Алексий перечислил насущные задачи Церкви: возрождение должного духовного состояния христианского общества, возрождение монашества, катехизаторская деятельность (широкая сеть воскресных школ, обеспечение паствы духовной литературой), развитие свободного духовного просвещения, увеличение числа духовных школ, милосердие и благотворительность. Все эти темы были на первом плане Поместного Собора. Кроме того, обсуждались проблемы, связанные с униатами, украинскими православными авто-кефалистами и приходами РПЦ за границей.
Новоизбранный Патриарх после вступления в должность, вместе с членами Священного Синода, 12 июня 1990 года нанес визит М. Горбачеву – дело ставшее почти привычным и впоследствии уже не представлявшее ничего особенного. Кстати, бывало и так: тогдашний премьер правительства РСФСР И. Силаев нанес визит Патриарху.
Период между избранием Патриарха Алексия II и распадом СССР можно назвать триумфальным для Церкви после десятилетий гонений и репрессий. Буквально с каждым днем растет число приходов и монастырей – к концу 1991 года Московский Патриархат насчитывал более 100 монастырей, в том числе такие известные, имеющие в прошлом богатую традицию, как Донской монастырь в Москве, Соловецкий монастырь на Белом море, комплекс Валаамского монастыря на Ладожском озере, Иосифо-Волоколамский монастырь и другие. Однако монастырские здания, как правило, разрушены или находятся в обветшалом состоянии (впрочем, не всегда Церкви возвращались одни развалины – это показывает пример Донского монастыря), так что финансирование реставрационных работ представляет большую проблему. Участие верующих в ремонте и реставрации храмов и монастырей, разоренных государством, вызывает глубокое уважение и восхищение.
Деятельность Патриарха Алексия II началась в период, когда старый советский строй пришел такой упадок, что уже не могло быть упорного сопротивления государства настояниям Церкви наполнить конкретным содержанием тезис о "свободе совести и вероисповедания". Воля и решимость, проявленные Церковью с целью достичь прочного положения в обществе, дали желаемый результат. Не только энергичный Патриарх, но и целый ряд епископов – можно даже сказать большинство – действуют в этом направлении. Правда, следует оговориться – некоторые самые активные сегодня служители Церкви в прошлом имели тесные связи с "органами". Антицерковные тенденции провинциальной бюрократии являются до сих пор значительным препятствием для восстановления нормальной церковной жизни.
Патриарх потребовал – и имел в этом успех – отмены регистрации духовенства в известном .государственном учреждении. Правда, на практике большинство молодых священников с 1988 года и так уже не придерживалось этого предписания. Патриарх добился объявления Рождества и Страстной Пятницы[11] нерабочими днями. Мощи многих российских святых – и среди них мощи св. Серафима Саровского – были возвращены государством, что дало повод для великой духовной радости. Были канонизированы те подвижники, которые, с учетом политической ситуации, до 1988 года не могли быть причислены к лику святых – Ксения Петербургская и Иоанн Кронштадтский.
Возникли православные братства (в начале еще не так политизированные, как несколько лет спустя) и общества милосердия. Снова открылось Российское Библейское общество, служившее примером самоотверженной работы в 1812–1826 годах, – его первым президентом стал византинист, православный мирянин и богослов, поэт, член-корреспондент Академии наук С. С. Аверинцев. Городам Ленинграду, Горькому, Свердловску, Загорску были возвращены их традиционные исторические имена: Санкт-Петербург, Нижний Новгород, Екатеринбург, Сергиев Посад и так далее. Серьезно обсуждается строительство храма-памятника на месте убийства царской семьи и восстановление храма Христа Спасителя в Москве, взорванного в 1934 году.
В 1991 году Священный Синод определил место пребывания на покаянии бывшего епископа Гавриила (Стеблюченко) на Коневецком острове Ладожского озера. Последний, сначала как наместник Псково-Печерского монастыря, годами мучил монахов и паломников, а с 1988 года, уже будучи епископом, издевался над верующими Хабаровской и Благовещенской епархии. Позже, в 1992 году, ректоры духовных академий и семинарий в Москве (Сергиев Посад) и в Санкт-Петербурге были отстранены 1 от занимаемой должности.
В то же время Священным Синодом принимались решения, очень напоминавшие старые времена: например определение от 16/20.6.1990 года о продолжении работы Христианской Мирной Конференции в Праге. О том, что ХМК являлась филиалом КГБ для манипулирования представителями западных Церквей, чтобы их руками ослабить готовность Запада к обороне, известно с тех пор, как Комиссия по свободе совести, возглавляемая священником В. Полосиным, нашла соответствующие свидетельства в делах архива КГБ (Док. 358).
Новый Закон СССР о свободе совести, принятый в октябре 1990 года, просуществовал немногим более года до распада СССР, а проводился в жизнь и того меньше – всего несколько месяцев. Однако текст Закона, который на практике показывает решительный отход от прежней государственной политики, включен в этот сборник как образец полного крушения советской идеологии (Док. 285). Закон о свободе вероисповедания РСФСР (РФ) (принят 25.10.1990) духом свободомыслия значительно превосходит союзный закон (Док. 286).
Гражданский Устав РПЦ (одобрен Священным Синодом 30.1.1991), разработанный с учетом нового законодательства, вызывает некоторое недоумение, так как он сохраняет в Церкви абсолютистские структуры, навязанные в сталинское время (всесилие Священного Синода, то есть неконтролируемой и неуправляемой церковной элиты). Этот Устав не принял в расчет определений Священного Собора от 7–8 декабря 1917 года, по которым ведению Священного Синода подлежат дела только "иерархическо-пастырского характера", относящиеся, в основном, к внутренней жизни Церкви; кроме того, рядом со Священным Синодом в то время был еще поставлен Высший Церковный Совет для решения дел внешней церковной жизни (Док. 4, 5).
Распад Советского Союза опосредованно связан с возрождением националистических настроений в многонациональном государстве. Сталин извратил ленинский принцип равноправного участия народов Советского Союза в построении социализма в сторону односторонней политики русификации. Народы и народности СССР старались освободиться от состояния эксплуатируемых колониальных народов и частично реализовали это стремление. Без советской репрессивной политики по отношению к нерусским народам не появились бы антирусские эмоции, вызвавшие в итоге окончательный распад империи. Русскому национализму всегда был свойствен религиозный компонент, ныне освобожденный новой религиозной политикой. Иногда от некоторых иерархов и священников РПЦ можно услышать резкие националистические, отчасти и антисемитские высказывания. Радикальные националистические группировки всегда находят священников: которые их поддерживают.
С этим связаны мрачные события: убийство трех московских священников в конце 1990 года. Первой жертвой стал протоиерей Александр Мень, известный своей катехизаторской деятельностью и глубокими богословскими трудами в России, а также на Западе. О. Александр был по происхождению евреем, и есть церковные круги, которые упрекают его в том, что он будто бы старался ввести догматы иудаизма в православное богословие. До конца 1993 года эти убийства не были раскрыты. Нарастающему антисемитизму в церковных кругах, который – в связи с убийством о. Александра Меня – все больше и больше беспокоит еврейство всего мира, Патриарх Алексий старался противостоять весьма глубокомысленным докладом перед американским раввинатом в Нью-Йорке в ноябре 1991 года. К сожалению, доклад имел обратный результат в России: он даже обострил антисемитские позиции в некоторых церковных кругах.
Еще пример. Коммунистические военные без приказа из Москвы (так, во всяком случае, заявил М. Горбачев), в стремлении удержать балтийские республики в составе СССР, прибегли к силе оружия. В Вильнюсе и Риге прозвучали выстрелы, погибло 20 человек. Патриарх Алексий высказался недвусмысленно: "Со всей определенностью должен сказать: использование военной силы в Литве является большой политической ошибкой. На церковном языке – грехом" (Док. 303). В голосе Церкви прозвучал новый тон: критика произвола государственных органов – в данном случае военных.
С конца 1987 года можно было ясно видеть старания М. Горбачева использовать Церковь в своих, политических, целях. Когда звезда Горбачева закатилась, Церковь обратилась к Борису Ельцину, а Ельцин – к Церкви. Несмотря на то, что Патриарх высказывается против политических "браков", подчеркивая необходимость соблюдения принципа отделения Церкви от государства (Док. 305), его обращение на церемонии присяги Президента России Ельцина (Док. 309, 10.7.1991) и отрицательное отношение РПЦ к стараниям римо-католиков духовно окормлять католические приходы в европейской и сибирской частях России, говорят о том, что РПЦ снова понимает себя как привилегированную государственную Церковь. Во всяком случае, многие священники и епископы (некоторые из них примыкают к радикальным русским националистическим кругам) выступают в этом духе.
Различные проблемы в известной мере усложняли в общем позитивное развитие церковной жизни с 1988 года: тяжелая ситуация на Украине – конфликт с Украинской Греко-Католической (униатской) Церковью, образование отдельных православных Церквей, дело бывшего митрополита Киевского Филарета, а также появление на территории Московского Патриархата приходов Зарубежной Русской Православной Церкви.
В августе 1991 года Патриарх оказался в трудном положении – ему пришлось определить свою позицию в отношении путча. С этого же времени положительное церковное развитие было омрачено проблемой "Церковь и КГБ" и зачастую неквалифицированной общественной дискуссией на эту тему.
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| Саня | Дата: Пятница, 06 Ноября 2015, 20.41.52 | Сообщение # 666 |
|
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Присутствует
| Схизмы на Украине После встречи М. С. Горбачева с Папой Иоанном Павлом II (1.12.1989) вышла из подполья Греко-Католическая (униатская) Церковь на Украине (Док. 282 и 340), со времен псевдособора 1946 года (Док. 160) существовавшая в катакомбах. Дело осложняется тем обстоятельством, что позиции Церквей на востоке и западе Украины, как и вообще менталитет и национальные особенности восточных и западных украинцев, резко отличаются. Галиция, Волынь, Закарпатье, которые вошли в состав СССР лишь в 1939 году и затем после конца немецкой оккупации в 1944 году, тяготеют к западному католическому миру. Однако в центральных областях и на востоке Украины, в землях, отвоеванных у Польши (начиная с 1772 г.), наблюдается скорее антизападная ориентация.
С 1990 года началась борьба униатов за возвращение им храмов, отошедших в 1946 году к Московской Патриархии, национализированных или просто закрытых. Дело часто доходило до насильственных действий, до стычек между православными и униатами. Много патриарших храмов, бывших до 1946 года униатскими, было отнято у православных, а православные священники изгнаны. В результате таких действий был крайне затруднен диалог между Римско-Католической Церковью и Московским Патриархатом, так как четырехсторонние переговоры (русские православные, украинские православные, представители Ватикана, униаты) о мирном разрешении конфликта не увенчались успехом. Возмущение православных росло по мере того, как в Галиции, то есть в Львовской, Ивано-Франковской и Тернопольской епархиях, а также в Закарпатье униаты захватывали все больше храмов, а в распоряжении православных их почти не оставалось. Яркий тому пример – Львов, где резиденция епископа и собор св. Георгия (до 1946 года резиденция и кафедральный собор главы Греко-Католической Церкви) снова стали административным и духовным центром Греко-Католической Церкви.
Новая церковная политика государства способствовала также возрождению другой Церкви – Украинской Автокефальной Православной, запрещенной, как и униатская Церковь, после прихода Красной Армии на Украину в 1944 году из-за ее будто бы- сотрудничества с немцами. Автокефалисты обосновались в эмиграции в Америке, где находилась и резиденция главы этой Церкви, умершего в 1992 году митрополита Мстислава (Скрипника). Уже в октябре 1989 года епископ Иоанн (Бондарчук, род. 1929 г.) Житомирский и Овручский объявил о своем выходе из епископата Московской Патриархии и о восстановлении Украинской Автокефальной Православной Церкви (Док. 346). Свобода вероисповедания дала возможность тем православным украинцам, которые были недовольны русофильским и лояльным по отношению к советской власти курсом Украинского Экзархата РПЦ, объединиться в независимую Украинскую Православную Церковь. Как Греко-Католическая, так и Автокефальная Православная Церкви имеют свою базу на западе Украины, но сторонников Автокефальной Церкви можно встретить в большом числе и на востоке Украины.
Когда стало ясно, что количество патриарших приходов в Западной Украине сокращается, тревожными темпами и повсюду создаются новые униатские или автокефальные православные приходы, РПЦ решила предоставить Украинскому Экзархату РПЦ статус независимой – "автономной" – Церкви в рамках Московского Патриархата. Архиерейский Собор РПЦ принял соответствующее решение 25–27 октября 1990 года (Док. 338). Это означало, что автономная Украинская Православная Церковь (УПЦ) остается частью РПЦ, но имеет административную независимость: рукоположение епископов, перевод их на новую кафедру и многое другое решается Украинской Церковью самостоятельно – при одновременном подчинении Московской Патриархии. Разрешение Матери-Церкви требуется лишь при утверждении Митрополита Киевского и всея Украины. Кроме того, Московская Патриархия наделяет автономную Украинскую Церковь святым миром. Первый предстоятель этой Церкви был назначен из Москвы без одобрения украинских епископов: бывший Экзарх, митрополит Филарет (Денисенко), давший, как тогда казалось, твердую гарантию того, что УПЦ останется в кильватере Москвы.
После распада СССР и провозглашения независимости Украины глава УПЦ митрополит Киевский и всея Украины Филарет призвал украинский Архиерейский Собор (1–3 ноября 1991 г.) выступить за полную автокефалию УПЦ, что было единогласно принято украинскими епископами. Изменение курса митрополита Филарета от ориентации на Москву к полному отделению Украинской Церкви от Русской впоследствии объяснялось непомерным честолюбием этого человека: он, видимо, рассчитывал стать преемником Патриарха Пимена – однако выборы Патриарха 1990 года, проведенные согласно церковным канонам, показали, насколько непопулярен митрополит Филарет. Не став Патриархом Московским и всея Руси, он, вероятно, пожелал стать Патриархом Киевским и всея Украины – но это могло сбыться только при условии получения автокефалии УПЦ.
Филарет высказал просьбу украинского Архиерейского Собора об автокефалии УПЦ на Архиерейском Соборе РПЦ в Москве в мае 1992 года. Сотни верующих, организовавших демонстрацию против митрополита Филарета в Даниловом монастыре, отклики в печати и протесты некоторых украинских епископов против его грубейших ошибок в управлении Украинской Цековью, против его сотрудничества с КГБ, против расточительства церковных денег и немонашеского образа жизни послужили для Архиерейского Собора поводом связать вопрос об украинской автокефалии с личностью митрополита. Под влиянием такого рода разоблачений большинство украинских епископов вместе со всеми епископами Собора проголосовало против выделения УПЦ в автокефалию по каноническим причинам. Сверх того, члены собора призвали митрополита Филарета дать публичное обещание оставить должность главы УПЦ на украинском Архиерейском Соборе, что он и сделал. Собор решил, что вопрос об украинской автокефалии будет рассмотрен Поместным Собором в Москве в 1995 году.
Вернувшись в Киев, митрополит Филарет заявил, однако, что свое обещание Московскому Архиерейскому Собору он дал под давлением и что он и не думает об уходе. Тогда Архиерейский Собор УПЦ (27.5.1992), собравшийся без митрополита Филарета, сместил его с должности и объявил, с согласия Патриарха Московского, о назначении главой УПЦ митрополита Ростовского и Новочеркасского Владимира (Сабодана). Священный Синод РПЦ лишил Филарета всех степеней священства. После этого монах Филарет (Денисенко) вошел в контакт с Украинской Автокефальной Церковью, которую он называл раньше фашистской и схизматической организацией. Так называемый Всеукраинский Православный Собор (25,6.1992) заявил об объединении сторонников бывшего митрополита Филарета и Автокефальной Церкви и о создании Украинской Православной Церкви – Киевского Патриархата (Док. 337).
Заместителем Патриарха Автокефальной Церкви (УАПЦ) Мстислава (Скрыпника, 1896–1992), жившего в Америке, избран был бывший митрополит Филарет (Денисенко). Архиерейский Собор новой Церкви "УПЦ – Киевский Патриархат", состоявший сначала из четырех епископов Автокефальной Церкви (УАПЦ) совместно с двумя епископами УПЦ Московского Патриархата, последовавшими за бывшим митрополитом Филаретом, лишил Патриарха Мстислава (Скрыпника) права управлять Церковью, оставив его только формально патриархом.
После этих событий некоторые епископы, которые не хотели оставаться епископами под руководством лишенного сана Филарета (Денисенко), покинули "УПЦ – Киевский Патриархат" и создали вновь "Украинскую Автокефальную Православную Церковь" (УАПЦ). Обе эти новые Церкви схизматические и не имеют канонической основы. "УПЦ – Киевский Патриархат" и "Украинская Автокефальная Православная Церковь" осенью 1993 года избрали патриархов – этим, однако, не меняется неканонический характер этих Церквей.
На Украине в целом у УПЦ Московского Патриархата осталось самое большое число приходов: 5600 общин в центре, на юге и на востоке Украины; у УПЦ Киевского Патриархата в центре и на западе Украины 1800 общин; приходы УАПЦ, в количестве 800, концентрируются на западе Украины. 2500 общин Греко-Католической (униатской) "Украинской Католической Церкви" создано, прежде всего, в Галиции и в Закарпатье[12].
Православные христиане на Украине, в сущности, не желают ни неканонических Церквей, ни схизматических патриархов. Возможно, что неканонические Церкви вернутся в каноническую УПЦ, находящуюся в юрисдикции Русской Православной Церкви, если Московский Патриархат даст бывшему Украинскому Экзархату полную свободу – автокефальность – и вместе с ней право канонически избирать украинского Патриарха.
Возможно, все эти события не имели бы большого значения, если бы за бывшим митрополитом Филаретом не стоял президент Украины Леонид Кравчук, который предоставил ему охрану, состоящую из чернорубашечников, и всевозможные официальные полномочия – без них Филарет уже давно не имел бы никакого влияния. Президент Кравчук назвал его церковным представителем украинского движения за независимость, мучеником и украинским патриотом, в то время как епископы, желающие канонического и мирного выделения УПЦ из РПЦ, представляются Кравчуком и Филаретом как предатели и противники украинского суверенитета и сторонники нового порабощения Украины Россией.
Русская Православная Зарубежная Церковь – Свободная Русская Православная Церковь Неожиданная и быстрая реализация свободы вероисповедания привела к расколам не только на Украине, но и в других частях бывшего СССР, где представлен Московский Патриархат. В свободной стране случаются церковные расколы. Они появляются тогда, когда все возможности для диалога и дискуссий исчерпаны и отсутствует общая платформа. Однако в стране, где Церковь в течение более семи десятилетий была задавлена до предела, где все ее протесты и инициативы подавлялись силой, неожиданная свобода заведомо должна была вызвать хотя и понятные, но во многом сомнительные результаты из-за отсутствия привычки обсуждать спорные точки зрения (так как в советских условиях не могла развиться культура спора).
Поэтому иногда раздоры в православных приходах, разногласия между настоятелем и группами прихожан, личные ссоры ведут к приходским расколам. Тем более, что с 1990 года существует альтернатива – подчинение Русской Православной Зарубежной Церкви.
Это не значит, что расколы никогда не имели серьезного основания. Для некоторых прихожан причиной создания нового прихода и перехода под юрисдикцию Русской Зарубежной Церкви могли быть личность и образ жизни епископа или священника Московского Патриархата. В других случаях это могли быть политические взгляды епископа или священника или предположение об их сотрудничестве с КГБ. Известны случаи ухода из Патриархии, вызванные ссорой священника со своим епископом. В общем, личные причины часто имели решающее значение для возникновения раскола. Если, например, в большинстве приходов бывшей Омской и Тюменской епархии произошли расколы, то это, видимо, в меньшей степени связано с развитым политическим сознанием верующих, но в большей степени – с личностью управлявшего ею иерарха, архиепископа Феодосия (Протсюка).
У Зарубежной Русской Православной Церкви в бывшем Советском Союзе была хорошая репутация – ведь она по праву считалась хранительницей старых русских церковных традиций и десятилетиями без дипломатических ухищрений и компромиссов осуждала преступления, совершавшиеся в СССР по отношению к Церкви. Русская Православная Зарубежная Церковь осмеливалась делать это в то время, когда почти все западные Церкви старались иметь хорошие отношения с СССР и поэтому молчали о нарушениях прав человека и репрессиях против Церкви и даже проявляли учтивость к самым одиозным епископам РПЦ, связи которых с государственной властью были хорошо известны. РПЗЦ говорила правду, несмотря на то что за это она была изолирована Московской Патриархией с помощью Всемирного Совета Церквей.
Первый уход из Московской Патриархии, привлекший к себе внимание мировой общественности, осуществил архимандрит Валентин (Русанцов), считавший, что его архиерей Валентин (Мищук) несправедлив по отношению в нему. Он с частью прихода перешел под омофор Зарубежной Церкви и был рукоположен во епископы 10.2.1991 года в Брюсселе. Иногда мотивом перехода в другую юрисдикцию являлось предположение конкретного духовного лица, что в Московской Патриархии ему невозможно сделать соответствующую его представлениям карьеру, боязнь остаться в низкой должности, в то время как переход в Зарубежную Церковь сулит повышение.
Положение катакомбных Церквей еще неясно. Как известно, существует много групп, что было неизбежно при подпольной жизни. Одни признают одного епископа, другие – другого, у третьих вообще нет епископов, четвертые установили тесные связи с Зарубежной Церковью, которая рукополагала им епископов. Существование в катакомбах всегда связано с отсутствием порядка, групповщиной и расколами. Поэтому об отношении Зарубежной Церкви к подпольным группировкам в начале 90-х годов нельзя сказать ничего определенного[13].
Катакомбным иерархом явился епископ Лазарь (Журбенко), в 1981 году тайно рукоположенный только одним епископом Варнавой (Прокофьевым) Каннским Русской Зарубежной Церкви. Вокруг него группируются представители разных катакомбных объединений. По некоторым сведениям, он обслуживает более 50 приходов на Кубани, Северном Кавказе, в Белоруссии и на Украине, большинство из которых, однако, не находится под омофором Зарубежной Церкви. Епископ Валентин (Русанцов), рукоположенный в начале 1991 года в Брюсселе, служил поначалу викарным епископом при Лазаре (Журбенко), возведенном в 1990 году Зарубежной Церковью в сан архиепископа с титулом Тамбовского и Обоянского.
К концу 1992 года произошло некоторое разъединение, в том смысле, что бывшие катакомбные приходы с обоими иерархами, Лазарем и Валентином, покинули Зарубежную Церковь и образовали так называемую Свободную Русскую Православную Церковь. Священный Синод в Нью-Йорке, однако, отверг в 1994 году попытки обоих иерархов представить Свободную РПЦ как автономную часть Зарубежной Церкви и таким образом снова войти под ее омофор.
Однако новосозданные приходы и приходы, образованные отделением от патриарших, остались частью Зарубежной Церкви. Их обслуживает епископ Варнава (Прокофьев) Каннский, который время от времени посещает приходы в России.
Не все иерархи, не все священники и миряне Зарубежной Церкви на Западе следуют линии Священного Синода в Нью-Йорке, который еще в начале 90-х годов решительно отказался от сближения с Патриархом (Док. 343, 344) – будто бы в Московском Патриархате ничего не изменилось с 1988 года. Во всяком случае, руководство Русской Зарубежной Церкви ждет, иногда настойчиво требуя рассмотрения прошлого некоторых иерархов Патриархата, пока Священный Синод в Москве не продемонстрирует воли к очищению, которая, например, могла бы выразиться во временном отстранении лиц, обвиняемых в тесных связях с КГБ.
Дискуссия о Церкви и КГБ Тот факт: что РПЦ в СССР находилась под сильным давлением государственной власти, сегодня уже никто, в том числе и Московская Патриархия, не отрицает. Совет по делам религий и его уполномоченные служили государству инструментом зажима Церкви. Упорное замалчивание или отрицание иерархами Московской Патриархии во время визитов на Запад фактов угнетения или даже преследований ("В Советском Союзе никто не преследуется из-за своей веры – лишь тот, кто нарушает советское законодательство, преследуется законом") заставило многих людей на Западе и, не в последнюю очередь, Зарубежную Церковь видеть в каждом приезжающем на Запад епископе Московской Патриархии агента КГБ. Это мнение подкрепляли определенные документы – например отчет Фурова (Док. 218), которые официально подтверждали предположение, что каждое новое назначение епископа либо прямо решалось в Совете по делам религий при Совете Министров СССР, либо принималось по предложению Церкви, но как минимум со строгой проверкой кандидатуры и последующим ее одобрением со стороны Совета.
Вместе с тем можно предположить, что большинство иерархов и священников подчинилось государственному давлению и делало то (скорее меньше, чем больше), что от них требовалось, стараясь не навредить кому-либо (отчеты в КГБ); были к тому же и некоторые духовные лица, которые оказали активное сопротивление и подверглись за это ссылке в отдаленные места, как епископ Феодосии (Дикун, род. 1926 г., епископ с 1967 г.) после критического письма Брежневу в 1977 году (переведен в Астрахань), или ушли "добровольно" в заштат. Заштатные епископы до конца жизни находились под надзором в монастырях, как, например, архиепископ Ермоген (Голубев, род. 1896, епископ с 1953, в 1961 и, окончательно, в 1965 сослан в монастырь, умер в 1978); возможно, архиепископ Сергий (Голубцов, род. 1906, действующий епископ в 1955–1968, умер в 1982), а также митрополит Николай (Еремин, род. 1892, действующий епископ в 1953–1963, умер в 1984). С другой стороны, были и такие епископы, а иногда и священники в больших городах, которые числились агентами КГБ и, в отличие от информаторов, активно влияли на церковные события, решения Священного Синода и работу экуменических организаций в Женеве. В связи с влиянием КГБ на Церковь через Совет по делам религий (его председатель с 1984 по 1988 год Харчев сам указал на "кагэбэизированность" его органа) всегда подчеркивалось, что именно Отдел внешних церковных сношений фактически напрямую подчинялся КГБ, что, с точки зрения властей, казалось абсолютно необходимым делом. Церковь, однако, до сих пор возражает и объявляет, что этого в действительности никогда не было, что, напротив, власти только имели впечатление, что весь ОВЦС был под их контролем.
В 1991 году Патриарх Алексий II, вспоминая о своей деятельности в Таллинской епархии, сказал, что ему удалось предотвратить там некоторые попытки секуляризации, и далее продолжил: "Это не означает, конечно, что я был свободен в своем управлении епархией, в своей работе в Патриархии. Отстаивая одно, приходилось уступать в чем-то другом... У людей же, которым эти уступки, молчание, вынужденная пассивность или выражения лояльности, допускавшиеся церковным возглавлением в те годы, причиняли боль, у этих людей, не только перед Богом, но и перед ними, я прошу прощения, понимания и молитв" (Док. 358 – ЖМП. 1991. № 10).
В дискуссии об отношениях между духовенством и КГБ речь не идет о том, чтобы освещать все тонкости этого вопроса. Пока, на самом первом этапе, речь может идти лишь о временном отстранении от должности тех, кого обвиняют в активном сотрудничестве с КГБ. Но создается впечатление, что до сих пор церковное руководство не захотело сделать ничего подобного.
Патриарх Алексий упрекнул священников Глеба Якунина и Георгия Эдельштейна в том, что они своими публикациями о связях Церкви с КГБ "не призывали людей к вере и к радости жизни в Господе", что они ни в одной из своих статей "не несли людям мир в их души", что их статьи "полны духа недобросовестной хулы на Церковь" (ЖМП. 1991. № 10). В этом Патриарх, безусловно, прав, но это еще не причина для негативного отношения к ревизии прошлого, включая взаимоотношения государства и Церкви и особенно проблему КГБ. Действительно, некоторые статьи священников Глеба Якунина и Георгия Эдельштейна иногда довольно резки, но, пользуясь такой формой обращения, они познакомили общественность со своими требованиями, так как им, пострадавшим от прежнего режима, не удалось найти другого способа сказать о своем, может быть, слишком радикальном желании очистить Церковь от темных пятен прошлого: им казалось, что Церковь слишком мало сделала, чтобы стереть эти пятна.
Депутат Верховного Совета РФ о. Вячеслав Полосин – бывший председатель Комитета по свободе совести, вероисповеданиям, милосердию и благотворительности Верховного Совета – ознакомился с некоторыми делами, проливающими свет на отношения между Церковью и КГБ; Лев Пономарев – председатель Комиссии Верховного Совета РФ по расследованию причин и обстоятельств государственного переворота – получил доступ к досье Четвертого отдела Пятого управления КГБ на работников Церкви. О. Глеб Якунин был членом Комитета Полосина и Комиссии Пономарева. В конце концов, в их публикациях основополагающим было стремление побудить Церковь к самоочищению. Однако этими разоблачениями часто пользовалась атеистическая и желтая пресса, чтобы хулить Церковь, насмехаться над ней – одним словом, нанести ей новый вред.
Значительный интерес представляли статьи Александра Нежного, непопулярного в некоторых кругах из-за проводимых им энергичных расследований, получившего известность с 1987 года как православный журналист. Он настойчиво ставил вопрос об исторической правде, особенно о причастности Церкви к махинациям КГБ. За короткое время люди узнали о существовании агентов КГБ из духовенства под кличками: Адамант, Арзамас, Дроздов, Кузнецов, Москвич, Павел, Святослав и так далее. Некоторых из них удалось идентифицировать благодаря внимательному чтению ЖМП и сопоставлению фактов – так, например, Антонов – это бывший митрополит Киевский Филарет (Денисенко). Выдержки из отдельных дел были вырваны из контекста или же поставлены, может быть, в не всегда корректный контекст. Во всяком случае, впечатление об активности КГБ внутри Церкви, сложившееся у общественности, было шокирующим. Церковь отвергла эти обвинения и заявила, что компрометирующие Церковь и ее иерархов документы были переданы Комитету по свободе совести самим КГБ, то есть коммунистами-атеистами, причем это были именно такие документы, которые показывали в негативном свете Церковь и ее возглавление. Таким образом, сотрудникам бывшего КГБ удалось с некоторым успехом навредить Церкви. "Есть силы, которые обеспокоены ростом авторитета, влияния, престижа РПЦ. Подстраиваясь под эти публикации, они развернули настоящую широкомасштабную кампанию против Церкви", – сказал игумен Иоанн (Экономцев), председатель Отдела религиозного образования и катехизации Московской Патриархии (Док. 360).
Главной причиной молчания Церкви игумен Иоанн считает следующую: "Я глубоко убежден, что выдвигать обвинения против конкретных людей до тех пор, пока не представлены конкретные материалы и не вынесено судебное решение, не совсем правильно. Кроме того, не может быть стандартного, единого подхода ко всем людям, которые являлись агентурой Комитета госбезопасности. Были люди, которые формально сотрудничали. По-видимому, даже были и случаи, когда псевдонимы давались людям, которые об этом ничего не знали. Но, видимо, были и случаи, когда священнослужители сотрудничали с органами не за страх, а за совесть. И если они своими действиями нанесли серьезный урон Церкви, если из-за них пострадали другие, верующие, неверующие, священнослужители, несвященнослужители, если по их вине закрывались храмы и приходы, то таким людям не место в Церкви". Однако, это именно те формально юридические причины, с помощью которых руководство Церквей во всех бывших социалистических странах уклоняются от необходимости привлечь скомпрометированных иерархов к ответственности.
Компрометирующие данные из дел КГБ должны быть проверены. Но, по инициативе Церкви, комиссия Верховного Совета в начале 1992 года должна была приостановить свою деятельность – Церковь аргументировала это тем, что деятельность комиссии является вмешательством в ее дела. Лев Пономарев по этому поводу выразился лапидарно: "Мне... кажется, что именно обнародование некоторых имен стало причиной того, что комиссию прикрыли. Нам известно, что с Председателем ВС Р. Хасбулатовым встречались и Патриарх Алексий II и руководитель нашей разведки Е. Примаков. Думается, что оба они настаивали на прекращении деятельности комиссии" (Док. 360). Затем была создана комиссия Архиерейского Собора, которая должна обработать переданные ей парламентской комиссией дела и провести по ним внутрицерковное расследование. Председателем комиссии назначен епископ Костромской и Галичский Александр (Могилев, род. 1957, епископ с 1989 г.). Церковным управлением подчеркивается, что все члены комиссии, включая епископа Александра, были рукоположены, когда Совет по делам религий уже не имел влияния, следовательно им можно доверять. Это, по всей вероятности, так и есть, но сам владыка Александр выразил сомнение в том, что ему и молодым, недавно окончившим Академию, епископам удастся создать серьезные трудности возможным агентам КГБ в епископате или другим клирикам, бывшим на службе у госбезопасности и, как правило, занявшим за короткое время самые высокие посты в церковной иерархии.
В отношении бывшего митрополита Филарета (Денисенко) и некоторых других иерархов публицист Александр Нежный выразился весьма резко (РМ, 3.7.1992): "Вчерашний митрополит, сегодняшний чернец, не представляет собой какого-то исключения. Он вполне мог бы сказать судившим его собратьям-архиереям: я – Антонов? А ты – Адамант... Островский... Аббат... Павел... Скала... Дроздов... Михайлов... У меня Евгения Петровна? Да у вас всех бабы есть (он, кстати, почти так и сказал в Москве, в мае, на Архиерейском соборе, припомнив, должно быть, царствовавшую в Русской Православной Церкви во времена предыдущего патриарха Надежду всея Руси)! У меня машины и дачи? А у кого их нет? Митрополит Мефодий (Немцев), тот самый, которому прямо в лицо было брошено обвинение, что он офицер КГБ,– и любящий муж, и заботливый отец, и владелец разнообразной движимости и недвижимости..." Католические и протестанские Церкви Запада, а также Русская Зарубежная Церковь требуют от РПЦ критического осмысления прошлого, так как у них создается впечатление, что после распада СССР РПЦ свою вину в сотрудничестве с КГБ искупает лишь усиленной активностью в делах милосердия и открытием новых храмов и монастырей.
В некоторых замечательных и впечатляющих посланиях (в октябре 1991 года и перед Великим Постом 1992 года) Патриарх Алексий пошел на обсуждение спорных вопросов (Док. 361). К сожалению, Патриарх остался одиноким; почти никто из епископов не последовал (до конца 1991 года) доброму примеру Предстоятеля Церкви.
Взгляд в будущее Церкви на территории старой Российской империи, в особенности РПЦ, после революции 1917 года испытали десятилетия репрессий и гонений. Ни одна Церковь в мире за столь короткое время не породила такое большое число мучеников, как РПЦ за период 1917–1943 годов. За эти годы Церковь – иерархия, священники, приходы, монастыри, духовные учебные заведения, храмы – была почти полностью уничтожена. Та малая часть, которая осталась от церковных учреждений к 1939 году, служила Сталину предъявлявшимся им всему миру доказательством того, что Церковь якобы не преследуется. В таких условиях Церкви и ее представителям было особенно трудно свидетельствовать о Христе.
Какими бы ни были причины появления Декларации митрополита Сергия 1927 году, она определила последующий путь Церкви. С момента ее опубликования Русская Церковь всегда защищала советскую систему от всякой, даже исходящей от христиан, критики. Во время самых страшных гонений и арестов представители Церкви отрицали их наличие и восхваляли Советский Союз как свободную страну, в которой Церковь переживает расцвет, несравнимый с царским временем. Теперь, когда в России стало возможно иметь мнение и свободно выступать перед общественностью, естественно возникает вопрос: кто, находясь под угрозой репрессий, отделывался идеологически предписанными обязательными мероприятиями, а кто словом и делом серьезно вредил Церкви?
Сегодня нет никакого сомнения, что РПЦ (как и другие религиозные объединения в СССР) от самых высших до низших сфер была в прямом смысле узником КГБ. Большинство священников, вероятно, ограничивало сотрудничество с "органами" до чисто формального, до минимума.
Оценить деятельность епископов сложнее, так как уже само их назначение должно было отвечать государственным интересам, которые недвусмысленно и в обязательном порядке навязывались ответственным лицам в Церкви. Перед Церковью стоит первоочередная задача выяснить, кто из епископов и священников был изначально инфильтрирован в Церковь, кто был вынужден поставить себя на службу антирелигиозной политике из-за своих личных заблуждений во время пребывания в духовной должности и кто из епископов и священников своей угодливостью старался добиться благосклонности государственных органов из карьеристских соображений.
Патриарх Алексий неоднократно четко и ясно говорил, в том числе и перед мировой общественностью, что РПЦ в прошлом делала ошибки и что их нужно исправлять: "Однако при этом мы готовы смиренно признать: да, не все в нашей деятельности было безупречным и мы готовы нести и уже приносим покаяние в своих прегрешениях..." (Док. 361). Патриарх не ограничился словами, но устранил с ключевых позиций нескольких лиц, в прошлом нанесших вред Церкви – и продолжает это дипломатично делать, оставляя таким людям менее значительные посты.
Русская Церковь стоит перед большими задачами – катехизаторского, социального и нравственного характера. На нее возлагаются большие надежды. Собственно говоря, эти надежды слишком большие – Церковь не может исцелить в короткое время болезнь, вызванную разрушениями, причиненными коммунистами за 75 лет: это мышление и нравственность людей, которые систематически воспитывались в безбожии, в безответственности, в слепом повиновении и постоянной лжи. Более того, Русская Церковь стоит перед такими проблемами, перед которыми она не падает духом лишь потому, что уповает на Господа нашего Иисуса Христа, – украинские проблемы, расколы в некоторых патриарших приходах, враждующие направления внутри Церкви, угроза крайнего национализма и даже антисемитизма, материальные сложности в связи с экономическим коллапсом. Наконец, отношение к государству вновь стало сложным: почти 75 лет государственные органы не только изолировали Церковь от общества, но и совершенно конкретно определяли внутрицерковную жизнь. Сегодня существует опасность, что, невзирая на предупреждение Патриарха ("никаких политических браков"), часть Русской Церкви мечтает о бывших привилегиях. На самом деле конкретные задачи: создание приходов, духовных школ и монастырей, катехизация и тому подобное – в свою очередь создают огромные трудности. Из-за экономического кризиса во всех странах СНГ Церковь может финансировать все это лишь с большим напряжением. Принимая во внимание все нужды, проблемы, открывающиеся перед РПЦ перспективы дальнейшего развития, следует сказать: Церкви – Патриарху, епископам и священникам – необходима мудрость от Бога, Его руководство в избрании правильного пути в следующем тысячелетии; им также нужна поддержка верующих, которую они охотно окажут, если поверят своим иерархам.
--------------------------------------------------------------------------------
[1] Патриарх Алексий II в середине 1991 года высказался критически по отношению к этой Декларации и объяснил ее появление тем фактом, что Заместитель Местоблюстителя митрополит Сергий был подвергнут циничному шантажу ("или подпись, или расстрел нескольких сот епископов, находившихся уже под арестом"– Док. 307).
[2] После смерти митрополита Петра (Полянского), Местоблюстителя Патриаршего Престола, в 1936 году Заместитель Патриаршего Местоблюстителя митрополит Сергий (Страгородский) сам стал Местоблюстителем Патриаршего Престола. [По последним данным, митрополит Петр был расстрелян 10 октября 1937 года, то есть на год позже официально объявленной властями даты. – Прим. ред.]
[3] В избрании Патриархом митрополита Сергия приняли участие 19 архиереев. См.: Регельсон Л. Трагедия... С. 514. – Прим. ред.
[4] В действительности, он – как и в 1971 году митрополит Пимен (Извеков) – не был избран, поскольку митрополит Алексий был единственным кандидатом, представленным Священным Синодом членам Собора.
[5] Эти цифры определенно преувеличены. По сегодняшним данным, в 50-х годах существовало около 15 тысяч приходов.
[6] При Хрущеве из этих восьми семинарий было закрыто еще 5.
[7] На территориях, включенных в 1939–1944 годах в состав СССР, находилось более ста православных и греко-католических монастырей (в особенности в Западной Украине – в Галиции и Волыни, в Западной Белоруссии и в украинских Карпатах). К 1958 году их число уменьшилось на 69, а при Хрущеве – еще на 18 монастырей.
[8] Об этих данных см. предыдущую сноску.
[9] И. Я. Нечитайло был полтавским уполномоченным Совета по делам религий.
[10] Его предки были остзейскими немцами (Baron von Rodiger), мать Патриарха была эстонкой.
[11] Страстная Пятница была нерабочим днем (для желающих) только один раз – в 1991 году. – Прим. ред.
[12] Все статистические данные, относящиеся к середине 1992 года, конечно, недостоверны; они исходят от самих (заинтересованных) Церквей.
[13] Некоторые сведения о многочисленных группах катакомбной Церкви дает статья в "Вестнике РХД" (1992. № 166. С. 243–260).
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| Nestor | Дата: Пятница, 06 Ноября 2015, 20.53.24 | Сообщение # 667 |
|
Группа: Эксперт
Сообщений: 25597
Статус: Отсутствует
| Цитата Саня ( ) Русская Православная Церковь в советское время (1917-1991)
Много букофф. Зачем они? Вы что-то конкретное сказать хотели?
Вспоминается анекдот.
- Пришел вчера ко мне кум. Молчит и молчит. Потом ни с того ни с сего трахнул. И молча опять же ушел. И чего приходил, может, что-то сказать хотел? Так и не знаю.
Будьте здоровы!
|
| |
| |
| Nestor | Дата: Пятница, 06 Ноября 2015, 20.57.10 | Сообщение # 668 |
|
Группа: Эксперт
Сообщений: 25597
Статус: Отсутствует
| Цитата Галина ( ) то, что разрушили большевики,
Не понял, как это разрушили? Раз мощности использовали по хозяйственному назначению, с их помощью выпускали какую-то нужную обществу продукцию, то это называется по-другому. Наоборот, скорей надо признать разрушением изъятие этих мощностей из хозяйственного оборота.
Будьте здоровы!
|
| |
| |
| София | Дата: Пятница, 06 Ноября 2015, 20.59.01 | Сообщение # 669 |
Группа: Друзья СГВ
Сообщений: 1066
Статус: Отсутствует
| Цитата Nestor ( ) Не понял, как это разрушили?
Тоже задаюсь таким вопросом. А сколько построили! Не считается сегодня.
|
| |
| |
| Геннадий | Дата: Пятница, 06 Ноября 2015, 21.04.05 | Сообщение # 670 |
Группа: Модератор
Сообщений: 26526
Статус: Отсутствует
| Цитата Галина ( ) тогда церкви под склады и конюшни отдали, а в работающих храмах священники в штопаном облачении службу несли.
Бедность была вопиющая.
А сейчас в швейцарских часиках позируют.
С уважением,
Геннадий
Буду благодарен за информацию о побегах советских военнопленных
Suche alles über Fluchtversuche von russischen Kriegsgefangenen.
|
| |
| |
| Геннадий | Дата: Пятница, 06 Ноября 2015, 21.05.34 | Сообщение # 671 |
|
Группа: Модератор
Сообщений: 26526
Статус: Отсутствует
| Цитата Галина ( ) Цитата Геннадий_ ()
Цитата Галина ()
Партейные своих детей крестили тайно от родной партии.
Вы в Кай-Джи-Би работали, чтоб такое нам "вешать"?
Вы, милейший, выбирайте выражения
КАКИЕ?
С уважением,
Геннадий
Буду благодарен за информацию о побегах советских военнопленных
Suche alles über Fluchtversuche von russischen Kriegsgefangenen.
|
| |
| |
| София | Дата: Пятница, 06 Ноября 2015, 21.06.51 | Сообщение # 672 |
|
Группа: Друзья СГВ
Сообщений: 1066
Статус: Отсутствует
| Цитата Геннадий_ ( ) А сейчас в швейцарских часиках позируют.
Дача в Сочи - можно было церкви восстановить...
|
| |
| |
| Саня | Дата: Пятница, 06 Ноября 2015, 21.11.56 | Сообщение # 673 |
|
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Присутствует
| Цитата София ( ) Тоже задаюсь таким вопросом. А сколько построили! Не считается сегодня.
Читаем:
После революции
С появлением в 1918 году «Декрета об отделении церкви от государства и школы от церкви», где было написано о « запрете права собственности у церковных и религиозных обществ» и «недопущении для них прав юридического лица», а также о национализации всего церковного имущества, добиться строительства или ремонта храмов стало практически невозможно.
Напротив, власти стали ездить по городам и селам и закрывать храмы, поскольку община не могла их содержать на свои деньги. Тем не менее, существовал механизм, по которому верующие могли добиться строительства церквей.
8 апреля 1929 года вышло в свет «Постановление Всероссийского центрального исполнительного комитета и Совета Народных комиссаров « О религиозных объединениях»», где был прописан чрезвычайно сложный механизм возведения навых храмов.
Верующие могли брать храм только в аренду, причем власть могла отказать им в этом праве по множеству причин. Кроме того, собрания прихода могли происходить лишь с разрешения местных властей. Иными словами, вопрос о строительстве церкви мог вообще не возникать, если на местах просто не давать верующим обсуждать свои нужды. Кроме того, все здания оставались в собственности государства, которое в любой момент могло отобрать храм и приспособить его, например, под овощехранилище. В этом случае центральные власти почти всегда поддерживали это решение, которое чаще всего мотивировалось практическими соображениями: религия нужна только отсталым людям, а зерно – всем жителям СССР.
При этом храм закрывался, если в течение недели не находилось достаточное число верующих, готовых открыто заявить об этом и взять ответственность за содержание здания. В условиях гонений открыто объявить себя православным было подвигом, на который решались далеко не все.
Строительство новых храмов регулировалось отдельным пунктом постановления: «Постройка новых молитвенных зданий может быть допущена по просьбам религиозных обществ с соблюдением общих для всех строений техническо-строительных правил, а также особых условий, устанавливаемых Народным комиссариатом внутренних дел».
Нетрудно догадаться, что сотрудники НКВД совсем не горели желанием открывать новые храмы, и из многочисленных обращений верующих с просьбой о строительстве удовлетворялись лишь единицы.
Вот печальная статистика, которую приводит М.В. Шкаровский. На территории СССР к 1939 году оставалось всего 8302 формально открытые церкви. Для сравнения к началу тридцатых годов прошлого столетия открытыми были 37 тысяч православных храмов.
До самой войны Сталин и другие советские руководители стремились уничтожить Церковь как институт, а потому не могло быть никаких разговоров о строительстве новых храмов. Лишь чудом иногда удавалось спасти святыню от уничтожения или добиться открытия ранее закрытого храма.
http://www.nsad.ru/articles/hramu-byt
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| София | Дата: Пятница, 06 Ноября 2015, 21.22.31 | Сообщение # 674 |
|
Группа: Друзья СГВ
Сообщений: 1066
Статус: Отсутствует
| Саня, после революции страна должна была восставать из пепла. Нужно было строить много, а храмов было и так достаточно. Не о том горюете.
|
| |
| |
| Nestor | Дата: Пятница, 06 Ноября 2015, 21.25.42 | Сообщение # 675 |
|
Группа: Эксперт
Сообщений: 25597
Статус: Отсутствует
| Цитата Галина ( ) А сейчас восстановить то, что разрушили большевики, больших денег требует. Ломать - не строить!
Такое представление тоже глубоко ошибочное.
1. Я уже писал, что по закону о свободе вероисповеданий, действовавшему в СССР до 1990 г. общиной признавалась группа лиц определенного вероисповедания, платежеспособная содержать культовое здание и штат священнослужителей, проживающая на территории расположения культового здания. Минимально количество членов общины должно было составлять 50 чел. Осенью 1990 г. Верховный Совет РСФСР принял новый закон, определивший минимальную численность в 5 человек, а требование проживать им всем на территории одного прихода снималось. Также снималось условие платежеспособности.
Далее пошли исполняться следующие номера. Собирается шайка проходимцев, садятся в одну легковушку и объезжают деревни, например, Московской области, где есть недействующие церкви. Регистрируют в каждой деревне по приходу, переписывали на него церкви и - самое главное! - прилегающие к ним обширные земельные угодья.
Реализация такой аферы позволяла легко в кратчайшие сроки зарабатывать огромные состояния. Приписанные участки передавали в долгосрочную аренду, строили на них коттеджные поселки, создавали частные сельхозпредприятия. А если, в конкретных случаях, здания церквей использовались колхозами / совхозами под, например, склады, то это приводило к разрушению производства, банкротствам. А что дальше происходило с этими зданиями - совершенно отдельная история. Могли восстанавливаться, не восстанавливаться, служба в них могла возобновляться или нет. Это все частности, детали. А главное - действовавшее производство разрушалось к выгоде "верующих".
2. "больших денег требует. Ломать - не строить!"
От кого? Каких денег? Вам жалко деньги отдать на богоугодные цели? Так это сугубо Ваша личная проблема, до которой иноверцам и атеистам вообще никакого дела нет. Решайте ваши проблемы за свой счет, не залезая в чужие карманы.
Будьте здоровы!
Сообщение отредактировал Nestor - Пятница, 06 Ноября 2015, 21.35.50 |
| |
| |
| Геннадий | Дата: Пятница, 06 Ноября 2015, 21.28.04 | Сообщение # 676 |
|
Группа: Модератор
Сообщений: 26526
Статус: Отсутствует
| Nestor,
Слава, подпишись под моим
"Прошу ОРУЖЕЙНИКУ назначить КОНЕЧНЫЙ (реальный) срок наказания. "
(Тебя Галина очень ценит!)
С уважением,
Геннадий
Буду благодарен за информацию о побегах советских военнопленных
Suche alles über Fluchtversuche von russischen Kriegsgefangenen.
|
| |
| |
| Nestor | Дата: Пятница, 06 Ноября 2015, 21.31.06 | Сообщение # 677 |
|
Группа: Эксперт
Сообщений: 25597
Статус: Отсутствует
| Цитата Саня ( ) Нетрудно догадаться, что сотрудники НКВД совсем не горели желанием
Абсолютно невежественный лягушачий бред. НКВД к этому ни наималейшего отношения не имел. Решение этих вопросов находилось в компетенции Госкомитета по делам религии - самостоятельной абсолютно другой инстанции.
Типа: "А потом помчался в кассу покупать бутылку квасу".
Будьте здоровы!
Сообщение отредактировал Nestor - Пятница, 06 Ноября 2015, 21.41.02 |
| |
| |
| САВР | Дата: Пятница, 06 Ноября 2015, 21.35.39 | Сообщение # 678 |
Группа: Старейшина
Сообщений: 4224
Статус: Отсутствует
| Цитата Геннадий_ ( ) Даже если он знает больше, чем известно нам.
Зря ты так.
Шурпик Владимир
ШПРОТАВА 87-89гг
|
| |
| |
| Саня | Дата: Пятница, 06 Ноября 2015, 21.53.24 | Сообщение # 679 |
|
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Присутствует
| Цитата София ( ) после революции страна должна была восставать из пепла.
Да,превратить в пепел,а потом нудно строить руками врагов народа .
Хорошо,хоть всего 70 лет атеисты правили.Для истории это недолго,но для исторической памяти,это навечно.
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| nikolay_hudyakov97 | Дата: Пятница, 06 Ноября 2015, 22.00.39 | Сообщение # 680 |
Группа: Поиск
Сообщений: 2418
Статус: Отсутствует
| Цитата Саня ( ) Назовите хоть одну действующую церковь на территории СССР.
В этой ( на фото) церкви ,построенной в 1882 году крестили моих родителей,меня и я свих детей.Вторая церковь была разрушена "махновцами в 1918году и, на её месте в 1925 году была построена двухэтажная школа, которую я окончил в 1965 году. Так что Вячеслав тысячу раз прав в своих выводах - это же очевидно!!!
|
| |
| |
| Владимир-Архивариус | Дата: Пятница, 06 Ноября 2015, 22.26.49 | Сообщение # 681 |
 умер в 2018 году
Группа: Поиск
Сообщений: 689
Статус: Отсутствует
| Цитата Вторая церковь была разрушена "махновцами в 1918году
Во-вот!
При большевиках!
С уважением, Владимир-Архивариус.
|
| |
| |
| Саня | Дата: Пятница, 06 Ноября 2015, 22.31.48 | Сообщение # 682 |
|
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Присутствует
| Цитата nikolay_hudyakov97 ( ) Так что Вячеслав тысячу раз прав в своих выводах - это же очевидно!!!
Цитата Владимир-Архивариус ( ) Во-вот!
При большевиках!
А что же тогда безбожников хоть лопатой греби с руин СССР,если по вашему большевики только и занимались строительством церквей круглосуточно и попы все коммунистами бегали по теории Нестора.
Кто из ревизионистов ответит?
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| Nestor | Дата: Пятница, 06 Ноября 2015, 23.20.41 | Сообщение # 683 |
|
Группа: Эксперт
Сообщений: 25597
Статус: Отсутствует
| Цитата Саня ( ) по вашему большевики только и занимались строительством церквей круглосуточно
Где это я утверждал такое и зачем им церкви строить было нужно? Они строили всякие действительно нужные народу объекты. Не то, что сейчас. Нынче несут вселенский трындеж о Псковской православной миссии (ака абверкоманде). Фильм "Поп" в восславление ее сняли, дали какую-то премию ему. А никто не пишет о том, как гитлеровцы повзрывали древнейшие псковские соборы при отступлении, какая титаническая работа была проделана потом большевиками по их восстановлению, какие колоссальные деньги на это были потрачены. Лишь срут и врут.
Мало того. Передали псковские соборы "верующим". А средств на их эксплуатацию, поддержание их в хорошем состоянии не удосужились дать. В результате реставрация прекратилась, охрана снята, научно-реставрационные службы, складывавшиеся в течение многих десятилетий, распустили.
Благодетели, радетели отечественной культуры несчастные...
Будьте здоровы!
Сообщение отредактировал Nestor - Пятница, 06 Ноября 2015, 23.31.44 |
| |
| |
| Nestor | Дата: Пятница, 06 Ноября 2015, 23.47.21 | Сообщение # 684 |
|
Группа: Эксперт
Сообщений: 25597
Статус: Отсутствует
| 19:41, 3 августа 2012
Фрески надцатого века
Реставратор Владимир Сарабьянов о передаче псковского собора РПЦ
В середине июля началась процедура передачи собора Рождества Богородицы Снетогорского женского монастыря, который более десяти лет находился в ведении Псковского музейного заповедника, Русской православной церкви. СМИ узнали об этом 25 числа после того, как забила тревогу хранительница монументальной живописи собора Таисия Круглова; ее поставили в известность о передаче памятника РПЦ постфактум, уже после того, как все решили, приказав отдать ключи от собора 26 июля.
Собор Рождества Богородицы, построенный в начале XIV века, - главный памятник монастыря, которым с 1993 года заведует Псковская епархия. Храм же в 2001 году был передан в безвозмездное пользование музею-заповеднику, именно он и следил за состоянием собора последние десять лет. Однако 17 июля директор музея Юрий Киселев и глава территориального управления Росимущества Александр Сребролюбов подписали соглашение о расторжении охранного договора, после чего памятник в действительности остался без надлежащего надзора, хотя охранные обязательства сейчас закреплены (на время передачи) за Росимуществом.
Псковские власти, не обнаружившие нарушений в передаче собора РПЦ, столкнулись с активными протестами защитников памятника, а точнее фресок, главной ценности собора Рождества Богородицы. Фрески, датируемые началом XIV века, представляют собой редчайшие образцы псковской монументальной живописи, однако выяснилось, что именно их статус на данный момент не определен, отсутствуют детальное описание настенной живописи и паспорт объекта. Юридически самое ценное, что есть в соборе, не является отдельным объектом культурного наследия, что и вызывает опасения за будущее фресок.
Одним из самых ярых борцов за фрески оказался депутат Псковского областного собрания Лев Шлосберг, написавший несколько писем, в том числе министру культуры Владимиру Мединскому, с требованием приостановить процесс передачи собора, указав на его незаконность. Письма пока остались без официальных комментариев, однако псковские власти, отреагировав на шумиху в прессе, уже провели совещание и начали собирать совет для составления охранных обязательств на собор, причем в совет позвали искусствоведов и реставраторов. По идее, именно этих людей еще несколько месяцев назад нужно было спрашивать, насколько безопасна передача памятника РПЦ, но сделать это отчего-то забыли.
Ситуация осложняется тем, что ни собор, ни фрески не входят в музейный фонд России, а потому нет жестких ограничений, их защищающих. Но если абстрагироваться от самого факта передачи, совершающегося спешно и как минимум без должного внимания к живописи, то удивляет, прежде всего, отношение к объектам культурного наследия со стороны Минкульта, который за все эти годы не озаботился составлением важных документов, защищающих памятник.
Самым же главным по-прежнему остается вопрос о последствиях передачи собора РПЦ - насколько это опасно для фресок, реставрация которых еще не закончена, и можно ли в принципе в снетогорском соборе проводить богослужения? О фресках, некомпетентности "культурных" структур и подарках РПЦ "Лента.ру" поговорила с реставратором высшей квалификации, членом Патриаршего совета по культуре и главным искусствоведом Межобластного Научно-реставрационного художественного управления Минкультуры РФ Владимиром Сарабьяновым, проработавшим с фресками в Снетогорах уже более двадцати лет.
"Лента.ру": Давайте сначала поговорим о самих фресках собора Рождества Богородицы, о том, к какому периоду они относятся. Правильно ли называть их первыми образцами псковской иконописной школы?
Владимир Сарабьянов: Да, действительно, роспись точно датирована 1313 годом, самым началом XIV века, и это первый памятник, про который внятно можно сказать, что это псковская школа живописи, иконописно-монументальная традиция, которая окажется самой жизнестойкой среди других русских школ. Она будет держаться тех принципов, которые выражены в Снетогорах, вплоть до конца XVI века, тогда как другие школы растают в XVI веке в общей традиции. Собор же в Снетогорах открывает первую страницу псковской иконописи.
А в чем, собственно, заключается ее принципиальное отличие от других школ?
Если говорить кратко, то для Пскова характерен очень экспрессивный стиль живописи. Там очень подвижные фигуры, они изображены в разных ракурсах, находятся в каком-то движении, динамике, у них повышенная выразительность ликов. Их нельзя назвать углубленно-сдержанными, они очень напряженные, это такая духовная напряженность, которая обращена к зрителю, к молящемуся. У псковичей немножко резковатый колорит, затемненный, который мы потом видим в псковских иконах и в XV, и в XVI веках.
И одна из главных особенностей - это невероятное иконографическое богатство и разнообразие. Псковские иконописцы славились знанием источников, литературы, текстов и умением воплощать эти тексты в зримые образы. Есть такой известный пример: когда в середине XVI века Иван Грозный и митрополит Макарий затеяли некоторое обновление иконографического арсенала и стали создавать много довольно сложных, догматически насыщенных богословских сюжетов (некоторые из них сохранились), то они для этого специально пригласили псковских иконописцев. Псковичи реализовывали этот проект, говоря современным языком. А Снетогоры – это самое начало, там в полном объеме процветает сложная иконография. Там много нестандартных решений и изображений, именно этим памятник очень интересен и ценен.
Какова сохранность этих фресок? Все-таки начало XIV века, и у памятника была непростая жизнь.
Сохранность не то чтобы плохая, но это один из самых больных памятников из тех, с которыми мне приходилось работать, потому что его много-много раз перестраивали. Вся история перестроек известна, ее исследовали псковские архитекторы и реставраторы. Работами руководил Владимир Никитин, очень хороший специалист, который все разложил по полочкам - когда что менялось. Уже с XV века памятник начали обстраивать, что-то пристраивать, пробивать дополнительные проемы, арки, расширять окна, что-то, наоборот, закладывать. В результате тело храма очень сильно пострадало, и там много таких участков, где кладка разных периодов, одна как бы налезает на другую. Конечно, храм просто нельзя привести в идеальное состояние, если мы говорим об архитектуре, так чтобы сказать: "Ему ничего не будет". Он требует постоянного надзора, контроля и очень бережного отношения. Он, например, реагирует на малейшие подвижки грунта. Что значит "малейшие подвижки грунта"? Последний раз, когда мы работали в соборе три года назад, полностью заштукатурили утраты на северном своде (живопись, естественно, там была утрачена), сделали новую штукатурку, подмазки, покраски, и вот я приезжаю этим летом туда и вижу на своде свежую трещину. Ее там не было ни в прошлом году, ни в позапрошлом. Какая-то подвижка.
Чем она может быть вызвана? Понятно, что грунт может просто "поехать", но, наверное, есть какие-то раздражающие факторы.
Кто его знает. Может быть, из-за того, что вокруг собора все время ездит тяжелый транспорт. Поскольку у монастыря интенсивная жизнь, туда все время заезжают грузовики, вокруг собора стройплощадка, там постоянно что-то строится. Не исключено, что из-за этого, а может быть по каким-то другим причинам. Я не беру на себя смелость утверждать, что виноваты грузовики, но это просто пример состояния собора.
Что касается живописи, то она, конечно, сохранилась фрагментарно. Но при этом вся программа читается, то есть все изображения находятся в той или иной степени сохранности, но главное, что они до нас дошли. Там очень мало таких лакун, где можно сказать, что не знаем, что здесь изображено. Таких участков очень мало. В основном вся система росписи восстанавливается, но сохранилось, я думаю, примерно процентов 60 от общей декорации - это очень много на самом деле, очень много для памятника XIV века.
А сейчас в соборе ведутся реставрационные работы? На каком этапе находятся консервационные работы?
Понимаете, работы по живописи в этом храме всегда вел я. Мы начали там работать в 1985 году, все было просто в ужасающем состоянии, потому что комплексная реставрация там никогда до нас не велась. Мы пять лет только укрепляли штукатурку, потому что она сыпалась, фресковая штукатурка просто отваливалась от стен. Потом у нас был перерыв. Где-то с конца 1990-х годов мы приступили к реставрации - делали расчистку, докомпоновку грунта, незначительные тонировочки. На самом деле эта работа велась от случая к случаю, так как мы полностью были завязаны на федеральном финансировании, а федеральное финансирование - вещь капризная, оно сегодня есть - завтра нет. Как нам дадут деньги, мы туда едем и с удовольствием работаем на отведенную сумму, но суммы все время были маленькие. Был только один год, когда Минкульт выдал нам 3 миллиона, а так обычно по 500 тысяч, иногда 300 тысяч - представляете? Что это за деньги? В результате сейчас полностью отреставрировано (то, что у реставраторов называется "экспозиционный вид" - то есть все работы завершены, сделана консервация, укрепление, раскрытие, и живописи придан экспозиционный вид, можно снимать леса) примерно сорок процентов, может быть половина. Там сейчас леса стоят только в нижней зоне - по всему храму, а верх - барабан, паруса, алтарную апсиду, своды - мы уже сделали и леса сняли.
В своем ЖЖ депутат Лев Шлосберг написал, что, согласно распоряжению правительства РФ, на ремонтно-реставрационные работы собора Рождества Богородицы Снетогорского монастыря будет выделено 10 миллионов рублей.
Хорошо, только это не на фрески, вот в чем дело. Это распоряжение связано с празднованием 1150-летия российской государственности, и там фигурируют несколько самых древних городов, в том числе и Псков. Но там точно не указано - на какие работы, в соборе же еще не завершена архитектурная реставрация. У памятника нужно менять кровлю, поскольку она старая и сгнившая, иногда начинает течь, я это видел своими глазами. У нас таких храмов в стране единицы, поэтому от государства надо добиваться, чтобы оно повернулось лицом к этой проблеме, такие храмы необходимо привести в должное состояние и поддерживать его. И тогда, когда храм полностью отреставрирован, мы можем уже спокойно говорить: "Да, вот этот храм мы передаем церкви," - священники служат, хранители сохраняют, полное взаимопонимание и любовь. У нас же все, как в случае со Снетогорами, делается задом наперед.
Если принять во внимание хрупкость храма, то, как вам кажется, небезопасно ли там в принципе проводить богослужения? Или можно сделать так, чтобы они не влияли на состояние фресок, собора?
Можно, я уже давно говорю, как это сделать. И я не одинок в своих предложениях, они много раз поддерживались методическим советом Министерства культуры. Мы не единожды это обсуждали и все время приходили к следующему варианту. Там основное ядро - это древний собор, он обстроен разновременными папертями и приделами; получается, что с западной, северной и южной частей он находится в окружении обстроек. И эти паперти по своей площади в два раза больше площади самого собора, и в них нет никакой древней живописи - они беленые, отреставрированы, приведены в полный порядок. И вот наша идея была такова: собор внутри, в интерьере отгораживается от внутреннего пространства паперти прозрачной стеклянной перегородкой. Богослужения могут идти в обеих зонах, но в отреставрированной части — где паперти - можно служить хоть сейчас, если поставить перегородку. Для чего она нужна? Для того чтобы, во-первых, внутри храма, собственно, где фрески, можно было поддерживать стабильный температурно-влажностный режим, что очень важно для сохранности живописи. Второй момент: при богослужениях всегда используются свечи, от них идет копоть, а это смерть для фресок. Копоть съедает фрески, потому что она ядовитая и химически воздействует на краску, и краска разрушается. Поэтому копоть надо отсечь. А служить в основном объеме, древнейшем, нужно без использования большого количества свечей. Такая практика уже существует.
Сейчас я нахожусь, например, в Полоцке, где мы раскрываем фрески XII века в Спасо-Ефросиньевском соборе, это центральный собор Спасо-Ефросиньевского женского действующего монастыря. Он действует уже много-много лет. Монахини знают, что фрески - святыня во всех отношениях, и они не используют свечи в храме. Тут продолжаются богослужения, правда, сейчас они ограничены из-за того, что идет реставрация, но они не используют свечи. Так можно делать - жги их в притворах, но не жги внутри основного объема - и все. На самом деле все проблемы решаемы, просто чрезвычайно трудно пробиться сквозь нежелание их понимать.
История со Снетогорами в этом смысле показательна. Решение о передаче собора было неожиданностью, даже для хранителя. Если я правильно понимаю, Таисия Круглова не знала об этом, а это и является нарушением.
Конечно, допущено нарушение. Все должно было происходить в обратном порядке. Сначала должны были составить все согласительные бумаги, акты передачи, акты технического состояния, соглашения по будущему хранению, а не наоборот. Получается, что памятник передан, и кто его теперь будет хранить?
Памятник остался вообще без хранителя?
Да.
А Таисия Круглова может хотя бы заходить в собор?
Ее в храм не пускают, потому что это теперь собственность монастыря. Но она и не пойдет туда - и правильно сделает, потому что с нее сняли охранные функции.
Как вы считаете, почему храм решили отдать сейчас? Можно ведь было и раньше отдать, а тут все так быстро и тихо. Почему это происходит в такое время и в такой форме?
В такой форме, потому что это наше государство. Почему именно сейчас? Потому что теперь у нас власть очень любит заигрывать с церковью. Заигрывать и не думать о последствиях. Церковь в подобных ситуациях часто оказывается подставленной, потому что иногда церковь, может быть, даже не хочет брать на себя такую ответственность и обязательства, но государство ей навязывает.
Делает своеобразный подарок.
Да, подарок - вот, принимайте его. На самом деле я считаю, что во всех храмах должны служить, хотя бы раз в год, но служить, поскольку это естественное состояние храма. Однако это совершенно не значит, что храм нужно передавать в полное распоряжение тому, кто там служит. А у нас именно так хотят - отдали и забыли. Такая вот общая политика в стране.
Во-вторых, у нас чудовищно некомпетентная публика, которая работает в Министерстве культуры и во всех структурах Министерства культуры, в охране памятников. Она чудовищно безграмотная! Сейчас мне Таисия переслала акт, охранное обязательство по собору Снетогорского монастыря, которое было составлено управлением культуры Псковской области, скажем, в прошлом году. Там везде стоит дата собора - XVI век! В двадцати местах - перепутали XVI и XIV века. Циферки одни и те же, а порядок перепутали. Вот что это такое? Это люди, которые проработали там всю жизнь, - они просто не в состоянии отличить. Напоминает анекдот: встречаются две блондинки, одна другую спрашивает: "Как правильно писать – 'Иран' или 'Ирак'?" Здесь то же самое - XVI или XIV. На самом деле, эта некомпетентность возведена в степень, и люди даже не хотят что-то менять в своей голове.
Псковские власти после волны критики, вызванной обеспокоенностью за судьбу собора и фресок, решили созвать совет, который будет работать над составлением охранных обязательств для памятника, и вас туда пригласили как специалиста. Вы знаете, каков процент вот таких, настоящих экспертов?
Я не знаю, кто будет в совете. И зачем это все было доводить до совета? Теперь приходится так поступать, потому что иначе будет очередное головотяпство. По правилам не должно же быть никакого совета, нужно было изначально просто все сделать по закону и по порядку. Я, конечно, буду участвовать в работе совета, потому что в данном случае нужно просто проявить волю и убедить всех, как правильно поступить. Хотя по большому счету они должны были это делать сами.
Каким образом так получилось, что у фресок отсутствуют паспорт, документы, их описывающие? Из-за этого ведь живопись не является отдельным памятником.
Так получается, я еще раз повторю, потому что люди, которые этим заведуют, некомпетентны. Они должны были раньше его написать, а они не могут, потому что путают XIV век с XVI.
При составлении паспорта работают с хранителем или с кем-то другим, кто очень хорошо знает состояние фресок. По идее, описанием живописи должен заниматься хранитель.
Хранитель - это музейный сотрудник, который должен получить задание на составление такого текста, а составить его достаточно сложно, это требует большого времени и специальных знаний. И такая работа должна быть сделана заранее. Но в данном случае хранителю в управлении культуры поручили выполнить эту работу чуть ли не за две недели, что просто невозможно.
Из-за того что собор Рождества Богородицы является памятником федерального значения, в его передаче должен принимать участие Минкульт. Участвовал или и тут были нарушения?
Да нет, кто-то все бумаги там утвердил, только теперь никто не говорит, кто же это был. Все скрывают, потому что понимают, что сделали все незаконно, вот и спрятали голову в песок. Хотя на всех документах должна стоять чья-то подпись, но их не показывают.
Закон "О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения…", принятый в 2010 году, мягко говоря, выйдет боком еще многим памятникам культуры, пожалуй, за исключением объектов ЮНЕСКО.
Он и выходит боком, потому что был принят без учета разнообразных обстоятельств - того, что каждый передаваемый объект такого уровня требует индивидуальной программы. Все памятники разные со своими проблемами и особенностями, и их нужно учитывать. Но сделано этого не было, поскольку приказ принимали по указке верховной власти - отдать, и все. Тут же подключилось Росимущество, которое стало контролировать передачу. Но кто в Росимуществе понимает в древностях? Никто. Если даже в Министерстве культуры сидят люди, которые понятия не имеют о том, что в этом соборе были фрески. Стали звонить, а там кто-то из высоких чиновников говорит: "А там что, фрески разве?" - "Да." - "Да? А какого века?" - "Четырнадцатого." - "Четырнадцатого? А что, у нас в стране есть фрески четырнадцатого века? Ой, а где бы на них посмотреть?" К сожалению, подобная некомпетентность поразила все структуры нашей страны, и это пугает.
Вы знаете, когда в следующий раз сможете приступить к реставрационным работам в Снетогорах?
Я поеду туда на следующей неделе, чтобы разобраться с бумагами, хотя бы на словах договориться с монастырем и с епархией. А когда дойдет до реставрации - я не знаю. Жду этого уже несколько лет.
Чтобы договориться о чем?
Например, чтобы они не разбирали леса внутри собора, поскольку все же сейчас появилась надежда, - не буду ее пока точно озвучивать, - что на реставрацию фресок появятся деньги и в ближайшие годы мы ее завершим.
http://lenta.ru/articles/2012/08/03/sarabjanov/
Это еще не самый жуткий случай во Пскове...
Будьте здоровы!
Сообщение отредактировал Nestor - Пятница, 06 Ноября 2015, 23.52.05 |
| |
| |
| Nestor | Дата: Суббота, 07 Ноября 2015, 00.17.44 | Сообщение # 685 |
|
Группа: Эксперт
Сообщений: 25597
Статус: Отсутствует
| «Ансамбль Снетогорского монастыря: Собор Рождества Богородицы XVI век» в Пскове 10.09.2014
Заказчиком проекта выступает Министерство культуры Российской Федерации.
Один из древнейших из ныне существующих псковских монастырей был основан в XIII-м столетии. Монастырь стоит на Снятой горе, название которой происходит от слова «снеть» - местная промысловая рыба.
В ансамбль Снетогорского монастыря входят: собор Рождества Пресвятой Богородицы, трапезная церковь Святителя Николая Чудотворца, Архиерейский дом, руины Снетогорского столпа - колокольни с церковью Вознесения Господня, Святые ворота и ограда монастыря.
Главная святыня монастыря - собор Рождества Пресвятой Богородицы, построенный в 1311 году. Собор знаменит своими фресками, при создании которых псковские мастера использовали краски, изготавливаемые из местных красных, зеленых и фиолетовых глин. Эти фрески – памятник древнерусской монументальной живописи 1-й половины XIV века и яркий образец псковской художественной школы.
На протяжении нескольких веков затяжные войны, осады и пожары оказали роковое влияние на уникальную фресковую живопись. Поврежденные фрески надолго скрылись под побелкой, иконостасом и другими деталями внутрицерковного пространства. В 1909 году в результате схождения части побелки внезапно проступили фрагменты древней живописи. Тогда же и началась их расчистка. Реставрационные работы в течение столетия часто прерывались. Восстановление шедевра не завершено до сих пор.
Специалисты компании МНРХУ приступили к работам по сохранению и реставрации монументальной живописи Собора.
http://www.mnrhu.ru/news/35.html
Из жизни ушел Владимир Сарабьянов 06.04.2015
Из жизни ушел Владимир Сарабьянов. 6 апреля ему исполнилось бы 57 лет.
Известный искусствовед, один из ведущих отечественных специалистов по древнерусской монументальной живописи, замечательный художник-реставратор, Владимир Дмитриевич всю свою жизнь посвятил делу сохранения и восстановления памятников великого русского искусства, внес огромный вклад в отечественное искусствознание.
Владимир Сарабьянов — автор 15 научных книг, соавтор «Истории древнерусской живописи». В течение ряда лет он работал заместителем директора по научной работе Межобластного научно-реставрационного художественного управления Министерства культуры РФ, старшим научным сотрудником Государственного института искусствознания, членом Совета по культуре при Президенте РФ.
Талант и профессиональные знания Владимира Дмитриевича сочетались с его активной гражданской позицией и с искренним желанием трудиться на благо отечественной культуры.
Выражаю соболезнования родственникам, друзьям и близким Владимира Дмитриевича, его коллегам, единомышленникам и ученикам.
Министр культуры РФ Владимир Мединский
http://www.mnrhu.ru/news/37.html
Реставраторы МНРХУ нашли в Пскове считавшиеся утраченными фрески XV века
21.10.2015
В ходе реставрационных работ в Соборе Рождества Богородицы Снетогорского монастыря в Пскове мастера МНРХУ провели раскрытие фресок, которые были скрыты более 300 лет. Эта новость была сегодня опубликована журналистами Интерфакса.
«Находка была сделана случайно во время замены кровли Собора Рождества Богородицы. Московские реставраторы-монументалисты очистили от мусора и сделали аварийное укрепление открывшегося фрагмента фресковой композиции XV века. На расчищенном участке изображены фантастические сцены Апокалипсиса (Откровения Иоанна Богослова о Конце света).
"Фреска очень красочная и имеет черты, схожие с традициями псковской монументальной живописи. Изображения небольшие, отчасти даже миниатюрные. Как и в других псковских памятниках с фресковой росписью, изображения сопровождаются пространными надписями. Композиция большая - длинна изображения около 6 метров - и имеет множество сцен", - рассказала старший научный сотрудник Псковского музея-заповедника Ирина Мельникова.
По оценкам специалистов, открытая фреска находится в аварийном состоянии. Красочный слой и левкас расслоились и растрескались», -сообщает Интерфакс.
Для справки: заказчиком проекта, на котором трудятся мастера МНРХУ, выступает Министерство культуры Российской Федерации. Один из древнейших из ныне существующих псковских монастырей был основан в XIII-м столетии. Монастырь стоит на Снятой горе, название которой происходит от слова «снеть» - местная промысловая рыба. В ансамбль Снетогорского монастыря входят: собор Рождества Пресвятой Богородицы, трапезная церковь Святителя Николая Чудотворца, Архиерейский дом, руины Снетогорского столпа - колокольни с церковью Вознесения Господня, Святые ворота и ограда монастыря. Главная святыня монастыря - собор Рождества Пресвятой Богородицы, построенный в 1311 году. Собор знаменит своими фресками, при создании которых псковские мастера использовали краски, изготавливаемые из местных красных, зеленых и фиолетовых глин. Эти фрески – памятник древнерусской монументальной живописи 1-й половины XIV века и яркий образец псковской художественной школы. На протяжении нескольких веков затяжные войны, осады и пожары оказали роковое влияние на уникальную фресковую живопись. Поврежденные фрески надолго скрылись под побелкой, иконостасом и другими деталями внутрицерковного пространства. В 1909 году в результате схождения части побелки внезапно проступили фрагменты древней живописи. Тогда же и началась их расчистка. Реставрационные работы в течение столетия часто прерывались. Восстановление шедевра не завершено до сих пор. В настоящий момент специалисты МНРХУ ведут работы по сохранению и реставрации монументальной живописи Собора.
http://www.mnrhu.ru/news/47.html
Будьте здоровы!
Сообщение отредактировал Nestor - Суббота, 07 Ноября 2015, 00.21.28 |
| |
| |
| Саня | Дата: Суббота, 07 Ноября 2015, 00.20.39 | Сообщение # 686 |
|
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Присутствует
| Цитата Nestor ( ) Они строили всякие действительно нужные народу объекты.
Да,так строили,что все развалили в итоге,вместе со страной.Лучше бы не начинали ничего,сидели бы в своем опломбированном вагоне и не показывались те строители.
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| Nestor | Дата: Суббота, 07 Ноября 2015, 00.37.09 | Сообщение # 687 |
|
Группа: Эксперт
Сообщений: 25597
Статус: Отсутствует
| Цитата Саня ( ) Да,так строили,что все развалили в итоге,вместе со страной.
Так было бы что разваливать и кому. Если бы не советская власть, все Зауралье, даже Заволжье по Сахалин и Камчатку включительно поделили бы между собой американцы с японцами, Польша владела бы Белоруссией и Украиной по Киев включительно, Крым был бы французским, Мурманская, Архангельская и Вологодская области английскими, Карелия и немалая часть Ленинградской области перешли бы к финнам, Черноморское побережье Кавказа поделили бы между собой немцы с турками, прикаспийские области разделились бы на немецкие, английские и турецкие колонии. А на оставшемся огрызке от России правил бы Деникин, может быть. Если бы французы не побоялись доверить правление этой своей марионетке. Вот и все, что осталось бы "разваливать" большевикам или Деникину в случае победы белогвардейщины. Кстати, сами-то Вы где сейчас живете? Кто эти земли нарастил? Ась?
Будьте здоровы!
Сообщение отредактировал Nestor - Суббота, 07 Ноября 2015, 00.48.34 |
| |
| |
| Саня | Дата: Суббота, 07 Ноября 2015, 01.37.11 | Сообщение # 688 |
|
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Присутствует
| Цитата Nestor ( ) Так было бы что разваливать и кому. Если бы не советская власть, все Зауралье, даже Заволжье по Сахалин и Камчатку включительно поделили бы между собой американцы с японцами,
Останеься Царь,сейчас бы от антлантики до тихого владели и через Аляску в Америку на метро катались.
А так,всё большевики просрали,зато всё по площадям митингуют с кумачами и своими лозунгами маразматиков у всех отнять и между ними поделить. чтобы просрать окончательно остатки и сдаться армии Зимбабве за банан с голодухи в центре Москвы.
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| Nestor | Дата: Суббота, 07 Ноября 2015, 02.00.35 | Сообщение # 689 |
|
Группа: Эксперт
Сообщений: 25597
Статус: Отсутствует
| Цитата Саня ( ) Останеься Царь
Царь ни при каком раскладе никак бы не остался. Поскольку его вообще никто в обществе не поддерживал из-за его феерической бездарности и импотентности. Пришли к нему несколько кадетов, предложили подписать акт об отречении, он отрекся. Попробовал бы кто так хоть в самый последний день жизни к Гитлеру сунуться. Да за него сотни тысяч фанатиков в Берлине головы сложили. А тут принесли бумажку с написанным за него заявлением об уходе по собственному желанию, он подмахнул и все дела. Хотя достаточно было одного его жеста, чтоб членов делегации кадетов на месте стерли в порошок. Да и вообще и нему за сто верст не допустили бы. Значит, отрекся без всякого принуждения, слишком тяжела для него пришлась шапка Мономаха.
Будьте здоровы!
|
| |
| |
| Nestor | Дата: Суббота, 07 Ноября 2015, 02.03.03 | Сообщение # 690 |
|
Группа: Эксперт
Сообщений: 25597
Статус: Отсутствует
| Цитата Саня ( ) у всех отнять и между ними поделить.
У всех отнимать уже давно особо нечего. Отняли у всех и поделили между собой члены кооператива "Озеро".
Будьте здоровы!
|
| |
| |
